Валентина Осеева - Динка

Перед Динкой встает страшное бородатое лицо и тяжелый волосатый кулак. «Побил!» — с ужасом догадывается она и, всплеснув руками, бежит к пристани. Колючие кусты загораживают дорогу, бесконечная тропка то падает вниз, то подымается вверх, в памяти мелькают какие-то опасения Леньки, что хозяин вернется и не застанет его на барже… и еще что-то о крупе, которую подъел у хозяина Ленька. Может, за это побил он его? А может, еще не побил, а просто не велит уходить с баржи?

Динка, запыхавшись, останавливается и, раздвинув ветки, ищет глазами баржу. Но отсюда ей видна только пристань, около нее маленький буксирный пароходик; за ним качается на воде длинный плот, какая-то баржа стоит у другой пристани, из Самары идет пароход «Надежда»…

Динка бежит дальше. Вот наконец и спуск. Но где же Ленькина баржа? Отсюда ее было хорошо видно… Неужели она ушла? Ушла, уплыла… А Ленька? Где Ленька? На берегу стоят двое мальчишек. Динка спускается на берег и бесстрашно бежит к ним.

— Трошка, Трошка! — кричит она еще издали. — Где баржа? Вот эта, что была тут… Ленькина? Где она? Мальчишки, ухмыльнувшись, переглядываются.

— Грузится баржа… Уезжает твой Ленька! — злорадно сообщает девочке Минька. — Тю-тю твой защитник!

Но Динка смотрит на Трошку — она не хочет слушать Миньку, она словно не замечает его рядом.

— Трошка… баржа… ушла? — задыхаясь от волнения, повторяет она.

И Трошка, польщенный ее неожиданным доверием, смягчается:

— Да не ушла еще. Грузится сейчас… Вон буксир стоит. Он ее и возьмет… Плот да ее… Пойдем, покажу.

Он медленно поворачивается и вперевалку идет к причалу, где стоит баржа. Минька, озадаченно поглядывая на товарища, следует за ним.

— А ты что, не знала? — спрашивает девочку Трошка. Та молча мотает головой и, обгоняя обоих мальчиков, бежит вперед.

Тревога ее сменяется надеждой. Баржа грузится, баржа уходит. Но Ленька не уйдет, Ленька сбежит. Завтра утром они опять будут сидеть на утесе, а баржа с бородатым чудовищем будет плыть все дальше и дальше по Волге… Щеки Динки вспыхивают румянцем, в глазах появляется лукавый огонек. Вот как испугалась она! Бежала, бежала… И даже с Трошкой от страха помирилась!

Динке делается смешно, и, тихонько фыркнув, она поворачивается к мальчикам.

— Гляди! Смеется!.. — удивленно тараща на нее глаза, толкает товарища Минька.

Трошки настороженно морщит лоб и замедляет шаг. — Трошка, спасибо тебе! Ты добрый, Трошка… Я побегу вперед, ладно? — весело кричит Динка и, махнув рукой, оставляет мальчиков далеко позади.

— То ревет, то смеется… Настоящая Макака… Малахольная! — сплюнув в сторону, говорит Минька.

Трошка не поддерживает товарища и не ускоряет шаг, чтоб догнать девочку, но маленькие быстрые следы на песке невольно ведут его за собой.

Баржа действительно грузится. Палуба ее загромождена железными бочками; от причала отъезжают пустые телеги, возчики лениво взмахивают кнутами, мохноногие лошади покрыты мыльной пеной.

Динка осторожно пробирается на причал и, прячась за бочками, ищет глазами Леньку… Около перил толкутся не занятые погрузкой рабочие. Заскорузлые от пота, рваные рубахи едва прикрывают их черные жилистые плечи и выступающие ребра. Почесываясь и сплевывая в воду обсосанные цигарки, они перебрасываются короткими замечаниями, сопровождая их крепкой руганью.

— Троих человек изо всей артели взяли, гады эдакие! Надрываются наши с утра, а мы без дела сидим!

Чистенький приказчик в сером пиджачке и узких ботинках суетливо взбегает по сходням; обмахиваясь картузом, шныряет между бочками.

— Аккуратней, аккуратней, ребятушки! Плотнее одну к другой устанавливайте! — командует он высоким, визгливым голосом.

— На эдакую тяжесть не меньше как десять человек надо бы, а он, гад, купецкие денежки бережет, — сплюнув, говорит худой скуластый парень, провожая недобрым взглядом суетливого приказчика.

— Сговорились, сволочи! — хмуро добавляет другой.

— Ясно, сговорились… Купцу-то небось всю артель в счет поставят, а лишку — себе в карман. Знаем мы это дело, не впервой… Богатеют на нас, проклятые! — мрачно поясняет третий, глядя на товарищей мутными запавшими глазами.

— Надо было нам с бочки договариваться, а так только зря своих ребят мучаем!

— Поди, договорись с ими! И так два часа торговались! — обрывает разговор пожилой грузчик. — Заладили в одну душу: других возьмем. Ну, что ты будешь с ими делать?

— Одно слово — кровососы… — добавляя смачное ругательство, говорит скуластый парень.

Трое грузчиков медленно опускаются по сходням и, о чем-то советуясь между собой, останавливаются внизу около бочки.

— Не под силу, видать… Може, еще кого возьмут? — с надеждой говорит пожилой грузчик.

— Глянь, глянь, робя! Хозяин подошел… Морда кирпича просит, сапоги с глянцем, борода, как у павлина хвост… Не нам чета! — с ненавистью говорит один грузчик, указывая товарищам на палубу.

Динка поднимается на цыпочки. По сходням, тяжело ступая, спускается Гордей Лукич. Густая черная борода закрывает половину его лица. Динка со страхом и ненавистью смотрит на бороду хозяина, ей кажется, что именно из-за этой злодейской бороды так страшен всем этот человек.

«Он — Синяя борода!» — с ужасом догадывается Динка, и по спине ее пробегают мурашки.

— Ну, чего стали? — кричит Гордей Лукич на грузчиков, обтирая голенища своих сапог сложенной вчетверо мокрой веревкой. — Потяжеле грузили, и то ничего, а тут стали… Только время провожаете зря!

— Время, хозяин, и нам дорого. Не об том речь, — переминаясь с ноги на ногу, говорит один из рабочих, кивая головой товарищам.

— В чем дело? — подскакивает к нему приказчик.

— Да, вишь ты, сходни крутые, замучились мы! Бери еще одного человека в помочь! Не одолеть нам никак, — вытирая рукавом пот, объясняет рабочий.

— Бери еще одного человека, хозяин! Вон из нашей артели ребята без дела стоят. Чего жадничаешь?

— С утра животы рвем на ваших бочках! Совесть надо иметь!

— Бери еще двух человек али хоть одного, в крайности! — раздаются голоса грузчиков.

— Куда еще? И так вас трое около одной бочки топчется! — громит голос Гордея Лукича. — Не будем мы никого брать! Вон мой парнишка поможет… Э», Ленька!

Динка с беспокойством вьпячивает шею и пробирается ближе к сходням. На палубе мелькает голова Леньки.

С ведром и тряпкой в руке, он торопится на зов хозяина. Задерганный с yтpa грубыми окриками, потный, взъерошенный, Ленька кажется таким маленьким и жалким рядом с мощной фигурой Гордея Лукича, что среди грузчиков раздаются смех и язвительные шугки.