Александр Матюхин - Здесь было лето

Вовка пожал плечами.

— Не знаю. Но не в лесу же им лежать, правильно? Належались уже со времен войны.

— Это так правильно… — Лизка вздохнула. — Мой дедушка тоже воевал. И не дожил по победы. У нас хранятся фотографии, много старых фотографий. Папа говорит, что если бы не наши деды и прадеды, то и нас бы никогда не было. И так жалко, что из-за войны они не смогли увидеть своих внуков… А ты, Вовка, молодец! Другие бы посмотрели, ну, могила и могила, и пошли бы себе дальше, а ты хорошее дело сделать решил. Ты бы моему папе понравился.

Вовка смутился еще больше и и торопливо, сбивчиво спросил:

— А ты почему без книжки и без зонтика? Зонт сейчас был бы в самый раз.

— Он же вчера порвался. — сказала Лизка. — А я сегодня пошла в кино, а там твои друзья тоже пришли. Я у них спросила, куда ты потерялся, и они мне рассказали, что заболел. Вот я и решила прийти, проведать. Мы же теперь вроде как снова дружим.

— Ага. — сказал Вовка. — Друзья, значит, сказали. Ну, хорошие друзья.

— А не надо было говорить? — смутилась Лизка. — Я же подумала, что тебе приятно будет, если кто-нибудь к тебе придет. Я тоже болела несколько раз. Даже в больнице лежала. Это очень скучно. Лежишь себе, и никто не приходит. Книжки читать надоело, играть надоело, радио слушать тоже надоело… кошмар один.

— Это точно. — Вовка не знал, что еще сказать. Вообще-то, он продолжал злиться на Лизку за прошлогоднее, за непонятные чувства, которые томились в груди, но сейчас ему было приятно, что Лизка здесь. Может быть, пора перестать злиться и вернуть дружбу в прежнее русло? Получиться ли?

— У тебя температура? — спросила Лизка.

— И она тоже. А так — голова кружится. Я даже сидеть почти не могу. Вот, таблетки пью и сплю. Может быть, завтра или послезавтра вылечусь, и все у меня будет хорошо.

— И правильно. Чаю сделать?

— Чаю? — Вовка смутился. — Не надо, бабушка сделает.

— Я у нее попрошу, сделаю. Мне не сложно.

Лизка вышла из комнаты, до Вовки донесся обрывок ее разговора с бабушкой. Бабушка охала, приговаривала: "Хозяюшка!..", потом зазвенела посуда, донесся легкий аромат чая с лимоном.

— И себе сделай! — завопил Вовка. А то было бы совсем неловко пить чай в одиночку.

И чего это она решила за ним поухаживать?..

Вошла Лизка с подносом, на котором ютились две чашки и блюдце с печеньем. Вовка смутился окончательно.

— Ты, это, прекращай так. — буркнул он и, кажется, покраснел. — За мной не надо ухаживать, я же не смертельно больной.

— Да ладно тебе. На. — Лизка протянула чашку. — Это я так, забежала на минутку. Больше не повторится. Не хочешь, так больше и не будем общаться.

— Ты же первая и не хотела. — продолжал бурчать Вовка. — Я к тебе приходил, гулять водил, а ты… я даже не знаю, как ты поступила. Просто не хотела общаться и все. Разве забыла?

Лизка кивнула:

— Давай считать, что забыла. В прошлом году я одна была, а теперь совсем другая. Повзрослела на год. Бывает же так с людьми. Все взрослеют.

— То есть, ты уже и путешествовать никуда не хочешь?

— А это-то здесь причем? — рассмеялась Лизка.

— Не причем, просто так решил спросить.

— Нет, путешествовать хочу. Еще как хочу. Папа сказал, что через год возьмет меня с собой на съемки фильма в Новую Зеландию. Там я смогу путешествовать, сколько захочу. У меня будет личный гид, который покажет самые-самые интересные уголки. Вот ведь здорово!

— Ага, здорово. — согласился Вовка, попивая чай. — А как у твоего папы фамилия? Мне-то все равно, а вот Артем очень хочет узнать. Он говорит, что может быть знает твоего папу, видел по телевизору.

Лизка назвала фамилию, и Вовка с удивлением обнаружил, что тоже знает ее папу, и не один раз видел его по телевизору. Даже в любимой маминой передаче "Лед и пламень".

— Ничего себе он у тебя знаменитый! — присвистнул Вовка.

Лизка кивнула, хотя было видно, что она сама не сильно-то радуется.

— Вот если бы он у меня был чуточку менее знаменитый, то, может, я бы его чаще видела. — сказала она.

Вовка не совсем понял, что она имела в виду.

— Что может быть лучше знаменитых родителей? — рассудил он беззаботно. — У тебя же все теперь есть. Велик, вон, какой дорогущий. А еще наверняка тебе все покупают, что захочешь. И возят, куда угодно. В Новую Зеландию поедешь. Это же просто супер! Я бы не отказался, если бы мой папа был знаменитым актером. Он бы меня в кино бесплатно проводил, и дал бы поснимать настоящий фильм, настоящей кинокамерой… Артему расскажу — он же лопнет от зависти! А еще я бы его попросил, чтобы он меня брал всюду с собой. Куда-нибудь на передачи, на съемки рекламных роликов, на всякие разные фестивали… это так здорово!

— И совсем не здорово. — вмешалась Лизка и внезапно стала собираться. Даже чай не допила. — Вовка, я пойду, наверное. Ты выздоравливай и больше не болей, слышишь? У тебя еще все лето впереди.

— Ты куда это так быстро? — удивился Вовка. — Я сказал что-то не то?

— Все то, все верно. — Лизка прятала взгляд, торопилась.

— Но ты же еще придешь? Когда-нибудь?..

Лизка кивнула.

— Приду, конечно. — потом случайно заметила Вовкин блокнот с ручкой, лежащие на столе, оживилась. — Можно?

— Конечно.

— Я тебе телефон свой оставлю, хорошо? Я не всегда его беру, но вдруг повезет, и тогда поболтаем! Если что — звони!

Вовка хотел сказать, что у него с друзьями правила, что телефон лежит, выключенный, на дне рюкзака, что еще месяц, минимум, он там и будет лежать, забытый… но Вовка ничего этого не сказал. Потому что не захотел. Номер телефона, оставленный в блокноте, был для Вовки тем, ради чего иногда нарушаются даже самые правильные правила…

Лизка отложила блокнот с ручкой, встала из-за стола:

— Я побегу, в общем. Как выздоровеешь, забегай. Ты же теперь знаешь, где я живу. До встречи.

— До встречи. — брякнул Вовка, а Лизка уже выпорхнула из комнаты.

Было слышно, как она разговаривает с бабушкой, потом хлопнула входная дверь. Вовка увидел Лизку через окно, как она пересекла двор мимо грязного своего велосипеда, и тихонько прикрыла за собой калитку. На душе снова стало тоскливо. Чтобы сбить как-то накатившую тоску, Вовка поднялся, вырвал из блокнота листик с номером и долго его разглядывал, запоминая. Потом аккуратно сложил лист вчетверо и убрал в задний карман шорт. Если бы у Вовки спросили, почему он это делает, то вразумительного ответа никто бы и никогда не дождался. Вовка и сам не знал, что происходит. Но с Лизкиным телефонным номером было как-то… радостнее, что ли.

В комнату заглянула бабушка.

— Ну, что, жив? — спросила она. — А бабка твоя, хоть и старая, а вспомнила! Саша Чижек — это же мальчик такой был. Жил рядом с моими родителями. Ушел в партизаны, да так и не вернулся. А ты откуда о нем услышал уже?