Михаил Коршунов - День веснушек

А учинить надо, потому что нянька опять написала письмо родным.

Даже Людмила Фёдоровна ругала няньку, когда пришёл ответ на имя старшей вожатой. Это случилось ещё до маминого отъезда в Москву, и мама перевела ответ Людмиле Фёдоровне.

Оказывается, нянька сообщала, что Мада бегает в тапочках с гвоздями (это значит в беговых туфлях), надела штаны с карманами (это значит тирольки), слушается только высокого и худого человека (это значит Сашу-Аркашу).

И ещё нянька написала, что Маду кормят хлебом и солью, а иногда и просто солью.

Голова няньки по-прежнему торчала над забором.

Мада взяла Колю за руку и показала на Дворец пионеров. Крыша дворца была видна среди скал. Это всё равно что сказать: «Давай сегодня просто убежим от неё во Дворец пионеров».

Коля знал: Мада хочет во Дворце поглядеть на подарки от зарубежных гостей. Целый зал подарков. Игрушек разных.

Их, наверное, здесь больше, чем в городе на площади, куда привозила ребят белая верблюдица.

Коля и Мада встали с деревянных тропинок и побежали.

Нянькина голова замелькала над забором. А они вдоль берега, а потом прыг в канаву и затаились. Нянька потеряла их из виду. Выбежала на дорогу и оглядывается.

А они давно уже пробираются ко Дворцу пионеров. Поднялись по мраморной лестнице и вошли в зал.

Вот дракон. Сделан из бумаги и жемчужинок. Он из Японии. Мада застывает перед ним. Коля подходит к подвесному лодочному мотору. Он из Германии. Недалеко от мотора стоит «Миссис Комод». Это на самом деле комод с ящичками, полочками, дверцами.

В прозрачной коробке глиняный петух. Не отличишь от настоящего.

Забавный надувной глобус, эмблемы, значки, открытки и даже белый высокий чепец.

Из Италии приехала деревянная трубочка. Свирель. Бери играй. Захар играл. Репетировал к празднику песни. Будет выступать с этой свирелью. Быстро закрывал пальцами дырочки, и деревянная трубка тихонько насвистывала.

Мада стоит и разглядывает коньки для фигурного катания. Коля разглядывает модель токарного станка с программным устройством.

Но пора в лагерь, Саша-Аркаша скоро даст команду строиться на обед.

Коля и Мада выбегают из дворца и чуть не наскакивают на Веронику. Хорошо, что у неё завязаны глаза: она тренировалась в охоте на «лис».

В руках у неё был маленький радиоприёмник с коротенькой антеннкой. На голове — наушники.

Сейчас «лисой» была огромная радиомашина. Она и подавала сигналы. Надо было выйти на машину. У Вероники были завязаны глаза, чтобы не видела машину и точно на неё вышла.

Для Коли с Мадой было как нельзя кстати, что у Вероники завязаны глаза: значит, не увидит и не будет воспитывать, что нельзя опаздывать на обед. Сама Вероника может сегодня опоздать — она ловит «лис».

Убежали от Вероники и натолкнулись на Кристину. Кристина — это не страшно.

— Тебе письмо, — сказала Кристина Первышу. — Даже два письма. Саша-Аркаша взял.

— Спасибо!

Никогда не получал по два письма сразу. Хватит читать на весь тихий час.

Ляжет в кровать и будет незаметно читать, потому что во время тихого часа читать нельзя. Только спать можно. А он будет читать.

После обеда так оно и было. Коля начал читать свои письма незаметно от Саши-Аркаши.

Несчастный Леванёнок, как всегда, пошёл гулять, потому что Наталия Ивановна до сих пор не разрешала ему спать.

Первое письмо было от мамы и от папы. Легко им вдвоём одно письмо писать. Второе письмо было от друзей, от Бори и Серёжи. Тоже двое одно письмо пишут. Тоже им легко.

А ему что делать?

Всё-таки придётся заказывать письма на фабрике или в пресс-центре.

Папа с мамой, конечно, требовали, чтобы Коля был послушным и внимательным. Не нарушал дисциплину, не дразнил няньку, не скучал. Мама скоро вернётся.

Стена полностью открыта, отодвинута. Слышно, как шумит море. И горы лежат у моря. Они уже не белые: тучи куда-то ушли.

Заглянул в спальню Саша-Аркаша, проверил, все ли спят. Коля сразу притворился, что спит.

«Будь послушным и внимательным…»

Коля откинулся на подушку и закрыл глаза. А письмо с этими словами лежало у него, на одеяле.

Саша-Аркаша ушёл, и Коля приподнялся.

Митя тоже не спал, он читал книгу. Вожатый разрешает ему читать во время тихого часа. И Вадиму разрешает. И Грише. А Коле разрешает только спать.

За стеклянной отодвинутой стеной ходит Леванёнок и не спит, бедняга.

Махнул рукой. Коля махнул в ответ. И Леванёнок снова пошёл гулять. Печальный рыцарь.

Может быть, ему удастся где-нибудь в траве уснуть?

Но вообще-то не спрячешься: трава низкая и кипарисы ещё маленькие, не выросли. Лежащего человека отовсюду видно. Даже из окна лазарета, где в кабинете сидит Наталия Ивановна.

Иногда Леванёнка забирает в Турград Дмитрий Михайлович: ведь Леванёнок уснул после первого узла, и теперь он вяжет узлы, ставит палатки, переправляется по канатной дороге, поправляет топо-. графические знаки, если их опять разрушили лягушки.

В дружине вышла стенгазета. Пресс-центр выпустил. В стенгазете была фотография Леванёнка, как он спит в Турграде.

Коля утешал Леванёнка, рассказывал ему про Ревякина. Что вначале в школьной стенгазете Ревякин кусался, а потом был в ней чемпионом.

Так с Леванёнком может случиться.

Распечатал второе письмо от друзей. Боря и Серёжа писали, что Серёжа по-прежнему стоит вратарём сзади настоящего вратаря, учится всё делать, как вратарь в настоящих воротах.

В Лужниках открылась летняя спартакиада для школьников. Победителям будут вручать грамоты. Про это уже известно.

Костя Волгушин уехал в село Медное помогать колхозникам по сельскому хозяйству. И все старшие классы уехали. И Глеб Глебыч с ними. Их провожали.

Директор школы Серафима Павловна речь сказала.

Юрику сняли проволочку с зубов, но говорить понятнее он не стал. Шипит и без проволочки.

Коля теперь знает: всякая проволока на ноге, на руке или даже на зубах называется шиной. Самому едва на зубы не надели!

Коля тихонько окликнул:

— Гриша…

Гриша спал.

Окликнул Митю, но и Митя спал. И Вадим спал. Хотел показать им письмо.

Сквозь стену пробрался Леванёнок. Быстренько разделся, лёг в свою кровать. И тоже уснул. Прямо сразу.

Первый отряд сегодня дежурный по кухне.

Раньше первый отряд только видел, как другие отряды дежурят. А теперь будет дежурить сам.

В кухне всегда происходило что-то очень интересное. Ребята нажимали кнопки, смотрели на какие-то приборы, что-то проверяли.

А широкие чугунные сковородки! От страха такие не съёжатся. На плите штук шесть, и на всех жарятся оладьи, пыхтят, как паровозы.

Или огромные кастрюли! В них молоко, желтки (сотня желтков — не меньше!), а в других — яичная скорлупа, чищеный лук (кто-то слезами заливался!), красная редиска. Или черешня для компота, или клюква для киселя. Может быть, Коле поручат когда-нибудь сварить кисель?