Мишель Пейвер - Изгнанник

Но Ренн ничего такого вроде бы не замечала. И сейчас была полностью поглощена всем произошедшим с Тораком. Она хотела знать все, что говорила ему Сешру, все, что она с ним сделала там, у священного источника. И слушала она Торака с той же полной сосредоточенностью, с какой всегда готовилась к охоте .

— Она найдет способ добраться до тебя! — заключила Ренн, когда Торак наконец умолк. — Вот бы узнать, что она сейчас делает!

И Бейл, внимательно следивший за Рипом, ловко взлетевшим на ветку сосны, вдруг сказал:

— Между прочим, Торак мог бы выяснить это, вселившись в ворона.

— Я тоже думал об этом, — вздохнул Торак. — Но я не могу. Когда мы были на Дальнем Севере, я дал ветру клятву, что никогда больше не стану пробовать летать.

— Как бы она посмеялась, если б узнала об этом! — с горечью заметила Ренн.

Свет уже меркнул, когда они добрались до озерца, заросшего водяными лилиями. Возле волчьего логова стояща тишина.

Торак два раза коротко пролаял: «Я здесь!»

Ответа не последовало.

Он бросился к норе и заглянул внутрь.

Ни волка-няньки, ни волчат.

— Они ушли, — сказал Торак, сам себе не веря. — Вся стая ушла.

Ренн, подбоченившись, озиралась в полной растерянности.

— А куда они могли увести своих волчат?

Торак немного подумал и сказал:

— Обычно, когда волчата подрастают, стая уводит их в такие места, где они могли бы учиться охотиться. — Он с явным облегчением перевел дыхание и воскликнул: — Ну конечно! Так оно, должно быть, и произошло!

— И далеко они могут их увести? — спросил Бейл. Голос его звучал как-то чересчур напряженно.

— Ну, день пути для волка; может, чуть дальше.

— Значит… они теперь, скорее всего, не на этом острове? — уточнила Ренн.

— Скорее всего, — согласился Торак. — Но, я думаю, Волк за мной вернется. Или мы с ним подадим друг другу сигнал…

— Торак, — прервал его Бейл, — неужели ты еще не понял, что это означает? Если волки покинули этот остров, значит…

— Да, — услышали они голос Повелительницы Змей, — вот именно!

Она сидела, скрестив ноги, на валуне прямо над ними и смотрела, насмешливо усмехаясь.

— Твои волки ушли, — сказала она Тораку. — Я их всех отослала прочь.

— Не слушай ее, — сказала Ренн.

— Почему же? Что плохого я могу вам сделать? — притворно удивилась Повелительница Змей, не сводя глаз с Торака. — Вас ведь трое, а я одна, и оружия у меня нет. — Голос ее лился плавно, как вода, которая, впрочем, способна обтесывать и уносить с собой даже крупные камни; и Торака ее голос тоже увлекал за собой, ему казалось, что Сешру обращается только к нему одному, что они тут только вдвоем, на этом жарком холме, окутанном безветренными сумерками. — Я совершенно безоружна, — почти прошептала она, — у меня даже ножа нет.

Торак чувствовал, как у него между лопатками течет струйка пота, и в поисках поддержки быстро глянул на своих друзей. Бейл стоял и тоже, как зачарованный, слушал голос Сешру, забыв о том, что у него в руке топор. Ренн, впрочем, вложила в лук стрелу, но пока не целилась.

— Нет даже ножа… — повторила Повелительница Змей, не сводя с Торака своих невероятных глаз. На груди у нее в такт легкому дыханию приподнималась и опускалась сумочка с целебными снадобьями. В сумеречном свете черные глаза ее казались совершенно бездонными и немигающими, как у змеи. — А ты мне солгал, — упрекнула она Торака. — Обманул меня, убежал… Я думала, ты храбрее!

Торак покачнулся, но все же заставил себя раскрыть рот:

— Ты не можешь заставить меня пойти с тобой!

