Лев Кассиль - Улица младшего сына

Так они шли. Володя чувствовал, что галерея опускается вниз. Вскоре Ваня привел его в небольшую пещеру, вырубленную в стороне от одного из подземных коридоров, и посветил в уголок.

— Вот мы тут с тобой жить будем, — сказал он. — Давай сюда твои вещи.

Володя, глаза которого постепенно привыкли к полумраку, разглядел что-то вроде неуютной каменной лежанки, а на ней большой матрац-сенник. Над лежанкой в стене была вырублена небольшая ниша, в которую можно было вставить фонарь или лампу.

Потом Ваня повел приятеля по нешироким каменным ходам, чтобы показать ему подземную крепость. Оказалось, что в ней три этажа — так называемые горизонты. Под землей на месте выбранного известняка остались длинные коридоры — штреки. Они пересекались в разных направлениях, образовав лабиринт, тянувшийся на несколько километров. С земли сюда вели наклонные штольни и вертикальные колодцы — шурфы. Сейчас мальчики находились на втором горизонте, метрах в тридцати пяти под землей. Здесь был сектор «Москва». Ваня показал издали на часового, стоявшего возле каменной ниши, из которой светил фонарь. Тут же, возле часового, в каменных гнездах, укрылись два пулемета, дулами обращенные в разные стороны — вдоль галерей. За спиной часового высились четыре шкафа, сдвинутых в ряд по два. Посередине оставался проход, завешенный плащ-палаткой. То был вход в штаб. Оттуда, сверх завесы и из-под нее, сочился свет. Доносился звонкий голос командира. Был еще третий — нижний — горизонт, совсем глубоко, метрах в шестидесяти под землей. Там находился склад боеприпасов. Большинство партизан жили на втором горизонте.

Володя заметил провода, протянутые вдоль стен по полу каменных коридоров. Иногда где-то раздавались сиплые гудки. Ваня объяснил, что в подземной крепости установлена телефонная связь. Телефоны имеются на всех караульных постах — и в секторе «Волга», и в секторе «Киев», самом близком к поверхности и потому наиболее опасном, — и все они соединены со штабом. В сектор «Киев» мальчиков не пустили. Часовой велел повернуть им обратно.

— Ну, тогда пошли на камбуз, — предложил Ваня. — Может, нас дядя Яша Манто угостит чем-нибудь с новосельем…

Ваня уверенно шел впереди, освещая лампочкой путь. Володя еле поспевал за ним: он много лет не бывал в каменоломнях, а на такую глубину ему вообще не доводилось попадать. Он шел, невольно втягивая голову в плечи, и ему казалось все время, что он непременно стукнется обо что-нибудь макушкой: с каждой минутой ощущение чудовищной каменной толщи, нависшей над головой, становилось все сильнее.

В боковой галерее что-то шумно шевельнулось и неуверенно, хрипло промычало. Потом Володя услышал мерное хрумтенье жвачки.

— Ваня, это что там?

— Дяди Яшин зверинец! — весело откликнулся издали уже ушедший вперед Ваня. — У нас тут, брат, целый скотный двор имеется. Запаслись всем, будь спокоен!

Потянуло запахом сухого сена и навоза, таким мирным, домашним и странным в этой подземной опасной темноте.

Прошли еще метров сто, сделали поворот, и на Володю пахнуло кухонным чадом, запахом жареного мяса. Впереди забрезжил свет, донеслись женские голоса, стук посуды. Через минуту мальчики оказались в большом подземном помещении, на сводах которого плясали красные отсветы пламени, весело горевшего в очаге. Тетя Киля и девушки, которых Володя видел утром на шахтном дворе, хлопотали в углу за деревянным столом. Над плитой низко склонился необыкновенно длинный и громоздкий человек, с засученными рукавами, в белом колпаке и холщовом фартуке.

— Добрый день, дядя Яша, с праздником вас! — сказал Ваня и подтолкнул локтем Володю, словно предупредил его, что сейчас обязательно выйдет что-нибудь смешное.

— Надеюсь, что день, — это во-первых! Надеюсь, что добрый, — это во-вторых! — отвечал дядя Яша. — Лично я уже третьи сутки тут копчусь и не имею никакого понятия о дне и ночи… Ну, заходите, хлопчики, заходите! А кто это с тобой, Ваня? «Откуда ты, прекрасное дитя?»

Володя уже собрался было обидеться, но Ваня быстро заговорил:

— А это Дубинин Володя. Помните, дядя Яша, я вам говорил. Он электричество хорошо знает. Он вам сразу динамку наладит.

— О-о! — сказал дядя Яша, разгибаясь у плиты, и тут же схватился за голову, стукнувшись о потолок. — Так. Соприкоснулся… Отметим: восьмой раз и тем же местом. Я не знаю, неужели нельзя было вырубить помещение камбуза немного повыше либо взять себе, в крайнем случае, шеф-повара пониже? Абсолютное противоречие получается. И я отвечаю за это своей собственной головой. И зачем теперь динамо, когда у меня и так все время электрические искры из глаз сыплются… Но-но! Что там в углу за женский смех! Не обращайте на них внимания, мальчики. Скоро, хлопчики, обед — такой, какого вы никогда не имели на земле, а уж под землей — ручаюсь, не едали…

— Дядя Яша, а что сегодня на обед? — спросил Ваня.

— На первое суп пейзан а ля партизан. На второе — фрикасе на чистом овсе. А на третье — всем вам, пионерам, будут пампушки с колотушками. Могу по знакомству вторую порцию устроить.

— Ой, дядя Яша, скажете уж! — восторгался Ваня.

Володя тоже хохотал от души. Ему сразу понравился дядя Яша. Он встречал его и раньше. Якова Марковича Манто, шеф-повара из спецстоловой, спортсмена, гонщика, балагура, звали в Керчи «Яша с мотоциклом». У него был собственный мотоцикл, один из первых личных мотоциклов в городе, и дядя Яша все свободное время проводил в кожаном седле своего оглушительно чихавшего сизым дымом стального коня, на котором он казаковал взад и вперед по улицам Керчи. Конь у дяди Яши был капризный. И частенько бывало, что Яков Маркович должен был, обливаясь потом, сам тащить его под уздцы в гору, а ему помогали восхищенные мальчишки. Самые предприимчивые из них тут же незаметно ложились на седло животом и ехали за счет других, подпиравших машину со всех сторон, и все вместе они очень дружно мешали дяде Яше.

В первые же дни войны дядя Яша отдал себя и свой мотоцикл в распоряжение истребительного батальона. Зябрев, хорошо знавший Манто, предложил ему вступить в партизанский отряд. Жена и ребенок дяди Яши давно эвакуировались, и он с большой охотой принял предложение Зябрева. Он потребовал только одного условия: чтобы и машину его партизаны разрешили взять под землю. Он не мог допустить, чтоб его стального мустанга оседлали фашисты.

Мотоцикл с красным флажком стоял теперь за выходом из камбуза, в тупичке подземной галереи.

— Слушай, хлопчик, — сказал Володе дядя Яша, — это верно, что ты такой крупный спец по технике, физике, электричеству и психотерапии?

— А я даже не знаю, что это за психотерапия, — признался Володя.

— Отставим психотерапию, — сказал дядя Яша, осторожно повернув голову, — оставим себе физику и электричество. Ты имеешь понятие о лампочке и батарейках для карманного фонаря?