Галина Гордиенко - Принцесса на час

Катя снова зевнула. Папа ласково потрепал ее по затылку, мама нежно поцеловала в щеку, и Катя сонно пробормотала:

– Как я вас люблю…

– И мы тебя, солнышко, – шепнула мама.

А папа бросил взгляд на часы и предложил перед сном выпить чай с хорошими конфетами. Даже обещал сам все приготовить и накрыть на стол, обычно это делала Катя.

Мама вдруг всхлипнула и обняла дочь за плечи. Папа хмуро усмехнулся и сказал, что больше не разрешит жене смотреть сериалы.

Они как-то невесело рассмеялись, и Катя обеспокоенно подумала: все-таки что-то случилось. Нестрашное. Скажем, мелкие неприятности на работе. Или у мамы вытащили в магазине кошелек. Или у нее перед носом увели что-то классное, новое платье, допустим, или сумочку. Или папа поцарапал свою драгоценную машину? При парковке, так уже случалось… Пустяки, в общем! Раз смеются.

Папа действительно сам накрыл на стол и пригласил маму с Катей к чаю. И смешно за ними ухаживал, предлагая конфеты, толстыми неровными ломтиками порезанный сыр, лимон и печенье.

Катя ела шоколад и улыбалась папиным шуткам. И думала, что все-таки папа не умеет заваривать чай, у мамы получается гораздо лучше. Папин чай слишком сладкий, что ли, и привкус у него… Может, папа добавил в заварку какие-то травы? Катя собиралась спросить об этом, но мысли путались, глаза слипались, почему-то смертельно хотелось спать. «День сегодня какой-то странный, – вяло подумала Катя, роняя голову на стол, не в силах сопротивляться стремительно накатывающей слабости, – хорошо, что впереди выходные…»

Просыпалась Катя с трудом, почему-то кружилась голова. Она лежала, не открывая глаз, и с тоскою вспоминала свой сон, очень необычный, ей еще никогда такие чудные не снились.

Будто она, Катя, старинная принцесса! И путешествует в этом… как его? паланкине! Или в портшезе? Словом, носилки такие, как домик. Она Катя, сидит за бархатными занавесками, а носилки эдак покачиваются, покачиваются… Наверное, поэтому у нее голова кружится.

Жаль, это всего лишь сон. Но даже во сне классно быть принцессой!

Что-то беспокоило девочку, и она недоуменно сдвинула брови, пытаясь сообразить – что именно. И вдруг поняла – отсутствие шума.

Ее окно выходило на проспект Победы, а он едва ли не самый шумный в городе: в восемь рядов мчатся машины, плюс две трамвайные линии. Если открыты окна, не всегда маму с папой услышишь. Папа установил в Катиной комнате кондиционер, чтобы не открывать форточку даже летом.

И вот теперь – полная тишина! Пусть сегодня суббота, движение поменьше, но ведь трамваи все равно должны греметь-звенеть?

Катя побежала было к окну и вдруг замерла, ошеломленная и испуганная: она не узнавала собственную комнату! Она крепко зажмурилась и посчитала до десяти. Осторожно приоткрыла правый глаз и в панике прошептала:

– Мамочка моя, где это я?

Ее небольшая уютная комната – шестнадцать квадратных метров – почему-то за ночь выросла в размерах. И как выросла! Катя по памяти вернулась к кровати и осторожно села, ноги подкашивались. Снова сосчитала до десяти – раньше это всегда ее выручало – и открыла глаза.

Ничего не изменилось. Все равно вместо детской она видела комнату раз в пять больше, с высоченными потолками и узкими стрельчатыми окнами. Яркий солнечный свет падал на пушистый палевый ковер, на большие напольные вазы, почти прозрачные, на бутоны ярко-красных роз в них, на странные диванчики вдоль стен – канапе? – обтянутые нежно-розовым шелком, на огромное настенное зеркало, в котором отражалась она, Катя, испуганная и несчастная. Или не она?

Катя с замирающим сердцем подошла к зеркалу и обреченно вздохнула: не она! Ведь она легла спать в своей любимой пижаме с незабудками, мама все порывалась ее выбросить – мол, старенькая, скоро рассыплется, да и маловата уже…

Катя недоверчиво коснулась пальцами легкой, из тонюсенькой ткани розовой ночной сорочки, дотронулась до воздушной пены кружев на груди и со стоном бросилась на кровать.

Не на кровать, нет! Трудно назвать обычной кроватью это… чудище размером с баскетбольную площадку, установленное в глубокой нише, стены которой завешаны старинными гобеленами.

Где она?!

Катя машинально рассматривала рисунок на одном из гобеленов: охотничью сцену. Мужчины в древних одеждах мчались по полю на лошадях, впереди бежала свора собак, единственная дама сидела на лошади как-то странно, боком, и на ней красивое голубое платье, длинное-предлинное… И дымка леса справа. И тающий в тумане берег большого озера – слева.

Катя на четвереньках подобралась поближе к стене и потрогала ее: в самом деле, ткань какая-то, а вышивка шелковиста на ощупь. «Может, и правда – гобелены», – равнодушно подумала Катя, зарываясь носом в одну из подушек. И упрямо сказала себе, что ее новые обои ничуть не хуже, они с мамой вместе выбирали: по лазоревому фону разбросаны ромашки.

– Я, наверное, еще сплю! – громко сообщила высоченному потолку Катя. Села в постели и радостно воскликнула: – Точно, сплю! И как я сразу не догадалась?!

Она звонко рассмеялась: эта мысль все мгновенно изменила. Теперь Кате не было страшно, стало интересно и весело.

Катя совершенно другим взглядом обвела свою новую комнату: какая красивая! Восторженно повизгивая, попрыгала на кровати. Подбежала к окну и восхищенно замерла: какой прекрасный сад! Жаль, что зима, нет цветников, и Катя попеняла на собственную фантазию: лучше б приснилось лето!

Она как котенок покувыркалась на пушистом ковре и испуганно замерла, когда кто-то укоризненно воскликнул:

– Ваша светлость, как можно?!

Катя медленно обернулась: в дверях стояла высокая худая женщина, одетая безукоризненно и скучно: строгий костюм серого цвета, белоснежная блузка, черные лодочки на невысоких каблуках, белокурые волосы, стянутые в небольшой тугой узел на затылке…

Женщина смотрела на девочку изумленно и осуждающе. Катя немедленно почувствовала себя преступницей, и ей срочно захотелось проснуться. Она даже пребольно ущипнула себя за руку, но это не помогло.

– Вы еще не умыты. Не одеты. Не причесаны, – женщина в дверях бросила быстрый взгляд на запястье. – И это в восемь часов!

«Подумаешь, – сердито подумала Катя, – я по субботам раньше десяти вообще не встаю, это вот во сне непонятно с чего ни свет, ни заря вскочила…»

Она неуклюже поднялась с пола, зачем-то отряхнула сорочку и пригладила разлохмаченные после сна волосы.

– Вы опаздываете к завтраку, – обвиняюще воскликнула женщина. – Заставляете себя ждать!

– Кого я заставляю ждать? – угрюмо поинтересовалась Катя.

– Герцогиню и герцога Хостонских. Вам мало?

– Кого?!

– Вашу тетю, вдовствующую герцогиню Хостонскую, и вашего кузена, герцога Хостонского, – сухо пояснила женщина. – Вы, леди Кэтрин, вижу, еще окончательно не проснулись. Наверное, опять читали в постели, нарушая режим!