Рустам Карапетьян - А у нас во дворе

Ну что ты тут поделаешь? Он то — вон какой большой. А мы — маленькие. Ну ничего, я вот когда подрасту, тогда сразу ему покажу. Я уже и подтягиваюсь почти. Папа мне только совсем чуть-чуть помогает.

Выйдет этот балбес во двор и заорёт: «Тили-тили-тесто!» А я к нему подойду и скажу: «Что ты сказал?» А он испугается сразу и скажет «Я ничего не говорил» А я ему: «Нет, ты что-то про тесто сказал» А он от меня отодвинется и скажет: «Это мне тесто надо в магазине купить». А я ему: «Так-то вот!»

Но бить я его не буду, потому что он всё-таки Танькин брат. А Танька — классная девчонка.

С ней хоть куда можно. А Танюха сказала, что со мной тоже не пропадёшь.

Мы однажды вместе с ней даже на стройку заброшенную ходили. Правда, не ночью, но всё равно страшно. Танька хоть и тряслась немножко, но ни слова не сказала. Мне, по правде говоря, тоже страшно было.

Вот она какая. А когда мы вырастем, то поедем с ней открывать необитаемый остров.

Правда, моя мама говорит, что необитаемых островов уже не осталось. Но так быть не может. А ещё я в книжках читал, что у путешественников всегда рядом есть верные подруги. Я Таньке в книжке показал, и мы договорились, что она будет мне верной подругой, когда мы подрастём.

А потом, однажды, я маму как-бы невзначай спросил, кто такие эти верные подруги? Мама засмеялась и спрашивает: «А зачем тебе?». Я ей тогда книжку показал, и сказал, что не понял. И мама объяснила, что верные подруги, это обычно невесты и жены. Это что же получается, что Танькин брат правду что ли кричал? Неужели Танюха ему проговорилась?

Я её так прямо и спросил, а она опять красной стала и прошипела, что никакой она мне верной подругой не будет, и что я могу уматывать куда хочу и с кем хочу. А всё из-за брата её, дурака. Мы потом несколько дней не разговаривали. А потом Танюшка мне записку прислала и мы помирились. И договорились, что всё-таки на необитаемый остров поедем. Только сейчас про это никому не слова.

А записку Танькину я к себе в коробку из под леденцов спрятал. Там у меня ещё фотография Миклухо-Маклая на календарике, компас и две монеты юбилейных — мне их бабушка подарила.

Мы с папой и мамой в цирк ходили. Так здорово! Там очень смешные клоуны были. Один в кепке, а другой низенький такой и с красным носом. Тот, который в кепке, второго лупил очень смешно. А у низенького слёзы на метр в разные стороны брызгали. Все так хохотали. И я хохотал.

А ещё в цирке женщина с перьями на голове по канату ходила, высоко, высоко. И как ей не страшно было? И собаки ещё дрессированные выступали.

Я потом ребятам во дворе рассказал. И говорю:

— А давайте тоже цирк сделаем и всем покажем.

Всем сразу моя идея понравилась. Танька-Рыжик тоже на том представлении цирковом была, только раньше меня. Ей женщина на канате очень понравилась и Танька сказала, что будет канатоходкой. Женька объявил, что он со своим щенком выступит. А я решил, что буду клоуном.

Потому что клоуны самые весёлые. А я тоже очень весёлый.

Жека сразу же убежал щенка дрессировать. Танька побежала за верёвкой. А я один остался.

Огляделся, смотрю — Вовка маленький идёт. Я ему кричу:

— Вовка, вали сюда?

А он мне:

— Зачем?

Вот балда. Неужели не понимает, что раз я его зову, значит надо. Ну я сам к Вовке подошёл и говорю:

— Будешь со мной клоуном выступать?

— Буду — кивает Вовка — а что делать надо?

— Вот смотри, — отвечаю — я тебя сейчас толкну, а ты упадёшь смешно.

