Ирина Щеглова - Принцесса на балконе

– Полька, прекрати! – не выдержала я.

– Между прочим, Полина права, – равнодушно произнесла Аня.

– Вы сговорились? – Мне было очень обидно. Тоже мне подруги. Вместо того чтоб поддержать, они еще и издеваются.

– Я же предупреждала тебя, что добром это не кончится, – напомнила Аня. – И сейчас советую, брось этого Артема, пока не поздно.

– Аня правильно советует, – вмешалась Полинка.

– Да ну вас!

Я отмахнулась и ушла от них.

До конца занятий мы не разговаривали.

Домой отправилась одна. Артема так и не видела. Кажется, он ушел раньше, у него ведь курсы.

Да, у него курсы в университете, где полно студенток, таких взрослых, умных, опытных, прекрасных...

Дома я со злостью отшвырнула сумку, сбросила с себя куртку и сапоги, случайно увидела себя в зеркале и чуть не разрыдалась. В зеркале отражалась худенькая рыжеволосая девчонка, взъерошенная, как разгневанная кошка. Глаза светились, как два зеленых огонька. Кот Тишка сидел рядом и с любопытством меня разглядывал.

– Что смотришь?! – набросилась на него я. – Небось тоже думаешь, что и покрасивее меня девушки бывают?

– Ма-а-а-уууу! – заорал Тишка басом. Что значит на его языке: «Жрать давай!»

– Бедный кот. – Я присела на корточки и почесала его за ухом. – Конечно, что может быть важнее еды. Твоя хозяйка действительно дура, если думает по-другому...

«Не буду обращать на него внимания!» – решила я, имея в виду Артема, а не Тишку.

Я стала девушкой Артема. Так считали мои друзья и враги. Причем врагов заметно прибавилось.

Только не думайте, что я испугалась. Еще чего!

У меня такой характер, сначала может показаться, что я белая и пушистая, но только до тех пор, пока меня не гладят против шерсти. С Артемом так же было. Если бы мы дружили, как это обычно бывает, ну встречаются парень с девчонкой, у них общие интересы, они нравятся друг другу и все такое. Если бы у нас все складывалось подобным образом, то, возможно, ничего не случилось бы. А так...

Сначала Артем мне очень нравился, я даже была в него влюблена, недолго. Больше всего мне нравились его эсэмэски и наши долгие разговоры по телефону. Но, честно говоря, я довольно скоро стала уставать от него.

Артем невероятный, фантастический эгоист. О чем бы мы ни говорили, в конечном итоге мы всегда говорили о нем. Он даже придумал такую игру: вести друг о друге что-то типа дневников, куда мы записывали всякие мысли и наблюдения о нас. Правда, и здесь была одна хитрость: плохое мы не писали. В итоге получилась бесконечная ода Артему. Ах, какой он красивый, ах, какой умный, как он одевается, улыбается, как на него девушки смотрят, тра-ла-ла, тра-ла-ла...

Конечно, он мне тоже много всяких комплиментов написал. Но все его хвалебные отзывы, как бы это лучше сказать, слишком физиологичны, что ли. Нет, сначала даже интересно было. Например, он писал: «Никогда не видел таких необычайно красивых девушек. У тебя совершенно потрясающая кожа, светлая, но не слишком, как у всех рыжеволосых, а такого теплого персикового оттенка...» Или еще вот это: «Твои волосы, цвета чистой самородной меди: Тот же глубокий блеск! А эти небрежные завитки...» Да у него просто талант к сочинительству! Не зря собрался на филфак. Еще он писал о моих глазах, губах, ногах, фигуре, и всякий раз так же замысловато, почти стихами. И мне приходилось изворачиваться и отвечать тем же. Хорошо, что я много читаю, и если в начале нашей хвалебной переписки я еще что-то сочиняла, то потом, каюсь, просто стала дуть целые абзацы из книг, спасибо прабабушкиной библиотеке. Боялась ужасно, он же продвинутый, как ходячая энциклопедия. Но Артем ни разу не догадался. Думаю, потому что был ослеплен собой же. Буквально от себя тащился.

Потом мне писать надоело, и я предложила зачитывать друг другу наши сочинения по телефону. Сразу стало легче, я сочиняла на ходу.

Между тем в гимназии вокруг нас плелись настоящие интриги, бушевали страсти, возникали и затихали локальные бури и смерчи.

В какой-то момент я вдруг обнаружила, что в меня влюбились почти все парни из нашего класса и одновременно невзлюбили все девчонки.

Я-то боялась, что Влад на меня разозлился. Ничуть не бывало! После разговора в раздевалке Влад несколько дней ходил вокруг да около, но военных действий против меня не открывал и вообще помалкивал.

Как-то на перемене я сама подошла к нему, заговорила. Влад, не слушая меня, перебил и заявил решительно:

– Ксюха, я все понимаю, дело твое. Так что без обид. Но имей в виду, если этот надутый индюк тебя обидит, я рядом!

– Спасибо, Влад! – Я с чувством пожала его руку, с трудом сдерживаясь, чтоб не рассмеяться.

А Коля писал мне трогательные послания и пытался робко ухаживать. Каюсь, я довольно жестоко кокетничала с ним. Задавала провокационные вопросы: «Коля, признайся, с кем ты встречаешься?» У него не было девушки, я знала об этом, но все-таки не отставала: «Тебе кто-то нравится?»

Он отвечал «да». И тогда я начала тянуть из него признание. Я спрашивала, как ее зовут, он отнекивался. Я принялась гадать, он отрицал. «Скажи хоть какую-нибудь букву из ее имени, любую». Он задумался и произнес «эн».

«Николай, тебе нравится Аня?!» – Я сделала вид, что удивлена до крайности. Он покачал головой. «Стоп, стоп, вторая попытка, подскажи еще одну букву». Он послушно произнес «эс».

– Значит, Лана? Светлана? – Я продолжала терзать его.

– Ее имя начинается на «К», – обреченно улыбаясь, выдал себя Коля.

– Я догадалась! Это Катя! – Определенно, мне нравилась эта игра.

– Но в имени Катя нет «эс», – напомнил Коля.

– Да, действительно. – Я изобразила напряженное раздумье.

– Ксюша, это же ты, – сдался он. Мне стало стыдно.

– Знаешь, Коля, ты мне тоже очень нравишься, больше всех в нашем классе! – призналась я. Я сказала правду. И Колька воспрянул духом.

Итак, с ребятами я более или менее разобралась.

С Полинкой и Аней мы еще худо-бедно общались, остальные же перестали со мной разговаривать. Класс разбился на три группы. В одной – девчонки. В другой – парни. В третьей – я, Полинка, Аня, Коля и Влад. Марта держала стойкий нейтралитет.

Старшеклассницы вели себя довольно агрессивно. Несколько раз ко мне подходили здоровенные девицы и угрожали. Угрозы не подействовали, тогда стали звонить домой и говорить гадости.

Помню один такой разговор. Едва я взяла трубку, как неизвестная девушка резко спросила:

– Думаешь, ты самая умная, да?

– Простите, вы куда звоните? – растерялась я.

– Хватит притворяться! Ты же Ксения, да?

– Ну да...

– Так вот, Ксения, ты слишком много себе позволяешь, – наступал голос. – Смотри, как бы плакать не пришлось!

Я вспомнила предостережения Полинки.