Алексей Мусатов - Дом на горе

И ему вдруг представилось, как было бы хорошо выскочить сейчас без шапки на улицу, предупредить своих о коварстве семиклассников, крикнуть «ура» и первому устремиться на противника.

Но в ладони лежала смятая записка.

Витя вздохнул и отошёл от окна. Потом выглянул за дверь. В коридоре было тихо. Дверь в учительскую приоткрыта, и до неё совсем недалеко. Стоит только постучать, войти, и, может быть, через несколько минут на душе уже не будет так тяжело, как сейчас…

Витя оглянулся и направился к двери учительской. Но зазвенел звонок, и в коридор ворвались школьники. Из учительской вышел Фёдор Семёнович. Руки его были заняты классным журналом, книгами и учебными приборами — предстоял урок физики в восьмом классе.

— Да, Витя, — заметил он мальчика, — в учительской на столе лежит такая большая стеклянная трубка. Принеси её, пожалуйста, в класс. Она нам нужна будет на уроке.

Когда Витя принёс в класс трубку Ньютона (как он потом узнал), ученики уже сидели за партами, только Костя помогал Фёдору Семёновичу устанавливать на столе учебные приборы. Заметив Витю, он поспешно отобрал у него стеклянную трубку:

— Можешь не стараться. Не твоё дежурство.

— А ты гуляй больше…

— Ну-ну, воюющие державы! — сказал учитель. — Поссорились по пустякам, а обиды на целый год.

Вася с Пашей многозначительно переглянулись. Вот она, долгожданная минута! Пусть Костя молчит, это его дело, но они своего друга в обиду не дадут.

— Фёдор Семёнович, они не по пустякам, — с серьёзным видом сказал Вася. — У них принципиальный спор получился.

— Скажите пожалуйста, принципиальный!.. Это по поводу печёной картошки-то?

— А вы спросите Кораблёва. Он скажет, как всё было, — настаивал Вася.

А Паша тем временем, вытянув ногу, загородил проход между партами, по которому Витя возвращался на своё место, и шепнул:

— Ну, говори же, признавайся! Долго мы ждать будем?..

И, хотя препятствие было не так уж велико, Витя покорно остановился и повернулся лицом к учителю.

— Фёдор Семёнович, — тихо сказал он, — это правда… Драка не из-за картошки получилась… Мы поспорили…

Костя только что сел за свою парту и сейчас с недоумением посмотрел на Кораблёва. Что случилось с ним? Неужели у Вити хватит смелости рассказать всю правду?..

— Ты понимаешь, что будет? — обернувшись к Косте, встревоженно шепнула Варя.

Костя нахмурился. Да, он понимал… Сейчас Кораблёв произнесёт те самые слова, какие были сказаны им тогда, на берегу Чернушки. Несправедливые, оскорбительные слова!.. Нет-нет, никто не должен их слышать: ни учитель, ни ребята!..

— Поспорили так поспорили, что за беда! — сказал Вите учитель. — А в драку вступать зачем же? Не к лицу это вам! Садись-ка за парту.

— Это я виноват, Фёдор Семёнович, — упрямо продолжал мальчик, одержимый только одним желанием — поскорее во всём признаться. — И сам не знаю, как всё получилось… Мы ведь из-за чего схватились?..

— Ну что ты, в самом деле, старину ворошишь! — резко стукнув крышкой парты, поднялся Костя. — Я и забыл даже, о чём спор был… Так, мелочь какая-то. Никому это не интересно…

— Помирились бы давно, и делу конец, — подсказала Варя и посмотрела на Костю, словно хотела сказать: «Хочешь не хочешь, а придётся».

Костя вздрогнул и невольно засунул кулаки в карманы. Но в ту же минуту весь класс увидел, как он вылез из-за парты, сделал шаг к Вите и протянул ему руку:

— Ладно… Забудем это дело. Мир так мир!

Ничего не понимая, Витя растерянно смотрел на протянутую ладонь.

Тогда Костя сделал к нему ещё один шаг и схватил за руку.

— Вот так-то лучше! — Довольная улыбка тронула лицо Фёдора Семёновича. — Да здравствует мир в восьмом классе!

Заулыбались и ребята.

Только Паша с Васей оцепенело смотрели друг на друга: они, как и Кораблёв, ничего не понимали.

А Костя всё тряс и тряс Витину руку, словно хотел, чтобы весь класс видел, как сильно и прочно их рукопожатие, хотя глаза его при этом были серьёзны и холодны.

— А у меня, ребята, к вам дело есть, — заговорил Фёдор Семёнович, когда класс успокоился. — К Новому году электростанция должна дать свет школе, а у нас ещё электропроводка не закончена. Лучшие ученики по физике из девятого и десятого классов взялись помочь монтёрам. Надо кого-нибудь из восьмого выделить.

— У нас по физике Витя Кораблёв хорошо идёт, — сказала Варя, угадывая, к чему клонит учитель.

— Я тоже так думал, — кивнул Фёдор Семёнович. — Так вот, Виктор… отбери ещё трёх-четырёх ребят, хорошо успевающих по физике, и отправляйся в распоряжение электромонтёров. За старшего над ребятами будешь ты…

— Я? За старшего? — удивился Витя. — Да ребята и не захотят со мной…

— А ты не торгуйся… выполняй, раз назначили, — перебил его Костя.

— Хорошо, я соберу, — согласился Витя и весь урок просидел как в тумане.

После звонка Фёдор Семёнович задержал в классе Костю и Варю.

— Хорошо вы меня поддержали сегодня… с полуслова поняли, — сказал он. — Молодцы!

— Я давно Косте говорила, чтобы помирился, — заметила Варя. — А у него гордости через край…

— Да как с ним можно было мириться? — не выдержал Костя. — Он же, Фёдор Семёнович…

— Знаю, знаю, — остановил его учитель.

— Знаете? — удивился Костя. — И вы это терпите! Такую обиду?..

— Приходится иногда и потерпеть, — усмехнулся учитель. — Если от каждой вашей обиды учитель начнёт из себя выходить, что же тогда в школе будет?.. А про то, что Витя обо мне наговорил, лучше сейчас не вспоминать. Его нам сейчас крепко держать около себя надо… в сторону не отпускать.

…Домой Варя с Костей возвращались вместе. С утра выпал мягкий, пушистый снег и густо запорошил поля, лощины, овраги, крыши домов. Всё кругом выглядело чистым, ослепительно белым, словно искусный маляр ещё раз прошёлся по земле своей огромной кистью и исправил последние недоделки.

Варя набрала полные пригоршни снега и близко поднёсла к лицу:

— Вот и зима пришла!

— Пришла, — отозвался Костя и скатал тугой снежок. Потом он покосился на девочку: им пора идти домой, а они почему-то всё ещё стоят на «школьной горе» и смотрят вниз, где уже пролегли десятки новых тропок и глубокие следы полозьев.

— А хочешь, по целине пойдём? — неожиданно предложил мальчик.

Варя согласно кивнула головой и первая побежала по склону «школьной горы», оставляя на нетронутом снегу рубчатый след калош. Когда они добрались до берега Чернушки, девочка повернула к мосту.

— Нет уж, давай через реку, напрямик, — остановил её Костя. — Скорее дома будем.

Он ждал, что Варя сейчас растеряется и скажет: «Как можно! А если лёд провалится?», но она только махнула рукой и засмеялась:

— А давай!.. Напрямик так напрямик!