Ян Рыска - Анечка из первого «А» и другие

Она хотела войти в дверь, но Павел ее не пускал.

- Пусти... Наверное, уже приехали бабушка с дедушкой... посмотреть на нашего Ондржея, - начала Анечка.

- Ты еще с этой малявкой нанянчишься, - ответил ей Павел, держа обеими руками дверную ручку и выставляя вперед живот, как бы желая столкнуть Анечку со ступенек. Анечка попятилась на тротуар.

- Тебе завидно, что у нас мальчик?

- Завидно? Ничего подобного! Мне он не нужен!

Вот такой Павел. Конечно же, ему завидно, что у Анечки есть брат.

Пани Шлехтова вышла из магазина, Павел увидел ее и немножко отступил от двери. Анечка заметила это и шмыгнула в дверь. Он даже не успел схватить ее за полу расстегнутого пальто. Ему ничего не оставалось, как сунуть голову в дверь и крикнуть:

- Все равно ваш мальчишка противный... Наш будет лучше!

Уже на лестничной клетке Анечка почувствовала, что бабушка и дедушка действительно приехали. Что-то знакомое носилось в воздухе. Едва она перешагнула порог дома, как поняла, откуда взялись эти предчувствия - от запаха дедушкиной трубки. Здесь пахло так же, как в дедушкином цитовском домике.

Сколько было радости!

- Ах ты, наша школьница! - воскликнул дедушка и заключил Анечку в объятия. - Я знал, что ты вернешься не скоро, так и сказал бабушке. «Не спеши, внучка придет только вечером, ведь и уроки надо сделать, и на ступеньках с девочками постоять».

Бабушка вытирала слезы фартуком, потом вспомнила, что он у нее нарядный, праздничный, и достала носовой платок.

- Как ты выросла, девочка моя золотая, какая ты стала большая!

Бабушка посадила Анечку на колени... в пальто, с ранцем за спиной. Анечка опечалилась, вспомнив, что Вшудик и курочки, гуси и козы остались одни, но потом подумала, что ничего с ними не случится, пусть подождут.

Сняла Анечка ранец, вымыла руки и вместе с бабушкой и дедушкой поспешила в комнату к Ондржею.

Он спал... Розовые щечки и на них темные реснички, как два веера. Но вот реснички поднялись. Ондржей открыл глазки. Он перебирал и чмокал губками. Анечке показалось, что он впервые улыбнулся. Улыбнулся ей, бабушке и дедушке.

- В каникулы приедешь к нам вместе с Ондржеем, - сказал дедушка.

Бабушка кивнула, а Анечка сразу пошла на кухню спросить разрешения у мамы.

- Если все будет хорошо и все мы будем здоровы, то увезем вас туда обоих, - согласилась мама.

Впервые Анечке захотелось, чтобы были каникулы. Но в школе тоже хорошо. И Ондржей должен еще немного подрасти. Все равно сейчас мама не пустила бы его в Цитов.

На следующий день дедушка и бабушка стали собираться в обратный путь. Никакими силами невозможно было удержать их в Праге. Напрасно упрашивали их и папа, и мама, и Анечка.

Ондржей в коляске агукал, чмокал губками и даже плакал. Анечка была убеждена, что все это потому, что бабушка с дедушкой уезжают. Но и это не помогло.

- Ведь кролики могут погибнуть... а что будет с козами, - говорила бабушка с самого утра. - Уж не знаю, напоит ли их пани Грдличкова теплой водой. Не забыла ли она на ночь отвязать Вшудика. Гусыня уже сидит на яйцах, иногда ее надо выпускать погулять. А у пани Грдличковой уйма своих забот.

Чейка начинал работу после обеда, тик что он проводил бабушку и дедушку на вокзал. Анечка - только до трамвая.

- Как мы уже договорились, Анечка, - погладил ее по щеке дедушка, - в каникулы увидимся и с тобой и с твоим братишкой.

Анечка пообещала, что они непременно приедут, и, распрощавшись, грустная направилась домой.

На улице перед школой ей повстречалась Лида Стршибрна. Она шла за школьную площадку, где Ольда Воячек и Енда Калина пускали змея.

«Хорошо бы и мне пойти, - подумала Анечка, - но сначала надо спросить разрешения у мамы».

Они пошли вместе с Лидой к их дому, остановились под окнами и закричали:

- Ма-моч-ка! Ма-моч-ка!

На втором этаже открылось окно, и выглянула пани Тругляржова, потом с третьего этажа - пани Шлехтова, из двери вышла Геленка... Только пани Чейковой не было видно.

- Наверное, в ванной стирает пеленки, - сказала Анечка. - Там ничего не слышно.

Девочки, теперь уже втроем, вместе с Геленкой, набрали в легкие воздух и закричали, как в лесу:

- Ма-моч-ка Чей-ко-ва! Ма-моч-ка Чей-ко-ва!

Результаты сказались немедленно. Штора в окне отодвинулась, и пани Чейкова выглянула на улицу.

Она разрешила Анечке пойти за школьную площадку, но сначала попросила ее сходить в магазин за маслом и хлебом. Лидушка и Геленка решили пойти вместе с Анечкой. Выполнив мамину просьбу. Анечка с подружками весело и радостно побежала играть.

Мальчики стояли в конце аллеи и что-то сматывали.

- Не взлетает змей, - проговорила Геленка.

В этот момент Ольда Воячек вскочил и побежал со змеем по полю. Енда Калина держал в руке колышек с намотанной на нем веревочкой. И прежде чем девочки подбежали к ним, змей был уже в воздухе.

Он немного, словно в нерешительности, покачался, но затем под порывами ветра стал набирать все большую высоту, словно кто-то тянул его вверх. Он таращил на детей свои огромные глаза и улыбался, как какое-то чудовище.

- Меня он мог бы унести? - спросила Геленка, щуря глаза.

- У него нет мотора, - ответил Енда. - А если бы был, то унес бы не только тебя.

- Вот реактивный самолет, - размышлял Ольда, - у него сила, как у автобуса.

- Ну да! -толкнула его Лида. - Автобус больше.

- Не больше! - бросился на защиту самолета Ольда. - Ты видела когда-нибудь реактивный самолет?

- Видела. И он был меньше, чем автобус. Он был такой, как змей... И даже еще меньше.

- Держите меня! - засмеялся Ольда. - Это был не реактивный самолет, а воробей.

Змей в воздухе закачался под новыми порывами ветра. Лида перестала на него смотреть.

- Все равно он у вас упадет, - сказала она обиженно.

На небе между облаками пролегла прямая белая линия. Она была такая прямая, словно учительница начертила ее на доске мелом.

- Реактивный самолет, - показал Ольда пальцем. - Он кажется маленьким, как блошка. А в нем сидит мой отец.

- А почему же он маленький?

- Да потому, что он высоко. Если бы он опустился на землю, ты бы глаза вытаращила.

Лида с Ольдой вечно спорили, так что тут ничего особенного не было.

Енда воткнул колышек в сырую землю, Ольда положил на него большой камень, чтобы змей не улетел, и дети стали играть в салки.

Вот это было здорово! В Лиду словно вселился бесенок. Она носилась по полю, и никто не мог ее поймать.

- Ты бегаешь, как куница, - сказал Ольда.

И тотчас же они начали играть в новую игру. Это игра во вьюнка. Потом в жмурки. Лица их разрумянились, на ботинки налипла грязь, потому что бегали они не только по аллее, но и по полю.