Бетси Байерс - Лебединое лето

— Тетя Вилли не могла сделать ничего хуже.

— Надеюсь, ты не покажешь ей, что знаешь. А то у меня будут большие неприятности.

— Не покажу, конечно — но по правде сказать, хотела бы я…

— Ты обещала!

— Знаю. Незачем напоминать. Мне и без того скверно, знаешь ли. — Девочка повесила голову. — Хуже не бывает! Знаешь, что я сделала, когда увидела Джо?

— Что?

— В лицо обвинила его в краже часов.

— Сара, не может быть!

— Может. Ничего не могла с собой поделать. Стоит мне представить, что кто-нибудь сделал Чарли пакость — и я просто разорвать гада готова. Хочется преследовать его всю жизнь, как говорила тетя Вилли… Я ведь даже подозревала, что, может быть, Джо и не крал часы — и все равно…

— Т-с-с! Помолчи минуточку, — Мэри взяла с собой транзисторный приемник — и теперь поднесла его к уху подруги. — Слушай!

Голос диктора говорил в эфире:

— К нам поступило сообщение о пропаже ребенка в районе Кэсс. Десятилетний Чарли Годфри ушел из дома прошедшей ночью. Он был одет в голубую пижаму и коричневые домашние тапочки; на левой кисти у него были часы, на правой — опознавательный браслет с адресом и фамилией. Чарли — умственно отсталый ребенок, он не умеет говорить и может встревожиться при встрече с незнакомым человеком. В случае, если у вас есть какие-либо сведения о пропавшем мальчике, просим немедленно уведомить об этом полицию.

Подруги молча переглянулись — и снова зашагали через поле.

Мэри и Сара долго шагали через лес и наконец вышли на поле. Они искали Чарли уже около часа — и не обнаружили ни малейших следов.

— Плевать, на кого я похожа, но платок я снимаю, — заявила Мэри. — У меня под ним температура уже градусов сто.

Чарли! — закричала Сара; она то и дело по дороге начинала звать братика. Голос ее уже слегка охрип от постоянных криков. — Чарли, где ты?!

— Сара, а ты знаешь, где мы сами? — внезапно спросила ее подруга.

— Конечно. Озеро — вон там внизу, пастушеская хижина — наверху, когда мы поднимемся чуть-чуть выше, их уже будет видно.

— Если мы поднимемся чуть-чуть выше, — устало поправила Мэри.

— Тебя никто не заставлял идти со мной.

— Я пошла, потому что хотела. Просто я должна удостовериться, что мы не заблудились. Мне вечером надо на вечеринку к Бенни Хоффману.

— Знаю. Ты уже десять раз сказала.

— Вот поэтому мне нельзя надолго тут застревать. — Мэри какое-то время шла молча, потом продолжила: — До сих пор не могу понять, почему меня пригласили — ведь мы с Бенни Хоффманом едва знакомы. Всего-то два раза за лето встречались на озере. Как думаешь, почему он меня…

— Ты будешь идти нормально или нет?

— Если хочешь знать мое мнение, никакого толку нет в том, чтобы прошагать насквозь хоть весь лес. Мы же все равно не знаем, как именно Чарли шел. Тетя Вилли вообще думает, что он пошел на угольный карьер.

— Знаю, но она так думает только потому, что карьер у нее связан с бедой. В карьере погибли ее дядя и брат. Но Чарли туда бы ни за что не полез. Помнишь, мы всего-то лазали в подвал в старом доме Брайантсов, когда они переехали — а Чарли отказался спускаться, потому что там темно и холодно, и страшно.

— Отлично помню, потому что там я подвернула ногу, когда спрыгивала. А потом еще пришлось два часа ждать, пока ты проглядишь целую стопку журналов «Лайф».

— Не смотрела я никакие журналы.

— Я же слышала, как ты шуршишь страницами. Сидела в темном подвале с крысами и звала тебя на помощь, а ты была наверху и преспокойно отвечала: «Уже иду, сейчас, сейчас», а сама перелистывала и перелистывала журналы.

— Но ведь в конце концов я тебя вытащила, разве нет?

— Ну да, в конце концов.

Сара прислушалась — и снова начала звать:

— Чарли! Чарли!

Стоя в высокой траве, девочки подождали ответа — и, не дождавшись, продолжили путь.

— Может, нам стоило подождать остальных, прежде чем пускаться на поиски, — сказала Мэри. — Все же собирались искать организованно, разделиться на группы. Может, даже вертолет пришлют.

Чем дольше ждать — тем меньше шансов его найти.

— В любом случае, мне нужно вернуться домой не очень поздно. А то я не успею помыться и причесаться.

— Да знаю я, знаю. Ты собираешься на вечеринку к Бенни Хоффману.

— Не понимаю, почему ты так бесишься. Я же не виновата, что меня пригласили.

— Я бешусь не потому, что тебя пригласили на вечеринку к Бенни Хоффману. Мне нет дела до этой дурацкой вечеринки. Я бешусь потому, что ты еле тащишься и тормозишь нас обеих.

— Отлично, раз я тебя так торможу, может, мне просто пойти домой?

— Прекрасная идея.

Несколько секунд девочки молча мерились взглядами. Тут приемник между ними ожил и заговорил:

— Требуются волонтеры в район Кэсс, для участия в розысках Чарли Годфри, ребенка, пропавшего из дома минувшей ночью. Розыски в Читском лесу официально начинаются в пятнадцать часов.

— Ладно, давай пока поищем, — сказала Мэри. — Я постараюсь идти быстрее.

Сара пожала плечами, развернулась и продолжила путь вверх по склону. Мэри шла за ней. Скоро они добрались до старой проволочной изгороди, некогда отделявшей пастбище от лесов. Сара медленно пошла вдоль ограды, крича:

— Чарли! Чарли!

— А если он тебя услышит — он точно пойдет на зов?

Девочка кивнула.

— Но вот когда сюда сбежится сто человек, и все будут прочесывать лес и кричать в мегафоны, тут Чарли может затаиться. Он испугается, я его знаю.

— Не пойму, с чего ты вообще решила, что он пошел этой дорогой.

— Просто знаю, и все. У меня всегда была эта способность — понимать Чарли. Как будто я точно знаю, что он чувствует и думает. Например, иду по улице мимо ювелирного — и думаю: будь тут Чарли, он бы встал перед витриной и до вечера смотрел на блестящие часики, и я даже точно могу сказать, где именно он захочет встать и как упрется в стекло ладонями, и какой у него будет взгляд. Так и вчера — я просто знала: ему так понравятся лебеди, что он не захочет уходить. Я всегда понимаю, что он чувствует.

— Это тебе так кажется.

— Да нет же, я знаю. Однажды ночью я думала о небесах — смотрела на звезды и думала, как это так: небо есть всегда, оно вечное, и сколько я ни думала — все никак не могла этого представить, и наконец меня уже просто начало тошнить. И тут я поняла — именно так Чарли воспринимает некоторые вещи. Знаешь, иногда, когда он пытается написать что-нибудь длинное, ему тоже делается нехорошо, и…

— Смотри, кто идет, — перебила ее Мэри. — Где?

— Вон, за деревьями. Нас ищет, наверное. Джо Мелби.

— Все ты врешь. Просто хочешь надо мной…

— Это точно он. Видишь? — Мэри начала лихорадочно повязывать платок на усеянную бигудями голову. — И ты еще будешь говорить, что мне нужны очки!