Майкл Бакли - Меч Чёрного Рыцаря

— Это где вы попадали в разные неприятности? — уточнила бабушка.

— Именно! — сказал дядя Джейк и, наклонившись, снова поцеловал мать в щеку.

Бабушка неохотно кивнула.

— Класс! — воскликнул дядя Джейк, подхватил розовую коробку с пончиками и выскочил из комнаты. — Надо обязательно дать парочку Зерцалу.

Тут раздался стук в дверь.

— Кто бы это мог быть в такую рань? — удивилась бабушка.

Сабрина пожала плечами и пошла открывать.

Распахнув дверь, она чуть не упала от удивления. На пороге стоял мэр Шарманьяк. Из-за его спины показалась Белоснежка, а за ней — личный помощник мэра, мистер Семерка с улыбкой во весь рот.

— Доброе утро, Сабрина. Дома есть кто-нибудь? — спросила Белоснежка. — Билли хочет поговорить с твоими родственниками.

Вид у мэра был весьма раздосадованный.

— Ну что. Капитан, можно подняться на борт корабля? — ехидно спросил он.

Сабрина нахмурилась и чуть не захлопнула дверь прямо у него перед носом, но тут подошла бабушка и пригласила всех войти.

— Рельда, я знаю, что час ранний, — сказала мисс Снежка. — Просто я хотела убедиться, что у вас всё в порядке после вчерашних событий.

— Всё нормально, мы живы-здоровы, — сказала бабушка и взглянула на мэра в упор, давая ему понять, как он ее огорчил.

— Билли тоже хочет кое-что сказать вам и всем членам вашей семьи, — добавила красотка учительница. — Мистер Семерка, будьте так добры…

Коротышка вынул из кармана пиджака сложенный вдвое лист бумаги, быстро развернул его и передал мэру. Шарманьяк хмуро уставился на него. Сабрина сразу узнала шутовской колпак, на котором большими черными буквами было написано: «Я — КРУГЛЫЙ БОЛВАН». Этот колпак мэр прежде заставлял носить мистера Семерку.

— Это обязательно? — простонал мэр.

— Билли Шарманьяк, — строго сказала мисс Снежка, — ты же обещал!

Мэр нахмурился еще больше, но колпак надел.

Сабрина не смогла сдержать смех. Но не столько из-за униженного вида Шарманьяка, сколько от выражения торжествующего удовлетворения на лице мистера Семерки, этого вечного мальчика для битья. Вид у гнома был такой, словно он только что выиграл в лотерею.

— Простите меня, — прошептал Шарманьяк.

— По-моему, они ничего не расслышали, — сказала Белоснежка.

— Тогда им нужны слуховые аппараты! — огрызнулся Шарманьяк.

— Билли! Ты обещал, что сделаешь всё, как полагается. В противном случае я не буду больше с тобой разговаривать! — пригрозила мисс Снежка. — А ты знаешь, я слов на ветер не бросаю. Мы с тобой ведь несколько веков не разговаривали.

Мистер Семерка, стоя в сторонке, просто давился от смеха. Шарманьяк цыкнул на него, и тот сделал серьезное лицо. Но стоило мэру отвернуться к учительнице, как он снова принялся хихикать.

Шарманьяк тяжело вздохнул, и Сабрине даже показалось, что его широкие плечи и грудь сдулись прямо у нее на глазах, будто из них выпустили накачанный в них воздух.

— Простите меня, что вчера в школе я от вас отказался.

Сабрина была потрясена до глубины души. Шарманьяк, насколько она знала из дневников своих предков за последние двести лет, никогда ни перед кем ни за что не извинялся. И это было лишним свидетельством того, какую власть имела над ним Белоснежка.

— Но ты должна понять, — продолжал Шарманьяк, — эта семья, словно раковая опухоль, грозит уничтожить меня заживо.

Белоснежка ахнула.

— Вот-вот, мэр, давайте без патоки, — проворчала Сабрина. — Без обиняков, начистоту, как есть!

— Хорошо, — кивнул мэр. — В выходные у нас выборы. Я не ожидал, что у меня на них будет соперник. Если бы Червонная Королева не выставила свою кандидатуру, у меня от вашего присутствия в худшем случае было бы несварение желудка. Но в ситуации, когда я могу потерять свой пост, мне меньше всего нужно давать избирателям повод думать, будто я как-то связан с Гриммами. У меня просто нет времени принимать меры против этого. У меня почти нет времени и на другое: купить столько голосов, сколько мне нужно, и нанять доверенных лиц — тех, кто будет заполнять урны для голосования.

Глаза мисс Снежки загорелись гневом, и мэр заметил это.

— Я хочу сказать, что мои слова надежды должны дойти до сознания широкой общественности, — закончил он.

— Ну да, и вам меньше всего нужно, чтобы избиратели решили, будто вы якшаетесь с нашей семейкой, — съязвила Сабрина.

— Вот видишь, Снежка! — радостно воскликнул Шарманьяк. — Ребенок и тот понимает! Этот год для нас был неудачным. Великан нанес городу ущерб на миллионы долларов. Строительство новой школы тоже стоило многих миллионов. Городская казна пуста. Жители, конечно, думают, что, если начать всё заново, с новой командой, тогда дела поправятся. Но уверяю вас: Червонная Королева в роли мэра города нужна нам меньше всего!

— Совершенно согласна, — сказала бабушка. — Если для того, чтобы остаться у власти, вы должны выступить против Гриммов, тогда действуйте, как считаете нужным.

— Рельда, я не верю своим ушам, — разочарованно промолвила Белоснежка. — Вы не можете даже представить себе, как трудно мне было заставить его извиниться перед вами. А теперь вы же сами поощряете его дурное поведение.

В этот момент вниз по лестнице сбежал дядя Джейк.

— Мисс Снежка, это вы? — воскликнул он, широко улыбаясь.

Белоснежка взглянула на него со странным выражением лица.

— Извините, мы разве знакомы? — спросила она.

— Мисс Снежка, это же я, Джейк Гримм. Я учился у вас во втором классе. А мой брат Генри был на год старше меня.

— Брат Генри? — проревел Шарманьяк. — Рельда, вы никогда не говорили мне, что у вас двое сыновей!

Дядя Джейк подозрительно взглянул на мать.

— Ну как же! Я говорила о нем вам обоим, — сказала бабушка, провожая гостей. — Спасибо, что нашли время зайти. Мы сегодня очень заняты. Успеха на выборах, мэр Шарманьяк!

— Стоило отвернуться, как еще один Гримм появился, — пожаловался Шарманьяк, ни к кому конкретно не обращаясь. — Прямо как тараканы. Город просто заражен ими!

— Уильям Шарманьяк! — сердито крикнула Белоснежка, едва бабушка закрыла за ними дверь.

— Ну и что ты сделала? — спросил дядя Джейк бабушку.

— Не пойму, о чем ты? — ответила та, быстро повернулась и направилась в гостиную.

Дядя Джейк бросился за ней.

— Мам, ну подумай сама: Свинсон меня не вспомнил, хотя он, наверное, тысячу раз ловил нас с Хэнком, когда мы прогуливали школу. Белоснежка меня тоже не помнит. А ведь я писал ей любовные записки, причем каждый день до своего восемнадцатилетия. И Шарманьяк меня не помнит, хотя сам же угрожал тогда, что прикажет арестовать меня. Даже велел расклеить по всему городу листовки с моим портретом — что я, мол, в розыске.

— Люди многое забывают, Джейк, — сказала бабушка. — Ведь целых двенадцать лет прошло.