Ян Рыска - Анечка из первого «А» и другие

- Вы пишите с ним дома, - советовала учительница, - надо, чтобы у него в руке появилась твердость.

Другому она рекомендовала, чтобы его дочка читала дома вслух, потому что у нее плохое произношение.

- Ваш сын пусть рисует на большом листе бумаги, чтобы чувствовался размах. А то он делает рисунки где-то в самом уголке альбома. Дома у него маленькие и вообще все предметы маленькие, как блошки, хоть в микроскоп их рассматривай.

- Боже мой, как пишет наш сын в школе! - ужасалась пани Шлехтова, когда учительница подошла к первой парте в среднем ряду. - А дома! Если бы вы видели, уважаемая товарищ Новакова, как он чудесно пишет дома! Это каллиграфия, буковка к буковке. Я бы так не сумела... Вероятно, тут кто-то ему мешает, кто-то толкает его. Не иначе, у него какой-то беспокойный сосед.

- Нет, пани Шлехтова, Павел сидит один, - ответила учительница и направилась дальше по классу.

- Вы уже примирились с кляксой? - спросила она Кагоуна.

Кагоун ответил, что погорячился. Учительница сказала ему, что Руде в классе следовало бы вести себя поспокойнее. А вообще-то он хороший мальчик.

- Почему у вас такое хмурое лицо, пан Чейка? Вам не нравится, как Анечка пишет и рисует?

Лицо Чейки прояснилось. Он сказал, что не хмурится, что у него всегда такое выражение лица и что ему интересно, внимательна ли Анечка на уроках и вообще как она себя ведет.

- Она внимательна, прилежна, хорошо работает. Но ей следовало бы быть более смелой и решительной. Она кажется иногда какой-то запуганной, робкой. Может неожиданно расплакаться. Не слишком ли вы строги с ней дома?

Чейка пожал плечами. Учительница обратилась к Калине:

- Енда Калина. Я довольна им. Это смелый, жизнерадостный мальчик. Он хорошо учится.

Чейка слушал учительницу, а из головы не выходили слова: «Енда смелый, жизнерадостный мальчик, а Анечка запуганная, каждую минуту готова расплакаться... Не слишком ли вы строги с ней дома?»

- Лидушка Стршибрна... - обратилась учительница к следующей маме. - Мне нравится ваша дочка, только она довольно часто опаздывает на уроки и без конца болтает. Очень трудно ее унять. Вы должны помочь ей исправить эти недостатки, иначе потом это будет ей очень мешать.

- Нам надо обеим исправиться, - искренне призналась пани Стршибрна. Она взглянула на учительницу, и та ей дружески улыбнулась.

Затем учительница снова обратилась ко всем родителям:

- Наши дети должны взаимно помогать друг другу. Нельзя, чтобы один обижал другого. Наш класс должен быть дружный.

На этом собрание закончилось.

- Мне хотелось бы поговорить еще с пани Шлехтовой и паном Чейкой, - сказала учительница и попросила их на минутку задержаться.

Когда все родители покинули класс, она обратилась к ним спокойным голосом:

- Не беспокойтесь, ничего особенного... Мне просто хотелось бы, чтобы ваши дети подружились. Это помогло бы обоим, особенно Павлу.

Она рассказала им все, начиная с первого дня: о том, как Павел столкнул с парты Анечку, как он не получил корзиночку с фруктами, как он пожаловался на Анечку, что она испортила в доме стенку.

- Пани Шлехтова, относитесь, пожалуйста, немного строже к Павлу. А вы, пан Чейка, не ругайте Анечку. При случае поддержите ее и похвалите.

Потом она подала обоим руку, сказала, что была рада с ними познакомиться, и осталась в классе одна.

От двери она подошла к столу и опустилась на стул. Чувствовала, что устала. Ведь сколько ей пришлось говорить сегодня!

И все должны были ее понимать: и папы и мамы, и мальчики и девочки.

- Товарищ Новакова, вы остались последние, - раздался голос в коридоре. - Пора гасить свет!

Это был школьный сторож.

Он тоже ждал, когда закончится работа, чтобы можно было спокойно направиться домой, отдохнуть и лечь спать.

Чейка вернулся домой молчаливым. Он сел на кухне к окну и уставился в темноту. Над гаражами слабо светила лампочка, двор был пуст.

«Что-то плохое сказали ему про Анечку», - промелькнуло в голове мамы. Она отложила шитье и с беспокойством стала ждать, что скажет папа.

Но папа молчал. Сидел молчал, смотрел в темноту, словно именно теперь, поздним вечером, он мог увидеть там что-то интересное.

- Что ты уставился в закрытое окно? - не вытерпела мама папиного молчания.

- А почему мне не сидеть и не смотреть? - вопросом на вопрос ответил папа.

- Лучше расскажи, что было на собрании, - настаивала мама. - Когда Анечка пошла спать, она была похожа на испуганного зайчонка. А когда заснула, то даже вскрикивала во сне. Наверное, боялась, что скажут в школе.

Это отца смягчило.

- Ничего плохого не говорили, - покачал он головой. И голос у него вдруг сорвался. - А вот мне досталось. Конечно, мне. Учительница сказала, что Анечка выглядит в школе запуганной, робкой; чуть что - плачет. Не иначе как мы относимся к ней слишком строго...

И он снова уставился в окно. Теперь перед ним была уже кромешная тьма, потому что во дворе погасили свет.

Мама снова взялась за шитье. Только теперь она каждую минуту поднимала голову и наблюдала, как ведет себя папа.

«Он спокойно сидит и смотрит в окно. Очень мило! А надо что-то делать. Надо подумать, действительно ли строги мы с Анечкой или нет?» - размышляла она.

Папа смотрел в окно. Но довольно часто он поворачивался, бросал взгляд на маму и думал:

«Она сидит и спокойно шьет. Как это мило! Нам надо что-то предпринять. Действительно ли мы очень строги с Анечкой или нет?»

Когда мама подняла голову от шитья и в это же время отец оглянулся, их взгляды встретились, и мама с упреком сказала:

- Ты... ты очень строг с Анечкой. И ты должен это понимать! И я сейчас не могу не сказать тебе об этом. Ты кричишь, сердишься на нее из-за всякого пустяка или уходишь в другую комнату и упорно молчишь. Подумай об этом! Теперь вы останетесь вдвоем, так что вам придется найти общий язык.

Отец встал, прошел от окна до двери, но в комнату дверь не открыл. Там спит Анечка. Сегодня, когда она пошла спать, она походила на испуганного зайчонка и во сне даже вскрикивала.

- Конечно, найдем, - ответил отец и сел за стол рядом с мамой. - Мы будем вместе хозяйничать... Ты сказала Анечке, что поедешь в родильный дом, чтобы привезти ей братика?

- Сказала. Если бы ты видел, как она ликовала! Только братика я ей не обещала. Пока неизвестно, кто у нас родится.

Отец молчал и был счастлив, что Анечка обрадовалась тому известию, о котором сообщила ей мама.

Только теперь ему захотелось все рассказать ей о собрании: как родители сидели за партами, какие у Анечки хорошие тетради по чистописанию и по математике, какие занимательные рисунки она делает, как красиво их раскрашивает. Особенно запомнился папе один рисунок: двор, домик, перед ним сидит дедушка, на коленях у него девочка, рядом на стульчике сидит бабушка, у ее ног кошка и собака... и все это в голубых тонах... Наверное, это вечер в Цитове... Учительница похвалила Анечку, сказала, что она прилежная девочка и хорошо учится. Потом папа упомянул, как учительница беседовала с ним и с пани Шлехтовой, когда все ушли.