Михаил Коршунов - Сентябрь + сентябрь

Водолазы кита не взорвали. Коля довольный вернулся обратно и тут встретился с Людмилой Фё­доровной. Людмила Фёдоровна взяла за руку — ну совсем как маленького — и отвела на место.

Уже не сквозь стену.

Заставила снова лечь в постель. А после тихого часа велела самому доложить о нарушении Саше-Аркаше.

Коля доложил. И нельзя сказать, чтобы доклад на подобную тему доставил Саше-Аркаше радость. А Вероника строго сказала:

— Ты ещё сырой материал.

Когда тропинка кончилась, перед отрядом ока­залась речка, а через речку — канатная дорога.

У канатной дороги стоял дежурный с красной повязкой. Он объяснял, как надо переправляться. Одну ногу просовываешь в петлю из каната и едешь в петле на другой берег. Едешь, потому что сам при этом перебираешь руками, везёшь себя.

Ребята сказали:

— Понятно!

— Давайте поедем!

Саша-Аркаша и дежурный начали помогать ре­бятам надевать петли. Их было две, так что сразу могли ехать два человека.

Первым отправился по канатной дороге Вадим с отрядным флажком. Он доехал быстро. Потом Митя и Гриша. Тоже доехали быстро. Вместе с ни­ми доехали барабан и горн.

И тут возник вопрос: что делать с Колей и Мадой?

Позвали Дмитрия Михайловича. Это Нина по­звала: заместитель всегда должен вовремя позвать начальника.

Дмитрий Михайлович по бревну перешёл на эту сторону. Бревно лежало для тех, кто не сможет пе­ребраться через речку по канатной дороге: кто фи­зически не подготовлен.

Чтобы не отправили по бревну, Коля сразу ска­зал Дмитрию Михайловичу:

— Я с людьми.

Дмитрий Михайлович улыбнулся. Он, конечно, вспомнил свои слова.

Тогда Коля ещё заявил, что съел соль и она то­же — показал он в сторону Мады. Теперь он всё мо­жет. И она может — и Коля снова показал в сторо­ну Мады.

Дмитрий Михайлович ответил:

— Хорошо. Демонстрирую, как должен пере­правляться турист с грузом. Например, с рюкзаком.

Дмитрий Михайлович просунул ногу в петлю, а Коле велел просунуть обе ноги. Коля просунул Дмитрий Михайлович велел ухватиться за него. Покрепче. Коля ухватился покрепче за Дмитрия Михайловича. И они вместе переправились на дру­гой берег. Прямо над речкой. Это ничего, что Коля переправился как рюкзак. Зато не по бревну, а по канату.

И Мада переправилась как рюкзак. Кричала, радовалась:

— Соль! Соль!

По канатной дороге быстро поехали и остальные ребята. И Леваненок поехал. Бревно никому не понадобилось.

Когда весь первый отряд стоял на противоположном берегу, Вадим незаметно махнул флаж­ком — дал команду, и от­ряд хором крикнул:

— У-даль-цы! Самому себе крикнул. И вдруг откуда-то сверху тоже хором отве­тили:

— Хвас-ту-ны!

Это отряд, который шёл на переправу. Спу­скался по тропинке.

Ребята хотели обидеться, что-нибудь ответить. Но Саша-Аркаша сказал:

— Правильно крикнули. Хвастуны и есть. Дмитрий Михайлович отмолчался, ничего не

сказал. Он ведь тоже переправился с первым отря­дом. Правда, он не кричал, что удалец. А Нина сказала:

— Идите к узлам.

И ребята пошли к узлам.

Узлы, уже завязанные в узлы, висели на ветках дерева. Были прицеплены таблички с названиями, где какой узел,— рифовый, штык, марка, кноп. Ви­сели ещё и коротенькие верёвочки.

Надо было смотреть на узлы и учиться завя­зывать такие же на этих коротких верёвочках.

При узлах были дежурные, которые всё пока­зывали.

Мастера-вязальщики.

Сюда бы Тёму Новикова!..

Дали верёвочку и Коле.

— Смотри, — сказал дежурный. — Так, так, так и так. — Он завязал какой-то узел. — Чтобы в похо­де всем идти и не падать. Теперь ты. — И верёвочку он развязал.

Не падать — это замечательно. Коля взял верё­вочку — так, так, так и… не так.

Никакого узла не получилось.

И это опять Коле напомнило только историю со шнурками, когда 1-й «А» учился быстро завязывать шнурки на ботинках. Глеб Глебыч давал такое за­дание на дом, потому что не получалось. И класс не мог быстро переодеть ботинки на тапочки или тапочки на ботинки. Кроме Тёмы Новикова.

Дали бы сейчас такое задание на дом. И всё можно было бы завязать. А то не как у людей — всё с одного раза.

Дежурный сказал:

— Крышка. Ты бы в походе упал. Эй! Санита­ры! Тут один упал!

Коля даже опомниться не успел, как подбежали санитары, положили его на носилки и понесли ку­да-то.

Быстро понесли, прямо бегом. Коля начал брыкаться на носилках. А санита­ры бегут и говорят:

— Не брыкайся. Это игра.

Хорошенькое дело. Что же он, какой-нибудь Юрик, которого повалили в магазине на прилавок (чтобы не испугался и не убежал) и начали мерить галоши?

Хотя бы Саша-Аркаша заступился или вообще кто-нибудь из людей! Безобразие!

Носилки поставили на землю. Над Колей скло­нились две девочки. Совсем незнакомые. Одна из них сказала:

— Больной, спокойно. Другая сказала:

— Ты перепутала — он не больной, а постра­давший в походе.

Что такое! Где поход?!

Человек и шагу не ступил, а его уже в постра­давшие!

— Вот смотрите,— сказала опять первая девоч­ка.— Мы сейчас будем показывать, что надо де­лать, если у кого-нибудь случится перелом ноги. В походном медпункте имеется специальная шина из проволоки, которую надо приложить к повреж­дённой ноге и плотно прибинтовать.

Тут Коля увидел Митю, Вадима, Гришу. И Веро­нику. И Маду тоже увидел.

Она стоила и смотрела с сочувствием. Покачи­вала фонтанчиком на голове. Она ведь знала, что такое болеть и что такое больница, лазарет. С тобой не считаются ни как с рыцарем, ни как с человеком.

И даже Вероника смотрела на него с сочувстви­ем. Тоже покачивала головой.

А Колину ногу продолжали забинтовывать вме­сте с длинной проволокой.

— Если под руками не будет проволоки, надо использовать палку.

Другая девочка бинтовала и приговаривала:

— Запоминайте, товарищи туристы, запоми­найте, как мы его обрабатываем…

Первыш лежит — и правда сырой материал.

Девочкам показалось мало, что сломана нога. Они начали обрабатывать голову и рассказывать, что делать в походе, если ушиблась голова. Потом они начали обрабатывать руку — накладывать ши­ну, бинтовать.

Отряд стоит, слушает. Даже кто-то что-то запи­сывает в записную книжечку.

Чем больше и гуще бинтовали, тем больше со­чувствия Первыш видел в глазах Мады. И вдруг девочки из медпункта заговорили о соли, о солевом голоде.

Первыш как начал брыкаться «поломанными» ногами и руками, вертеть «ушибленной» головой… Не хочет он больше соли! Вот и всё! Крышка!