Огультэч Оразбердыева - Утро моей жизни

Я взяла мел и увидела высокую светлолицую женщину, с волосами, припорошёнными пылью. Ей ещё нет тридцати, и от неё всегда пахнет работой. У неё спокойные, добрые глаза, грустные и тогда, когда она смеёмся.

— Правильно. Теперь пиши «папа».

Всё мое существо дрогнуло. За этим словом ведь тоже кто-то есть. Учитель Дурды? Ходжамурад-ага? Нет, нет. Но написанное рядом со словом «мама» слово «папа» как бы стояло с ним плечом к плечу.

От внимательных глаз учителя ничего не укрылось. Он сказал, чтобы я села на место, и потом весь урок посматривал на меня. А я была потрясена, словно узнала самую важную и печальную тайну.

Ещё множество раз писала я всякие слова и предложения, писала и забывала. Но никогда не забуду те два слова, первые мои слога на школьной доске. Это же первые слова человека! Они обозначают два самых дорогих существа. Написав их, я вдруг с необычайно острой отчётливостью поняла, что, кроме мамы, Нуртэч, учителя, в моей жизни должен быть ещё один человек. Такой же родной, как мама. И они, как эти два слова на доске, должны стоять плечом к плечу. Но его не было. Его убили на войне. И поэтому жизнь моя получилась похожей на весы с одной чашей.

Мама отдавала нам все свои труды и заботы, всю теплоту сердца. Она стремилась сделать так, чтобы мы никогда не почувствовали горечи сиротства. И люди говорили:

— Огульджерен для своих девочек и мать и отец.

Это не верно. Ока просто была настоящей матерью. А место отца в нашей жизни осталось пустым.

Кунду́к — медный кувшин для умывания.

Яшма́к — конец головного платка, которым замужние туркменки, по старому обычаю, прикрывали рот в присутствии мужчин и старших.

Джида́ — дикая маслина.

Яз — весна.

Тунча́ — жестяной кипятильник.

Ялдыра́к — Сириус (буквально: Сверкающий).