Мира Лобе - Бабушка на яблоне

Анди полез вниз вслед за ней.

Оказалось, что автомобиль уже стоит под яблоней: открытая спортивная машина небесно-голубого цвета с обитыми красной кожей сиденьями. Йорг наверняка сказал бы про неё «колоссально!».

Бабушка села за руль, повернула ключ, мотор заработал, и машина рванула с места. Дважды объехав сад, она выскочила через ворота на улицу и помчалась по городу, а Анди, откинувшись на сиденье, сидел с важным видом, заложив ногу на ногу, радовался, что люди на тротуарах с восхищением глядели вслед небесно-голубой красавице, и небрежно кивал головой прохожим. Но тут взгляд его упал на приборный щиток со множеством кнопок различного цвета и формы, ручек и клавиш, и он встрепенулся. Сгорая от любопытства, он передвинулся на самый краешек сиденья, поближе к щитку.

— Можно? — спросил он и нажал наугад первую попавшуюся клавишу.

Зазвучал марш: гремели барабаны, гудели трубы. Потом он нажал вторую клавишу, и раздались детские песенки. Бабушка тут же стала подтягивать, и тогда Анди тоже громко запел. «В лесу родилась ёлочка…» — неслось из небесно-голубой машины. Полицейский на перекрёстке с удивлением прислушался и тут же заулыбался — видно, такое пение пришлось ему по вкусу.

Анди поочерёдно перепробовал все десять клавиш и слушал то органную музыку, то оперный хор, то игру на рояле…

Тем временем они уже выехали из города. Бабушка прибавила газу, и Анди занялся теперь рычажками. Едва он дотронулся до первого, как спинка его красного кожаного сиденья откинулась — получилась постель. Он коснулся второго, и под головой у него оказался мягкий валик, а когда он передвинул третий, у его ног появилось свёрнутое одеяло и само стало разворачиваться.

— Этого ещё не хватало при такой жаре! — воскликнула бабушка. — Неужели тебе холодно?

Анди передвинул рычажки назад, и одеяло с валиком тут же куда-то исчезли, а постель опять превратилась в сиденье.

— Мне, наоборот, жарко, очень жарко! Бабушка взглянула на солнце и сказала:

— Поверни, пожалуйста, белый выключатель.

Анди так и сделал, и из спинок сидений тут же выскочили два пёстрых зонтика. Они с тихим жужжаньем вертелись вокруг своей оси, к ним были приделаны вентиляторы, навевающие в лицо холодный ветерок.

— Приятно, верно? — сказала бабушка.

Анди кивнул и взялся за чёрный выключатель. Пёстрые

зонтики, защищающие от солнца, тут же сменились черными, укрывающими от дождя. Вместо вентиляторов к ним были прикреплены аппараты, выпускающие струйкой тёплый воздух. Если ты промок под дождём, твоя одежда вмиг высыхала.

— Подумать только! — восхитился Анди и снова сменил чёрные зонтики на пёстрые с вентиляторами. — Ты сама всё это придумала, бабушка?

— Не удивляйся, Анди. Разве ты не знаешь, что мой отец был изобретателем?

Нет, этого он не знал. Но очень обрадовался, что его прадедушка был изобретателем. Если он унаследовал от мамы ошибки в правописании, может, он унаследовал от прадедушки талант изобретателя?

— Как пить хочется… — застонала вдруг бабушка. — Нажми скорее на эту красную кнопку.

Анди нажал, и тут же выдвинулась маленькая полочка с бутылкой малинового напитка и стаканы. Он налил бабушке, а себе не стал, а нажал жёлтую кнопку, потому что предпочитал лимонад.

— А эти овальные кнопки для чего? — спросил он.

— Попробуй!

И снова выдвинулась полочка, но на этот раз с бутербродами, маринованными огурчиками и супом с клёцками.

— Очень кстати, — сказала бабушка. — Не откажусь от тарелочки супа с клёцками. Сядь на моё место и веди машину.

И бабушка повернулась к Анди, чтобы поменяться с ним местами.

— Сесть за руль? Мне? Да ведь детям это запрещается! Нужно, чтобы исполнилось восемнадцать лет.

— Что за глупости! — Бабушка так резко затормозила, что покрышки завизжали по асфальту. Перья на шляпе сердито покачивались, всем своим видом она выражала недовольство. — Тебе не кажется, что детям вообще всё запрещается? Просто дичь какая-то!

Уплетая суп, она продекламировала:

Со стишком и супом было покончено одновременно, и бабушка недолго думая вылизала тарелку.

— Ну, так как насчёт того, чтобы сесть за руль? Это запрещается, но тебе-то хочется?

— Ещё бы!

Бабушка нажала ещё какую-то кнопку, на этот раз квадратную, и выскочил ящик, в котором лежало старомодное пальто. Она накинула его себе на плечи, посадила Анди на колени и накрыла широкими полами так, что его совсем не было видно. Потом она прорезала две маленькие дырочки ему для глаз, чтобы он всё видел, и две большие, чтобы он мог просунуть в них руки и взяться за руль.

Впрочем, бабушка своих рук с руля не сняла, так что теперь они правили, так сказать, в четыре руки. Машина с бешеной скоростью мчалась мимо полей и лугов, мимо лесов и хуторов. Стадо, переходившее шоссе, в панике разбежалось, утки и гуси, отчаянно хлопая крыльями, разлетались при их приближении, а одна молодая курочка, услышав клаксон, от ужаса снесла своё первое яйцо.

— Когда же мы приедем в степь? — спросил Анди из-под пальто.

— Скоро! Мы уже на полпути.

Степь лежала за горами. Крутая дорога со множеством витков вела всё выше и выше. Машина промчалась по качающемуся деревянному мостику через бурный горный поток, достигла вершины, перевалила через нее и как стрела понеслась вниз, к бескрайней равнине.

Куда ни глянь, повсюду простиралась степь, и казалось, ей нет конца. Анди вылез из-под бабушкиного пальто, потому что в степи нет уличного регулировщика. Там вообще ничего не было, кроме жёсткой высокой травы, такой высокой, что Анди скрылся в ней с головой. А у бабушки над травой возвышалась лишь шляпа с перьями. Анди залез назад, встал на красное кожаное сиденье и огляделся. Степь тянулась до самого горизонта. Вдруг он заметил, что вдалеке что-то шевелится… Будто пунктирная линия, но она двигалась. А когда подъехали ближе, то увидели, что не ошиблись, — это был табун диких лошадей. Кони скакали галопом, и их гривы развевались на ветру. Анди уже слышал их ржание и гулкий стук копыт о пересохшую твёрдую землю.