Зоя Воскресенская - Консул

Над дверью замигал огонек.

— Пришел какой-то посетитель, — сказал Петя, — а до приема еще добрых полчаса.

— Ну, раз пришел, иди принимай, — сказал Ярков.

Через несколько минут Петя зашел и доложил, что посетитель хочет встретиться с консулом по очень важному и неотложному делу.

— Проси, — коротко сказал Ярков.

Посетитель, мужчина средних лет, переступил порог, держа в руках шляпу и широко улыбаясь, как старый знакомый.

— Здравствуйте, товарищ советский консул, — сказал он по-русски с иностранным акцентом.

— Вы — советский гражданин? — пожав протянутую руку, спросил консул и пригласил сесть.

— Больше, чем советский.

— Из будущего коммунистического общества? — улыбнулся Ярков.

— Вот именно. — Незнакомец посмотрел на портрет Ленина, висевший на стене, встал и поклонился ему.

— Покажите, пожалуйста, ваш паспорт, — попросил Ярков.

— О, видите ли, это очень сложный дело.

— Вам трудно говорить по-русски. На каком языке вы говорите? Какой язык ваш родной? — спросил Ярков.

— Я говорю по-фински.

Ярков нажал кнопку звонка. Вошел Петя.

— Садитесь, — сказал ему Ярков, — будете переводить. Спросите у него, какое неотложное дело привело его к нам? Как его фамилия, имя, гражданином какой страны он является?

— Я все понимаю, — ответил по-русски незнакомец. — Вы меня можете называть товарищ Лэнд. Это мой подпольный псевдоним. Я живу на нелегальном положении. Как жил в Германии несколько лет назад товарищ Димитров. У меня был радист, но охранка захватила его вместе с рацией. Молодой человек. Неопытный, не очень храбрый. Боюсь, что он меня выдал.

Ярков закурил папиросу и помолчал. Он вспомнил, что несколько дней назад в газете промелькнула заметка, что финская полиция арестовала радиста, захватив его вместе с радиостанцией, при помощи которой он был связан с "иностранной державой".

Петя смотрел на Лэнда почти с чувством умиления. Перед ним сидел коммунист-подпольщик, над которым нависла опасность.

— Я был делегатом всех конгрессов Коминтерна, — продолжал Лэнд. — Меня знают Вильгельм Пик, Георгий Димитров. Я слушал Ленина. Говорил с ним.

— На каком конгрессе Коминтерна вы слушали его последний раз? — спросил Ярков.

Лэнд прищурил глаза, потер виски, вспоминал.

— На пятом.

— Где это происходило? В каком помещении?

Лэнд улыбнулся:

— Я хорошо помню, это происходило в Смольном.

— Так. Ясно, — сказал Ярков. — Так что же вы от нас хотите?

— Я хочу, чтобы вы послали телеграмму в Москву в Коминтерн товарищу Димитрову, сообщили бы ему, что у Лэнда провалился радист и мне грозит опасность. Но дело, которое мне поручено, а это очень важное революционное дело, мною подготовлено, и скоро вспыхнет восстание. Пока придет ответ от товарища Димитрова, я прошу предоставить мне убежище в советском консульстве. Спрятать меня здесь. Иначе мне конец… Смерть…

У Пети сжалось сердце. Он понимал, что только крайняя опасность могла привести этого человека сюда.

Ярков встал, подошел к окну. По улице прогуливалась влюбленная парочка, возле дуба трое молодых парней, опершись на чугунную решетку, курили, поглядывая на окна консульства.

— Вы видите, за мной следят, — сказал обеспокоенно Лэнд. — Я не смогу выйти из консульства.

То, что произошло затем, ошеломило Петю.

Ярков энергично придавил папиросу в пепельнице и жестко, властно произнес:

— Вон отсюда, провокатор! Скажите своим хозяевам, что они просчитались!

Консул нажал кнопку, и по зданию зазвенел сигнал тревоги. Лэнд пожал плечами, затем выхватил из кармана револьвер и выстрелил в упор в Яркова. Схватил со стола хрустальную пепельницу и швырнул ее в окно. Уцепившись за гардину, с ловкостью кошки выпрыгнул в палисадник, перемахнул через железную решетку на улицу.

В кабинет консула сбежались люди.

Ярков встал из-за стола и подошел к окну. У парней в руках были блокноты, у влюбленной парочки фотоаппараты. Лэнд позировал перед фоторепортерами, размахивал руками, а затем упал на мостовую. На улице собиралась толпа.

— Вы ранены! — воскликнул Петя, когда Ярков повернулся лицом к собравшимся.

— Нет, — ответил спокойно консул. — У этого негодяя дрожала рука, а меня поцарапало стеклянной крошкой.

На краю толстого зеркального стекла, покрывавшего стол, изморозью искрилась глубокая лунка, от которой веером расходились трещины. Пуля, ударившись в край стекла буквально в нескольких сантиметрах от груди Яркова, отскочила рикошетом в противоположную сторону, разбила настенные часы и упала на пол. Ярков поднял пулю. Она была сплющена и еще горячая.

— Ян Карлович, — обратился Ярков к дежурному по охране, — вызовите врача, чтобы он вынул из моего лица стеклянные крошки. Петя, вы оставайтесь на месте. Ничего не трогать до прихода полиции. Все остальные идите. Прием в консульстве отменить.

Константин Сергеевич набрал номер телефона.

— Полиция? Говорит советский консул Ярков. В консульство ворвался вооруженный бандит, учинил стрельбу. Немедленно вышлите чиновника для составления протокола.

Петя сидел и еле сдерживал дрожь в коленях. Ярков усмехнулся:

— А нервишки у тебя, брат, слабенькие.

— Но как вы угадали, что он провокатор? — спросил Петя. — Я ему поверил.

— А я сразу определил, что за тип, но хотел досконально удостовериться.

— На чем вы его поймали? — поинтересовался Петя.

— Во-первых, коммунист, работающий в подполье, никогда не пришел бы в советское консульство, что бы ему ни грозило. Во-вторых, он сказал, что слышал речь Владимира Ильича на пятом конгрессе Коминтерна, когда Ленина не было уже в живых. В-третьих, ни один конгресс Коминтерна не проходил в Смольном. А в-четвертых — его поклоны перед портретом Ленина, то, что он назвал меня "товарищем советским консулом", а не просто "товарищ консул", и другие детали его поведения не оставляли сомнения, что он провокатор.

Пришел врач. Пинцетом очистил лицо Яркова от стеклянных крошек, смазал зеленкой.

— Эк, как вы меня разрисовали, — посмотрел на себя в зеркало Ярков. — Прошу вас, доктор, остаться здесь до прихода полиции.

Врач подошел к столу, посмотрел на лунку, покачал головой.

…А на улице шумела толпа. "Лэнд" кричал, что его заманили в советское консульство и принуждали работать для Коминтерна, готовить коммунистическую революцию в Финляндии.

— Хотели убить! — всхлипывал провокатор, размазывая кровь на руке, поцарапанной разбитым им стеклом.

… По тротуару к консульству бежала маленькая, тоненькая женщина, бежала, широко раскрыв рот, размахивая руками, как бегут к финишной черте по спринтерской дорожке. Увидев толпу, остановилась: