Алексей Мусатов - Мамаев омут. Повести и рассказы

Не получив ответа, он решил, что в бочке лежит собака. Ну что ж, мелькнуло в Алёшиной голове, лучше собака, чем дракон, тем более что эта собака, наверно, добрая, если она до сих пор не куснула его. Алёша начал осторожно залезать в бочку, но неожиданно вздрогнул и остановился. «Собака» заговорила дрожащим голосом:

— А ты кто?

— Окуньков я! А ты?

«Собака» некоторое время помолчала, а потом ответила голосом Вани Сорокина:

— А тебе… какое дело?

Оба мальчика очень обрадовались друг другу, но каждый из них старался не показать этого.

— Тебе чего здесь надо? — недовольно спросил Ваня.

— А тебе? — в тон ему ответил Алёша.

— Это моё дело… Может, я люблю спать в бочках…

— А может, и я люблю…

— Так занимай другую бочку. