Елена Попова - Удивительные приключения мальчика, который не называл своего имени

Прошло время и мне захотелось как-то расширить границы. Может, выйти на улицу? Тем более, наша улица была короткой, не улица, а почти переулок. Термометр на кухонном окне показывал температуру ниже нуля и я сглупил, одел зимнее пальто, шапку и так лег на свою кушетку. На улице я очутился тут же, стоило только подумать. На уровне нашего третьего этажа, а потом сразу же, на тротуаре. Шапка и пальто были мне совсем не нужны, они как бы были на мне и в то же время их как бы не было, но все равно они по привычке стесняли движения, как и стесняют зимой. Я прошелся по улице туда-сюда, все было так обычно, что даже неинтересно. Я решил вернуться домой, запрокинул голову и стал высматривать наши окна. Но их не нашел. Я так испугался, что просто ужас. Стал бестолково метаться по улице. Наверное, я мог бы спокойно обойти дом и войти в наш подъезд, но как-то не сообразил. Я же не был спокоен. Я был в ужасном состоянии. Сквозь меня проходили люди и проезжали автомобили, меня не существовало, я был пустым местом, мне кажется, я даже чувствовал холод, какой-то особенный, мертвящий, виртуальный холод внутри. Но в момент особенного отчаяния я вдруг очутился напротив своего окна и увидел свою комнату, освещенную настольной лампой. На подоконнике сидел Фифа и с любопытством смотрел на меня. Через секунду я уже был на своей кушетки, но так измучился этими страхами, что тут же заснул. Мать, застав меня спящим в зимнем пальто и шапке, не стала дожидаться утра и принялась меня расталкивать. Но я только мычал в ответ, что-то мычал и отбрыкивался.

Этот случай так меня напугал, что я еще долго боялся проникать в «другой мир» — не только выходить на улицу, но и просто ходить по квартире.

Конечно, я отдал деньги Васе Че, но наши отношения разладились. Не из-за денег. Просто у Васи Че, наверное, началось такое время жизни. Он огрызался учителям и всех задирал, даже меня. Он выше меня и сильнее, но я никогда его не боялся. В первом классе мы даже сидели за одной партой. Думаю, он меня уважал — я всегда был сам по себе и ни перед кем не заискивал. Теперь мы обменивались тычками — в раздевалке перед уроком физкультуры, в коридоре… Его тычки были больнее моих. Он вообще был скотиной. Как-то он шел мимо и выхватил у меня из рук маленький пластмассовый шарик, я в этот момент с ним играл, перекидывал из руки в руку. Ну что мне было делать? Бегать вокруг, как ребенок и просить — отдай шарик? Или отнять силой? Ни то, ни другое я не мог, поэтому просто сделал вид, что мне все равно, отвернулся и пошел по своим делам. Как может один ученик унизить другого — показать, кто сильнее? Вот так. Отнять что-то незначительное, такое незначительное, что и разговаривать об этом стыдно даже по школьным законам. Отняли у тебя — пойди сам отними.

Весь вечер у меня было плохое настроение, все не мог забыть эту историю с шариком. Лег спать и продолжал думать и в какой-то момент, не понял в какой, оказался в незнакомой квартире. По расположению, похожей на нашу, но больше. Я вошел в комнату. Там был отец Васи Че, сам Вася и маленькая женщина. Это рядом со мной и одноклассниками Вася Че был такой здоровый, — рядом с отцом он был маленьким. Женщина что-то зло выкрикнула и отец Васи Че. несколько раз сильно ударил Васю Че. по лицу. Вася Че. заплакал, выбежал в другую комнату и захлопнул дверь. Для отца Васи Че. эта дверь была преградой, а для меня нет. Вася Че. сидел за столом, на котором, наверное, готовил уроки и плакал. Слезы у него были такие же здоровые, как он сам. Я таких слез никогда не видел — как будто на его лицо брызнули из крана. Утром я вспомнил, как два года назад в школе говорили, что у Васи Че. умерла мать. Тогда это меня очень поразило, но я быстро забыл. Это же была не моя мать. Я совсем не черствый, просто мне кажется, все понятно.

