Астрид Линдгрен - Смоландский тореадор

Адам Энгельбрект был несколько смущён тем, что стоит так тихо и позволяет себя чесать. Но тихо он всё-таки стоял. Тогда Калле крепко ухватился за кольцо у быка в носу и перелез через забор в усадьбу.

— Ты с ума сошёл, малыш! — крикнул ему кто-то из взрослых.

А Калле уже медленно и с достоинством вёл Адама Энгельбректа за кольцо прямо к воротам скотного двора. Адам Энгельбрект был большим-пребольшим быком, а Калле был маленьким-премаленьким крестьянским мальчишкой, и выглядела эта пара довольно трогательно, когда она чинно шествовала по усадьбе. Те, кто видел её, всю жизнь потом не могли забыть.

Матадор на испанской корриде не мог бы заслужить более громких криков одобрения, чем те, что получил Калле, когда он возвращался обратно со скотного двора, поставив Адама Энгельбректа в его стойло. Да, громкие крики одобрения и две кроны наличными, да ещё два десятка яиц в кульке — такова была награда юному тореадору.

— Я ж привычен к быкам-то, — объяснил Калле. — Всего лишь чуток доброты — и их запросто можно взять.

Он круто повернулся и отправился домой, в Бэкторп, с двумя кронами в кармане и кульком яиц в руках. Очень довольный этим пасхальным днём.

Так и шагал он, смоландский тореадор, среди светло-пресветло зеленеющих берёз.