— Э нет, могу. — Она коснулась мешочка со снадобьями, и в ушах у Торака зазвучал ее голос, хотя вслух она не произносила ни слова: «Ты же знаешь, что могу. У меня твой камень, его крепко держит в своих объятьях моя зеленая змейка. И тебе придется меня слушаться!»

— Не слушай ее! — выкрикнула Ренн, догадавшись, что с ним происходит.

— Значит, ты и есть Ренн, — сказала Сешру. Чуть отклонившись назад и опершись о скалу руками, она почти любовно рассматривала Ренн. — Ах ты, маленькая лисичка! Это ведь ты помогала Тораку противостоять мне? Думаю, у тебя определенно имеются кое-какие способности к колдовству. — Она помолчала. — Ну, это естественно! И мы обе знаем почему!

Ренн дрожащими руками подняла лук и прицелилась.

Но Торак не дал ей выстрелить.

— Нет, Ренн!

— Ты что? Она ведь безоружна! — крикнул и Бейл.

Сешру рассмеялась, закинув голову и показывая свое белое горло:

— Да она и не выстрелит! Не сможет. Или, может, все-таки выстрелишь, а, Ренн?

И Ренн, дрожа с ног до головы, опустила свой лук.

— Я так и знала! Знала, что она не станет в меня стрелять, — с удовлетворением заявила Сешру и быстро посмотрела на Бейла. — Убить безоружную женщину… Действительно, кто на такое способен? Вот ты, например, смог бы?

Похоже, и Бейл угодил в паутину ее колдовских чар: топор выскользнул у него из рук.

— Вот и я так решила, — сказала Сешру. — Поступить так мог бы только человек слабый, а ты далеко не слаб. Ты настоящий охотник из племени Тюленя. Ты очень силен…

Бейл вздрогнул и судорожно вздохнул, словно ему не хватало воздуха. Руки его бессильно висели вдоль тела.

Повелительница Змей отвела от него глаза, и теперь уже Торак снова почувствовал на себе силу ее взгляда. Ее глаза ослепляли. Это было все равно что смотреть на солнце.

— Не смотри на нее, — быстро сказала ему Ренн. — Не слушай ее!

Торак так стиснул рукоять своего ножа, что у него побелели костяшки пальцев. Это был отцовский нож. У отца хватило сил противостоять Пожирателям Душ. Значит, и у него, Торака, должно хватить…

— Я… ни за что… не пойду с тобой! — наконец вымолвил он. — И не стану помогать тебе! Ищи сама свой огненный опал!

— Ой станешь! — усмехнулась Сешру. — И пойдешь, и станешь помогать. Особенно когда узнаешь правду!

— Не стану.

— Видишь ли, — продолжала она, словно не слыша его, — я ведь легко могу заставить тебя расстаться с твоими друзьями; запросто могу отсечь тебя от твоего безопасного маленького стада; мне это ничего не стоит — достаточно щелкнуть пальцами.

— Нет, — прошептал Торак.

— Она лжет, — сказала Ренн каким-то странным, умоляющим тоном. — Она только этим и занимается, Торак: вечно лжет! Она приписывает себе то, чего никогда не делала, и отрицает те преступления, которые действительно совершила. Нельзя верить ничему, что она говорит! Ни одному ее слову!

— Неправда, Ренн, кое-каким моим словам верить, безусловно, можно, — возразила Сешру, и в ее сладком голосе Торак отчетливо почувствовал привкус смертельного яда. — Мы с тобой обе отлично это знаем, верно? Хотя, должна сказать, меня весьма удивляет то, что ты ему до сих пор ничего о себе не рассказала. Если он твой друг, если он дорог тебе так же, как ты дорога ему, — а ты ведь ему действительно очень дорога!.. Как же ты могла ничего не сказать ему, Ренн? Ах, какая ошибка! Впрочем, ты ведь и сама понимаешь, что совершила ошибку, верно ведь?