В школе на одном из уроков мне передали небольшой предмет, завернутый в обрывок газеты. Я не стал дожидаться перемены и, стараясь не шелестеть, развернул. Там был мой шарик.

Я опять увлекся своими «путешествиями» и вечером даже пораньше лег спать. Мать смотрела сериал и я слышал через стену жужжание голосов, кто-то кого-то любил, кто-то кого-то не любил, кто-то в кого-то срелял, одним словом — бурда. Я стал думать про нашу классную. Думал, думал и опять это случилось — я оказался у нее на кухне. Классная такого же возраста, как моя мать, но строгая. Одевается строго, волосы зачесывает строго. А тут на кухне в халате, босиком, готовит какой-то суп. Я прошел по квартире. Лысый мужчина в майке смотрел телевизор и зевал. А в другой комнате девчонка в наушниках слушала музыку, ноги закинула на спинку дивана, а вокруг беспорядок побольше, чем у меня, конфетные фантики на полу. Я опять вернулся на кухню. Классная помешала суп и стала мыть посуду. Суп забурлил, перелился через край и запахло гарью. Классная приподняла на кастрюле крышку, уменьшила газ и вернулась к посуде. Я посмотрел туда-сюда, заглянул в шкафчик — нет, у моей матери порядка побольше. Я-то воображал, у нашей классной все идеально и домашние по струнке ходят, как дрессированные собачки в цирке. Ничего подобного. Видимость одна.

Как-то я лежал и думал, куда отправиться. И все не мог придумать — куда. И куда же я попал, как вы думаете? Никогда не догадаетесь. Я бы и сам не догадался. В какой-то коридор, похожий на наш школьный, только узкий, без окон и дверей, ведущих в классы. Свет там был тусклый, да и вся обстановочка, должен вам сказать, довольно тухлая. Я сразу захотел вернуться назад, но решил обождать, посмотреть, что будет, и пошел себе по этому коридору. Довольно долго шел, а он все тянулся и тянулся. Вдруг от стены отделилось какое-то пятно и потащилось за мной следом. Такая трехмерная клякса где-то мне до пояса. Я иду себе, а оно за мной тащится. Очень неприятно. Я знаю, что иногда есть смысл смотреть страху в лицо. Я обернулся — да, клякса такая, трехмерная, как сгущенный дым. И тут эта клякса не то, чтобы говорит, нет, конечно, а вообще-то как будто и говорит… Этого не объяснить… Просто надо там быть и это видеть… А, может, и слышать. Оно, пятно это, типа меня спрашивает — откуда тут взялся? А я ему — типа, вон взялся, а как сам не знаю. Спрашиваю сам:

— Ты кто?

А оно мне:

— В смысле?

А я:

— В прямом смысле. Есть птицы, насекомые, люди… Я, к примеру, мальчик тринадцати лет… Человеческий детеныш. А ты?

А он:

— А я, это я. Ты не поймешь.

— Если объяснишь, пойму.

— Как я тебе объясню, если ты все равно не поймешь. Я это я. И все тут. А ты, мальчик тринадцати лет, человеческий детеныш — глупый. Ты даже не знаешь, где ты и что тут. А тут, между прочим, опасно. И все бывает. И всякое можно встретить.

Я разозлился, что какое-то несчастное «пятно» назвало меня глупым и пошел дальше, а «оно» опять потащилось за мной. Я шел, шел и вдруг оказался на открытом месте, как бы на какой-то крыше… а вокруг, над головой, огромная пустота, огромная и такая пустая, что даже звенит, а внизу, под ногами еле видно что-то, даже не разглядеть что, тонет в тумане. У меня было чувство, что я один здесь, совсем один. Не испугался, просто одиноко стало, как будто я никому не нужен и меня все забыли. Тут что-то обвило мою ногу, какое-то щупальце, похожее на мокрую скользкую веревку, обвило и потащило. И как бы в противовес что-то потащило меня за спину в противоположную сторону. Как будто я был бумажкой и меня засасывал со спины пылесос. Щупальце ослабло и отпустило, а я оказался опять в этом коридоре, а рядом опять было это пятно.