Екатерина Неволина - Принц из Парижа

Хорошо, что родителей нет дома и они не видят, что творится в почти что вылизанном мамой коридорчике.

Совицкий смутился, переступил с ноги на ногу, посмотрел на грязные отпечатки.

– Я сейчас уберу. Где у тебя тряпка? – Он торопливо стащил ботинки и поставил их в сторону. Не нужно быть гадалкой, чтобы предвидеть, что вскоре здесь образуется лужица, вполне пригодная для того, чтобы пускать в ней кораблики.

– Потом, – отмахнулась я, – когда уходить будешь. А то от твоей обуви все равно натечет.

Димка покраснел и поспешно кивнул.

Его черная дутая куртка сиротливо повисла в прихожей.

– Проходи, – я кивнула на свою комнату и пошла вперед, будто показывала дорогу.

Вообще Димка уже бывал у меня. Раньше, когда я была еще мелкой, я частенько приглашала его на дни рождения или просто в гости. Теперь, правда, не стала – обойдется, не про него такая честь. Но Димка заходил – иногда приносил списать домашние задания, а когда я заболевала – обязательно проведывал под предлогом тех же уроков (как будто Алиска не могла сообщить мне, что задано) и всегда приносил конфеты или апельсины.

Вот и сейчас в руках у парня был кулечек, в котором просвечивали крохотные желтые бананы и нарочито румяные яблоки – все это изготовленное из марципана, обожаю марципан.

Я приняла подношение небрежно и снисходительно – так, как подобает королеве – и кивнула в сторону дивана, предлагая сесть.

Димка сел, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

Я остановилась в дверях, прислонившись спиной к притолоке.

– Жан, извини меня… – наконец робко начал он, прерывая наше затянувшееся молчание.

– За что? – я, сузив глаза, посмотрела на него.

– Ну… – он замялся. – Не знаю… За книгу, наверное…

– Ах, наверное, ах, не знаешь? Зачем тогда просишь прощения? – вспыхнула я. – Если не знаешь, в чем виноват, или не чувствуешь себя виноватым, никогда не проси прощения! Понимаешь?

– Да… в общем…

– Ничего ты не понимаешь!

Его спас звонок в дверь: пришла Алиса.

Аккуратно повесив свое стильное темно-зеленое пальто и пристроив в холле зонтик, на котором силуэтами был изображен старинный город, подруга вошла в комнату и оглядела всех действующих, вернее сказать – бездействующих лиц.

– Так-так, – сказала она, усевшись в мое кресло, – начинаем сеанс психоанализа…

– Что?! – вытаращил глаза Димка.

Мы с Алисой переглянулись и громко засмеялись – опять же совсем как в былые времена, до этой истории с Лешкой.

– Не бойся, псих, – хихикнула Алиса, – нужен ты нам очень, чтобы тебя анализировать. Шучу я так, понимаешь?.. Нет? А хочешь, я при каждой шутке слово «лопата» произносить буду? Ну, что сидишь, как приклеенный? Лопата!

Мы снова засмеялись, но Совицкому, похоже, было не слишком смешно.

– Зачем вызывали? – спросил он, уставившись в ковер. – Вам что, больше не над кем издеваться было?

– Ну почему же, – Алиса закинула ногу на ногу так, что ее юбка эффектно разошлась, еще больше приоткрывая стройные ноги. – Желающих, как ты понимаешь, хоть отбавляй. Не сердись, Димочка, мы позвали тебя ради одного очень важного дела…

Она сделала паузу, чтобы одноклассник лучшим образом осознал всю оказанную ему честь и высокое доверие.

И Димка осознал. По крайней мере, оторвал взгляд от ковра и взглянул сначала на Алиску, потом на меня.

– Вот и хорошо, – обрадовалась подруга. – Видишь, мы постепенно налаживаем с тобой диалог. Понимаешь, какое дело: Жанке жизненно необходима твоя помощь!

Алиса простерла руку, указав на меня, присевшую на краешек стола (не садиться же на диван рядом с Димкой, а кресло заняла наша новоявленная дрессировщица).

– Посмотри на Жанну, – продолжила подруга, все больше входя во вкус разыгрываемой роли. – Как она осунулась, исхудала. Заметь, какая она подавленная и грустная! Не знаю, как у тебя, у меня сердце разрывается, когда я гляжу на нее! – на этих словах Алиска преувеличенно горько вздохнула.

Димка снова посмотрел на меня, теперь с беспокойством.

– Что-нибудь случилось? – спросил он меня.

Но ответила ему по-прежнему Алиска:

– Вот именно, что случилось. И речь, как я уже упомянула, идет о жизни и смерти!

Спустя пять минут Димка уже знал, в чем и для чего требуется его помощь. Он слушал Алису молча, не перебивая, и при этом ни разу не взглянул на нас, уставившись на ковер так, словно нашел там нечто крайне интересное.

– Я даже не сомневаюсь, что ты поможешь нам, потому что без тебя мы не справимся! – в завершение своей речи произнесла подруга, и я вспомнила, как она говорила: если что-то нужно от человека, строй речь так, будто он уже согласился, и вообще согласиться на твое предложение – единственно правильный и возможный вариант. Мне тогда еще стало несколько не по себе, так как в голову вдруг пришла непрошеная мысль: а не использует ли Алиска меня саму?..

Но Димка, кстати, не купился на ее хваленую психологическую методу.

Не поднимая взгляда, он покачал головой:

– Не могу.

– Как это не можешь? Почему? – оторопела Алиска.

Мне тоже стало любопытно. Обычно Димка делал все, о чем я только ни просила.

– Не могу и не буду, – упрямо повторил он.

Алиска явно растерялась.

– Ну хорошо, а помочь Жанне ты хочешь? – попробовала она зайти с другого конца.

Я наблюдала за ними с интересом, как будто происходящее вовсе даже меня не касалось.

– Так – не хочу, – заявил Димка, ловко обходя расставленные силки.

Я даже восхитилась. А не такой уж он, выходит, рохля и размазня.

Подруга беспомощно посмотрела на меня. «Ну, я же еще не психолог, я только учусь!» – умолял ее взгляд.

Я вздохнула: ну вот, опять приходится все делать самой, затем подошла к Димке и присела перед ним на корточки, заглядывая в глаза. Его взгляд заметался, как мышонок, со всех сторон атакуемый кошками, и замер.

– Дима, – тихо проговорила я, – пожалуйста, помоги мне. Я очень тебя прошу.

Обычно я не просила, а требовала. Ну, дело тогда, правда, касалось домашних заданий или других ничего не значащих глупостей. А тут серьезно. Ну, попрошу – не развалюсь же от этого.

– Дим…

Он молчал, сцепив на коленях пальцы, и я вдруг обратила внимание, что на них неровные, совсем детские, ногти, а выступающие костяшки побелели – так сильно Димка сжал руки.

– Тебе это действительно очень нужно? – наконец проговорил он едва слышно.

– Да, действительно.

Он вздохнул, смиряясь с необходимостью. Я выиграла. Я всегда выигрываю – что и требовалось доказать.

– Вот и хорошо, – я перевела дух и небрежно заправила прядь волос за ухо, а затем отошла к стене и села на ковер.

Алиска поймала мой взгляд и выставила вверх большой палец, показывая, что все клево, а я, понятно, молодец из молодцов. Мне, конечно, было приятно и вместе с тем как-то стремно, что ли…