Николай Федоров - Напиши мне ответ

— Кончай ты про свою яму! — закричали ребята. — Говори быстрей, что за новость.

— Вот я и говорю. Вылезаю из ямы, смотрю, Татьяна Андреевна с Димкой идет. «Женя, — говорит, — очень кстати я тебя встретила. У меня хорошие новости. Ясли-то Димкины готовы». — «Как, — говорю, — готовы. Не может быть!» А она: «Представь себе, это так. Сама бы не поверила, да вот открытка пришла. Можно оформлять. Так что передай ребятам, не все еще потеряно. Если успею все справки у врачей собрать, пойдем в поход».

— Но этого не может быть! — воскликнул Генка. — Вот же они, ясли. Не готовы еще.

— Я все выяснил, — сказал Женька. — Понимаете, дело в том… Ну, в общем…

— Да не тяни ты! Говори! — закричали ребята.

— Мы не в тех яслях работаем. Ошиблись. Димка ходит в ясли, которые от работы его папы. А это — районные.

В комнате стало тихо-тихо.

— Что же мы зря… — начал кто-то, но тут же замолчал. И опять стало тихо.

Первым заговорил Олег:

— Ну вы чего, голуби, приуныли. Радоваться надо. Бегите скорей по домам, да к походу готовьтесь. А за работу спасибо. Вы нас здорово выручили.

Мне стало как-то не по себе. Я сразу вспомнил тот первый разговор с Олегом, когда он говорил, что маляров не хватает. Тогда я не знал, что возразить, а теперь подумал: «Если ребята сейчас уйдут, значит, Олег был прав. Значит, так и есть. И тогда я тоже буду так думать».

Ребята продолжали молчать, но с места никто не двигался. И вдруг Генка встал и сказал:

— Женька, а пирожки-то ты принес? С изюмом.

— Ой, забыл! — всплеснул руками Женька.

— Так беги скорей. Обед кончается, работать пора.

— Побольше тащи! — крикнул Мишка.

Раздался дружный смех, ребята повскакали с мест, загалдели и как ни в чем не бывало принялись за работу. А пирожки и вправду оказались очень вкусными.

Когда утром на следующий день мы пришли на работу, то первое, что мы увидели, была елка. Маленькая, пушистая, она стояла посреди комнаты и так пахла хвоей и лесом, что все сразу вспомнили о Новом годе, о каникулах и о походе, который обязательно будет.

— Вот иду на работу, — сказал Олег, — смотрю, елки продаются. Ведь Новый год послезавтра, голуби. А сегодня последний день трудовых подвигов.

— Как? Почему последний? — закричали ребята. — Мы до конца будем работать. Пока все не сделаем.

— А мы уже все сделали. Осталось три двери покрасить да убраться. Даже жаль вас отпускать, честное слово. Меня, что ли, с собой в поход бы взяли? Пару деньков мне Михалыч точно даст.

— Возьмем! — закричали ребята. — Обязательно возьмем!

Потом мы дружно принялись за мойку окон и полов, а оставшиеся некрашеные двери разыграли по жребию. К обеду все было кончено.

— А теперь предлагаю устроить новогодний концерт, — сказал Генка. — А то как же так: елка стоит — и никаких представлений. Никаких массовых гуляний.

Мишка сказал:

— Как же без подготовки? Так сразу не получится.

— Ничего, получится. Главное — не робеть. Если что и не выйдет, не беда. Ведь для себя. Сами зрители, сами артисты. Если хотите, могу быть ответственным ведущим.

Женька сказал:

— Если ты ведущим будешь, то тебе первому выступать.

— Идет, — согласился Генка. — Только давайте договоримся, чтоб потом не препираться: кого называть буду, тот следующий и выступает.

Генка вышел вперед и голосом циркового шпрехшталмейстера произнес:

— Начинаем наш концерт. Первым номером программы выступает Геннадий Петров. Он прочтет стихотворение, которое называется… — Тут Генка вдруг запнулся. — Ой, стих-то у меня про лето, а сейчас зима.

— Ничего, Гена, читай про лето, — сказал Олег. — Стих ведь не сезонное блюдо.

Генка воспрянул.

— Итак, стихотворение называется «Косец»! — Послышались смешки. — Ну, чего вы смеетесь? Когда много людей траву косит, — значит, косцы. А если один? Тогда косец. Не так, что ли?

— Так, так! — закричали ребята. — Читай давай!

И Генка, подвывая, принялся читать:

И под общий смех и аплодисменты окрыленный Генка продолжал:

— А сейчас — «В мире иллюзий»! Непревзойденный фокус с монеткой! — Он достал из кармана пятак. — Все вы видите эту монету. Обыкновенный пятак. А теперь берем…

Генка зажал монету между ладонями и стал как бы втирать ее в руки.

— Не получится, Генка! — крикнул я. — Ты же в свитере, а у него рукав «резиночкой».

— Ой, я и забыл. Верно, не получится. Но фокус отличный, честное слово. Понимаете, надо монету тихонечко в рукав бросить. А потом руки опустишь — и она снова в ладони. Я бабушке три раза подряд показывал, она так и не догадалась…

Потом Санька рассказал нам про фотонные ракеты и про то, что на такой ракете до туманности Андромеды можно долететь и вернуться обратно за восемнадцать лет. А на Земле за это время пройдет полтора миллиона лет! Когда Саньке кто-то сказал, что он загибает, он ответил, что теорию относительности надо знать. Тут все замолчали.

После Саньки девчонки спели про голубой ручеек, Женька станцевал танец джигитов, а Аня прочла стихотворение Фета. И вдруг я заметил, что в дверях стоит Татьяна Андреевна. Ребята тоже ее увидели, подбежали и окружили.

— Я все знаю, друзья, — сказала она. — Вы даже не представляете, как вы меня порадовали. А в поход мы идем пятого января; Теперь уже точно. Тем более, вы его заслужили по всем статьям.

— Пятого, — сказал Генка. — Эх, целый год еще ждать.

А потом пришел прораб Семен Михайлович. Нет, он, конечно, и до этого к нам несколько раз заходил, осматривал все, советовал. И в первую очередь спрашивал, где Сашок. Это он так Саньку называл. Однажды кто-то ему сказал, что Санька астрономией увлекается. И это очень его расстроило. «Ты, — говорит, — Сашок, можешь, конечно, астрономией позаниматься. Так, для общего развития. Но главное для тебя — языки, имей в виду. У тебя способности. Не упускай, как я в свое время упустил».

Вот и сейчас, как в тот первый раз, Семен Михайлович вкатился в помещение, чуть не боднув стенку, и сказал:

— Неужели все? Фантастика.

— Все, Семен Михайлович, — сказал Олег. — И хочу просить у вас три дня отгулов. Меня мои голуби в поход с собой приглашают.

— Замечательно. Конечно, иди.

Потом прораб прошелся по всем комнатам, улыбался и говорил какие-то иностранные фразы. Потом остановился и сказал, теперь уже почти на русском:

— Я же всегда говорил: акселерация — это не пустой звук. Ну-ка, Сашок, прочти нам «Медный всадник» на эсперанто.

Санька принялся читать, а все стояли и улыбались, хотя никто не понимал ни одного слова.