Вера Желиховская - Над пучиной

Подъ чудные звуки вечерней молитвы, пароходъ, переполненный людьми, медленно накренялся…

Тогда паника охватила всѣхъ. Все бросились, давя другъ друга, на противоположную сторону и раздались отчаянные вопли:

– Помогите!.. Спасите!.. Тонемъ!.. Погибаемъ!..

– Господа! Бога ради не волнуйтесь! Не бойтесь! – кричалъ сверху капитанъ. Ради Господа Бога и собственнаго вашего спасенія, – стойте смирно!.. Ручаюсь вамъ, что все кончится благополучно, если вы будете спокойны.

Слова его мало подѣйствовали, хотя ему усердно помогали сверху – Арданинъ, внизу – нѣсколько болѣе мужественныхъ, чѣмъ большинство, людей, увѣщая толпу, убѣждая ее, что теперь спасеніе болѣе всего зависитъ отъ ихъ спокойствія и благоразумія.

Отчаянная свалка и крики нѣсколько поунялись, но многимъ женщинамъ сдѣлалось дурно и многіе слабые духомъ, преимущественно дѣти, да пассажиры несомнѣннаго происхожденія, какъ тѣ двое на рубкѣ, – тонкій и толстый, продолжали голосить и причитывать себѣ и другимъ отходную… На двухъ этихъ евреевъ Арданинъ рѣшительно прикрикнулъ, грозя имъ, именемъ капитана, вышвырнуть ихъ за бортъ, если они не перестанутъ наводить ужасъ своими безтолковыми воплями. Они примолкли, дико озираясь и стуча зубами, какъ въ лихорадкѣ, вторя въ этомъ упражненіи почтеннѣйшему Виктору Наумычу Звенигородову. Онъ, такъ энергично гнавшій ихъ только что изъ своего благороднаго общества, теперь съ ними сравнялся, – даже перещеголялъ ихъ, потому что они еще не приступали къ раздѣванію, а онъ уже снялъ безъ церемоніи сюртукъ, нацѣпилъ на себя спасательный поясъ и въ эту минуту, стоя рядомъ съ княжной Ладомирской, былъ усиленно занятъ стаскиваньемъ съ себя сапоговъ…

О! какъ охотно пугнулъ бы его Арданинъ, сильнѣй еще, чѣмъ сейчасъ припугнулъ трусовъ– евреевъ!.. Съ какимъ отвращеніемъ смотрѣлъ онъ на него и какъ оскорбительно было ему за Вѣру, когда онъ увидалъ гнѣвно-презрительный взглядъ, брошенный ею на человѣка, съ которымъ она только что была готова на вѣки соединить свою жизнь.

Вдругъ блуждавшіе глаза Звенигородова встрѣтились съ удивленнымъ взглядомъ стараго князя.

– Что-жъ это вы? – пробормоталъ онъ. Что-жъ вы стоите?.. Вонъ тамъ еще такой поясъ… Берите скорѣй, пока никто его не захватилъ.

Презрѣніе впервые осилило въ старомъ вельможѣ всѣ разсчеты. Онъ глянулъ свысока въ позеленѣвшее отъ ужаса, растерянное лицо Звенигородова и произнесъ:

– Вы забываете, что кромѣ насъ здѣсь есть женщины и дѣти!

– Что?!. Плевать мнѣ! Своя рубашка къ тѣлу ближе! – откровенно вырвалось у Звенигородова. Князь вспыхнулъ и отвернулся.

– Напрасно хлопочете, г. Звенигородовъ! – презрительно сказалъ Арданинъ; эти спасательные снаряды, съ Божіей помощью, никому не понадобятся.

Княжна взглянула было въ искаженное, пошлое болѣе чѣмъ когда-либо, лицо и тотчасъ же подняла глаза на Арданина. Она сама не замѣтила, какъ и когда оперлась на его руку, держась другою за руку отца.

Возлѣ нихъ одна изъ полекъ бормотала молитвы. Другая обняла свою дѣвочку и страстно шептала:

– Oh, mon enfant! Oh, Магіе, ma chere petite!..

Вѣра принялась ее успокоивать.

