Стеван Булайич - Ребята с Вербной реки

Насколько оскорбительным был тон Езы, настолько спокойным и полным достоинства был ответ Срджи. Так говорят только профессиональные дипломаты.

— Слушай, Еза, — заметил он, — я тебе верю. Но чтобы ты случайно не забыл о данном слове, послушай вот это! — И Срджа поднял руку вверх.

На другой стороне реки Охотник на Ягуаров поднёс фитиль к пушке. Из кустов рявкнул выстрел, и его эхо понеслось от берега до берега. Белое облако дыма поднялось над рекой.

Срджа с радостью увидел изменившиеся лица гаг. Глаза у них круглые, они следят за ползущим над водой дымом.

— Как видишь, у нас есть орудие. Мы не будем применять его до тех пор, пока вы будете соблюдать условия. В противном случае вы получите от нас полкило картечи. До свидания!

Два тела мелькнули в воздухе и исчезли в воде.

Как только парламентёры коснулись руками своего берега, в воздухе засвистели глиняные шарики.

Битва началась.

«Десантный отряд» черноногих быстрым кролем направлялся к Ведьминому Острову. В тот же момент навстречу ему двинулись силы ковбоев. Над зелёными волнами Вербной реки послышались свирепые крики воинов.

Посреди Ведьминого Острова поднималась довольно высокая горка, поросшая травой и ежевикой. Как гласило старое предание, под нею покоился прах ведьмы — когда-то давным-давно она хозяйничала в округе, но однажды крестьяне поймали её в сеть, сотканную из паутины, сожгли и завалили кучей камней.

Именно эту горку, самое высокое место на острове, выбрал Мича в качестве позиции, откуда он будет оказывать сопротивление атакам ковбоев. С обеих сторон её прикрывали вербы и ольха, их зелёные волосы развевал утренний ветерок. Серые, источенные жучком стволы служили отличной защитой для Мичиных воинов.

В первой же атаке черноногие захватили Ведьмину Горку и прилегающие к ней кусты ивняка, это был своего рода заслон, о который разбивались все атаки Езиных башибузуков. Глиняные шарики и «отравленные» стрелы ливнем сыпались на позиции черноногих, но отступать они не собирались. На вершине холма, окружённый своей верной гвардией, стоял Вождь. Рогатки и стрелы его гвардейцев осыпали «огнём» неприятеля, их боевые клики ободряли усталые сердца.

Поднял Мича руку богатырскую, и влепил он яйцо утиное прямо Езе в чело молодецкое.

Но ковбой — добрый молодец, на испуг не возьмёшь, натянул он пращу сыромятную и воздал Вождю той же мерою. Лихо ринулся он на вражий стан, а за ним два десятка добрых воинов.

Становилось жарко!

Несколько ковбоев вскарабкались на горку, и пошли в ход кулаки. Началась рукопашная. Теперь можно увидеть, кто кого: стоят черноногие, как гранитная скала, принимают тумаки и в долгу не остаются, некоторые уже сцепились с противником и катаются по зелёной траве. Но не отступают. Крепко держат горку, отбивают атаки запыхавшихся воинов Езы, что карабкаются по её крутым склонам.

На правом крыле наступает Еза во главе своего «ударного отряда». Там отборные ковбои, известные драчуны и задиры, им подраться — всё равно что стакан воды выпить! Они жмут крепко, не обращая внимания на глиняные ядра, которыми их осыпают стрелки Мичи, укрывшиеся за вербами и в кронах ясеней. Постепенно, шаг за шагом, Еза начинает теснить воинов черноногих. Сам он держится в гуще битвы, и его победоносные крики всё ближе, всё воинственней.

На другом берегу реки, рядом с молчащим «орудием», мучается неизвестностью Боца. Густые заросли ивняка, опоясывающие остров, мешают ему следить за ходом битвы. Бледно-зелёные тюрбаны ясеней скрывают от его взгляда черноногих. Ничего не видно. Только ужасные вопли ковбоев и редкие восклицания черноногих говорят о том, что там идёт борьба не на живот, а на смерть и что черноногим приходится туго.

Боца слышит: совсем близко радостно завопили гаги — видно, взяли в плен кого-то из черноногих. Конечно, это голос Нешо! Тоскливо, растерянно зовёт Нешо своего Вождя, молит вызволить его «из рук супостатов». А сверху, с горки, слышится усталый, прерывающийся голос Мичи:

— Не сдавайся, Нешо-о-о! Не бойся!

У тройки пушкарей сердца готовы вырваться из груди. Три слезы одновременно сползают по чумазым щекам.

— Где Пирго? Что с ним? — всхлипывает Боца. — Почему его отряд не идёт в атаку?

Девять воинов в отряде «Ягуар», не парни, а огонь! Ещё в начале боя Мича приказал им перебраться на другой берег и в решительный момент ударить на врага с тыла. Чего же они ждут? Разве не видят, что Мича устал, Нешо попал в плен, что сдаёт храброе воинство черноногих перед превосходящими силами неприятеля? Что с Пирго?

«Неужели? Нет! — Боца даже не может додумать свою мысль. — Нет! Миллион раз нет! Скорее Вербница потечёт назад к своим истокам, чем Пирго оставит в беде друзей. Нет, как он только мог подумать такое?!»

Одним прыжком Боца вскочил с земли и оказался рядом с Мустангом. Взлетел ему на спину, схватился за гриву и закричал:

— Вперёд! Циго! Низо! Вперёд, на остров! На ковбоев!

А Мустанг, словно понял — «пробил час, приходится сражаться», без малейшего колебания шагнул в воду и, повинуясь воле всадника, по-старчески, неторопливо поплыл туда, где разгорелась жесточайшая битва. За ним прыгнули в воду Циго и Низо.

Через несколько секунд Мустанг выбрался на берег, боевым копытом попирая землю, и, высоко подняв куцый хвост, поскакал к подножию горки.

В тот же момент на другой стороне острова, словно из-под земли, выросли Пиргины «ягуары».

— ИИИХИИИ!.. — разнёсся их боевой клич.

— ОИИИХИИИ!.. — откликнулись окружённые на холме защитники.

Битва в самом разгаре.

Крики изумлённых ковбоев смешались с радостным визгом черноногих. На мгновение всё смолкло.

Слышно было лишь, как шелестит трава под ногами да стучат копыта Мустанга, как звенит тетива лука или щёлкает резинка рогатки. На вершине горки схватились Мича и рослый ковбой. Держись, Вождь! Мича пригнулся, отскочил в сторону, вышел в правое кроше… Держись, ковбой! Противник потерял равновесие и скатился в траву.

В ивняке Циго со свежими силами налетел на вражескую тройку и в мгновение ока раскидал её. Пирго врезался в центр ковбойского отряда, разделил его пополам, потом повернул направо и сбросил «ударную группу» Езы в кусты. Бьют «ягуары» направо и налево, но и ковбои не сдаются. Здорово дают они сдачи!

А в сторонке, на прошлогоднем сене, схватились Низо и Перица. Языкастый Перица и пугливый Низо! Что? Пугливый Низо? Нет, он уже переболел этой болезнью! Разве пугливый бросился бы в самую гущу боя?

Правда, положа руку на сердце, следует сказать, что бойцы они не слишком искусные. Поединки для них, видно, и в самом деле в новинку, если не принимать во внимание те, где оружием Перице служил язык.