Джинн Бёрдселл - Пендервики

— А насчёт того, чтобы отослать тебя в Пенси в этом году, ничего не кричала? — уточнила Скай.

— Нет. Но намекала, что сегодня вечером им с Декстером придётся очень серьёзно кое о чём поговорить.

— Не нравится мне это.

Джеффри повернул голову и прислушался к звукам в коридоре.

— Кажется, кто-то идёт.

— Тогда до завтра? — спросила Джейн.

— Да, утром я у вас, — кивнул Джеффри. — Железно.

— Фу, какое свинство, — сказала Скай, глядя на потоки дождя за окном. Сёстры, все вчетвером, сидели на кухне. Бетти и Джейн заканчивали завтракать, Розалинда опять затеяла коврижку.

— Зато растения польёт как следует, — сказала Розалинда.

— Ну и поливало бы вчера, во время конкурса, — проворчала Скай. — Мы бы тогда не стали играть в футбол и не побежали бы на ту сторону за мячом.

— Слушали бы, что вам говорят, и так бы не побежали.

— Розалинда, ну не начинай опять! — вздохнула Джейн. — Мы сами расстроенные.

— Я не расстроенная, — объявила Скай.

Но, конечно, Скай была расстроена не меньше остальных. Через три дня они едут домой, в Камерон. Успеют ли они до отъезда помочь Джеффри выпутаться из бед, в которых он из-за них же и запутался? И как ему помочь? И где, кстати, он сам?

— Ап-чхи! — сказала Джейн.

— Фу-у, ты чихнула на мою кашу, — сказала Бетти.

Розалинда одной рукой забрала у Бетти тарелку с осквернённой кашей, другой потрогала лоб Джейн.

— Эй, у тебя, кажется, температура.

— Я прекрасно себя чувствую.

— Джеффри!.. — Скай распахнула дверь. — Как хорошо, что ты пришёл!

— Я же обещал. — Он сбросил с себя промокшую насквозь куртку.

— Мы боялись, что тебя ещё держат взаперти, — сказала Джейн.

Мама сегодня разрешила мне выходить из комнаты. А сама с Декстером поехала в Вермонт, в антикварный магазин. Так что я на свободе!

— АП-ЧХИ! — сказала Джейн.

— ФУ-У, ОПЯТЬ! — сказала Бетти.

Розалинда нахмурилась.

— Джейн, иди в свою комнату, тебе надо отдохнуть.

— Я не хочу отдыхать!

— Не важно, хочешь ты или не хочешь. Поднимайся наверх!

— Сабрина Старр всегда выполняет приказы. Но я не собираюсь отдыхать, я буду работать над своей книгой. Она уже почти дописана, осталось совсем чуть-чуть — это так вдохновляет, правда?

— Вдохновляет, — согласился Джеффри.

— Пока, Джеффри. Смотри, чтобы Скай опять не втянула тебя в какую-нибудь историю.

— Почему сразу Скай? — пожала плечами Скай. — Я хотя бы не превращаюсь ни с того ни с сего в Мика Харта и не ору дурным голосом.

— Сабрина Старр с достоинством удалилась. — Выдав ещё три чиха, один громче другого, Джейн отправилась наверх.

Скай обернулась к Джеффри.

— Ну, что будем делать? Я хотела пострелять из лука, но под дождём разве постреляешь?

— Есть отличная мысль, — сказал Джеффри. — Я придумал нам дело. У меня дома. Только я пока не буду говорить какое… Придём — сама увидишь. Розалинда, пойдёшь с нами?

— Нет, я побуду дома, вдруг Джейн что понадобится, — сказала Розалинда. — Заодно почитаю книгу про Геттисбергское сражение.

— Это ей Кегни одолжил, — сообщила Скай. — А до этого он ей давал читать про полководцев Гражданской войны, она только что их добила. Жу-уть как интересно!

— Тоска зелёная, — Джеффри притворно зевнул.

Розалинда сделала вид, что ничего не слышала.