Между тѣмъ капитанъ въ свой рупоръ, а съ нимъ многіе мужчины, сложивъ у рта руки трубою, во всю силу легкихъ кричали:

– Пароходъ!!. Пароходъ!!! Сюда! Скорѣй!.. Наконецъ съ берега обратили вниманіе на происшествіе. Подлетѣла большая лодка общества пароходства и матросы вмигъ вскарабкались на бортъ. Пароходъ накренился и осѣлъ уже такъ, что вода затопляла одну сторону палубы, но болѣе не погружался. Онъ очевидно застрялъ на подводной скалѣ, которая его поддерживала. Другой, гораздо большій пароходъ «Петръ Великій», шедшій къ пристани Малаго Фонтана, свернулъ съ пути и сначала на всѣхъ парахъ, а потомъ осторожнѣй, изъ опасенія подводныхъ камней, которыхъ у этого берега множество, приближался на выручку своего товарища «Дяди». Арданинъ шепнулъ княжнѣ:

– Не трогайтесь съ мѣста. Тамъ, на палубѣ, долго будутъ возиться со сходнями, а я васъ мигомъ переведу съ колеса на колесо.

«Петръ Великій» причалилъ къ самому борту и тутъ снова едва не случилось послѣдняго, самаго горшаго несчастія: публика такъ стремительно бросилась въ ту сторону, гдѣ клали мостки, что трескъ раздался снова и бѣдный «Дядя» сразу осунулся въ бокъ на полъ-аршина.

Поднялись опять отчаянные крики. Толпа отбросилась отъ воды, рискуя себя погубить.

– Смирно! – неистово рявкнулъ капитанъ. Еще шагъ не во-время – и всѣ ко дну пойдемъ!..

Моряки съ обоихъ пароходовъ начали дружно работать, переводя людей по одиночкѣ, осторожно. Десятки лодокъ окружили пароходъ съ предложеніемъ услугъ; но едва нѣсколько человѣкъ покусились спрыгнуть въ нихъ, раздалась энергическая команда и всѣ лодки, кромѣ служебныхъ, были удалены. И хорошо это было сдѣлано, иначе со многими неминуемо произошли бы несчастія.

Едва сошлись вмѣстѣ пароходныя колеса, Арданинъ, ожидавшій этой минуты съ величайшимъ безпокойствомъ, схватилъ заранѣе приготовленный имъ канатъ и перебросилъ конецъ его на «Петра Великаго», крикнувъ туда, чтобъ его захватили. Одинъ изъ офицеровъ на вахтѣ тотчасъ понялъ его намѣреніе и крѣпко натянулъ его, какъ перила. Между покачивавшимися слегка колесами перешагнуть было не трудно. Арданинъ вскочилъ на покатый бортъ и подавая свободную руку Вѣрѣ, прошепталъ:

– Переходите! Держитесь за канатъ и Бога ради скорѣе!

– Нѣтъ! Пожалуйста переведите прежде дѣтей, – отвѣчала ему княжна.

И обратилась поспѣшно къ своимъ сосѣдкамъ:

– Passez, madame! Faites vite, car la foule va se ruer tout-a-l'heure.

Молодая женщина не заставила себѣ повторять приглашенія. Схвативъ на руки свою дѣвочку, она, съ помощью Арданина, въ одну секунду очутилась на другомъ пароходѣ. За нею проскользнула ея подруга. Потомъ княжна взяла за плечи одинокаго маленькаго гимназиста и его перевела; а тогда уже сама вступила на шаткую покатость; одною рукой взявшись за руку Арданина, а другой крѣпко держась за отца, съ тѣмъ, чтобы онъ шелъ немедленно за нею… Но въ это мгновеніе кто-то прорвался между ними, оторвавъ Вѣру отъ князя и толкнувъ ее такъ, что она едва не упала въ воду.

Это женихъ, ей избранный семьею, среди высматриваній своихъ, какъ бы скорѣе очутиться въ безопасности, вдругъ разобралъ въ чемъ дѣло и, ничего передъ собой не видя, ни о комъ не помышляя кромѣ себя, ринулся къ спасительной переправѣ.

Самъ Арданинъ едва устоялъ, такъ рванулъ онъ канатъ, спѣша спастись.

– Негодяй! – громко послалъ ему вслѣдъ Юрій Алексѣичъ, охвативъ сильной рукою зашатавшуюся княжну.

Ладомирскій еле сдержалъ еще сильнѣйшее восклицаніе, но поблѣднѣлъ и стиснулъ зубы до боли. Когда они очутились съ княжной на рубкѣ «Петра Великаго», Звенигородовъ уже сидѣлъ тамъ безъ сюртука, безъ сапогъ, и отдувался, все еще не совсѣмъ опомнившись отъ перепуга. Князь сжалъ крѣпко руку дочери и, не глядя на него, поспѣшно прошелъ съ нею на другую сторону.