Я толкнул Вовку. А он не упал.

— Ты чего не падаешь? — спрашиваю.

— Я не умею — отвечает. Странный какой-то. Я ему говорю:

— Да все падать умеют, — и сильнее толкнул. А он упал и заревел. Но как-то не смешно.

А тут Танька-Рыжик подбежала:

— Что случилось? — спрашивает. А Вовка-ябеда давай ей нарассказывать, будто бы я его побил. Рыжик на меня с кулаками. Я от неё — не драться же с девчонкой. А Вовка — трус и ябеда.

И клоун из него никогда не получится. Пускай с ним Танька возится.

Понял я, что придётся мне одному выступать. Стал я учиться падать. Весь перепачкался и рубашку в одном месте порвал. Но зато наловчился, и еще придумал, как ногами дрыгать, чтобы посмешнее получалось.

А вечером мы представление устроили. Я маму и папу привёл. У Жеки — бабушка вышла.

Танюхины родители ещё были. Вовка тоже был, предатель. Я ему кулак показал, и он сразу Танюхе за спину спрятался.

Сначала Танька выступала. Она вышла и положила верёвку на землю и давай по ней ходить и кривляться, будто бы вот-вот упадёт. Все ей громко захлопали. Не понимаю — почему? Ясно же было, что она по земле ходит. Вот если бы поднять верёвку хотя бы на метр, тогда да. А так, ерунда какая-то. Но я тоже похлопал, а то, подумают ещё, что я завидую. А чего мне завидовать?

У меня то номер лучше.

Потом Жека со своим щенком выступал. Он палку кидал, а Авто (так щенка зовут), палку назад притаскивал. Тоже мне номер! Авто с нами и так всё время играет — палки приносит. И не потому, что дрессированный, а потому что ему хочется, чтоб мы палку подальше кинули, а он за ней побежал и принёс. Игра у него такая. Но все почему-то Жеке и Авто тоже громко аплодировали. И я тоже вежливо похлопал.

А потом настала моя очередь. Я специально дома костюм себе сделал — штаны старые взял — они мне уже короткие стали, очень смешно получилось. И нос я себе сделал из резинки и мячика от пинг-понга. Нос, правда, белый был, но ничего, всё равно здорово вышло.

Я когда вышел, все сразу засмеялись, и я почувствовал, как у меня всё здорово получилось.

Тогда я побежал налево, сделал вид что споткнулся и упал. И ногами здорово так дрыгнул, даже лучше чем на тренировке. Но почему-то в этот раз никто смеяться не стал. Я тогда вскочил и в другую сторону побежал и упал опять. И ещё раз ногами дрыгнул.

А Жекина бабушка охнула и побежала меня поднимать и отряхивать. Она, наверное, в цирке ни разу не была и не поняла, что это я нарочно. А щенок Женькин давай на меня лаять. Он почему-то подумал, что это я с ним так играю. Я так расстроился, что никто не смеётся, чуть не заплакал. Я тогда вскочил и убежал. И за гаражи спрятался.

Меня потом Жека с Танюхой долго кричали, но я не вышел. А потом вышел и говорю:

— Привет, циркачи.

— Да ладно тебе — говорит Танька, — следующий раз у тебя точно получится

— А ты здорово падал, как по-настоящему — сказал Жека Ничего они не понимают. И вообще — клоун — это не для меня. Что за интерес, когда на тебя, как на дурака смотрят. Я акробатом буду, раз у меня всё равно падать здорово получается. Но только я об этом вслух говорить не стал. Вот натренируюсь сначала, а потом сразу всем покажу.

Я только Таньке на следующий день сказал. А она призналась, что высоты боится и будет свой страх преодолевать. Сейчас она дома, когда никого нет, по табуреткам ходит. Вот мы с Танькой потренируемся ещё немного и настоящий цирк сделаем! Надо только, наверное, и Жеке сказать. Чтобы тоже готовился.