— Джеффри, можно мне с вами? — спросила Бетти.

— Конечно, — сказал Джеффри.

— Конечно, нет, — сказала Скай.

— Да ладно, чем она нам помешает?

— Увидишь.

— Можно мы сначала занесём морковку кроликам? — спросила Бетти. — И потом сходим к пруду посмотреть на лягушек?

— Гмм, Бетти… — Джеффри смущённо покосился на Скай.

— Будь твёрд.

— Кролики — да, пруд — нет, — сказал Джеффри.

— Хорошо, — кивнула Бетти. — Я думала, ты скажешь два нет. — И она побежала к холодильнику за морковкой.

— Это и есть твоя отличная мысль? Учить меня музыке?

Джеффри привёл их в музыкальную комнату Арундел-холла, и теперь Скай растерянно смотрела на стоящий в углу рояль. Таких огромных роялей она ещё ни разу в жизни не видела. А теперь, когда выяснилось, что ей грозит на нём ещё и играть, ей казалось, что это вообще самое огромное из всего, что она в жизни видела. Не рояль даже, а чёрный лоснящийся кит: сейчас раскроет пасть и проглотит Скай вместе с кедами.

— Тебе понравится! — заверил её Джеффри. — Музыка очень похожа на математику, а с ней же у тебя всё в порядке?

— С математикой да, а вот с кларнетом… ну, я тебе рассказывала. Сплошная пытка. Слушай, давай лучше опять заберёмся на чердак. Там столько всего! Вот где мы уж точно не соскучимся.

— Трусиха.

Ничего я не трусиха! — Скай сделала зверское лицо, чтобы пресечь любые сомнения на этот счёт.

— Тогда попробуй. Сама же потом скажешь мне спасибо.

— Пойдём хотя бы в твою комнату, а? Твоё пианино не такое огромное.

— Там только один круглый табурет. Мы вдвоём на нём не поместимся. — Джеффри уселся на один конец деревянной скамьи перед инструментом и похлопал ладонью по сиденью рядом с собой. — Вот, садись.

Скай опасливо обошла рояль и села. Она чувствовала себя в ловушке. Позади неё был угол комнаты — две глухие стены без окон и дверей. Впереди огромный рояль: восемьдесят восемь зубов и чёрная откинутся крышка. Из-за этой крышки даже комнаты не видно.

— Сначала послушай минутку. — Джеффри встряхнул кистями рук, чтобы снять напряжение.

Но не успел он поднести руки к клавишам, как у него перед самым носом появилась голова Бетти. Скай даже подпрыгнула от неожиданности: пигалица, откуда она тут взялась? Наверно, пролезла под роялем.

— Джеффри, — сказала Бетти. — Можно я поиграю с подушками, которые на диване?

— Конечно, — сказал он.

Голова Бетти исчезла.

— С какими подушками? — спросила Скай.

— Не важно, забудь. Лучше закрой глаза и слушай. — Джеффри взял несколько аккордов. — Вот. Это был Бах. Уловила математическую прогрессию?

— Ничего я не уловила… Тогда давай сегодня спустимся в подвал, а? Я обожаю подвалы.

Около Джеффри опять возникла голова Бетти.

— Можно я возьму вот то золотое у камина и с ним поиграю?

— Каминный экран? Можно.

— Ты разрешаешь ей играть с золотом? — забеспокоилась Скай.

— Не волнуйся, это просто латунь. Сейчас ты должна сосредоточиться. Вспомни: когда ты играла на кларнете…

— Пыталась играть на кларнете.

— … тебе наверняка говорили, что все ноты похожи на дроби. Бывают целые ноты, бывают половинки, четвертинки, восьмые, шестнадцатые. Всё точно как в математике. И гамму тоже можно представить как восьмеричную систему: до, ре, ми, фа, соль, ля, си — и, восьмая по счёту, снова до. А дальше опять по новой, правильно? Вот послушай. — Джеффри сыграл гамму.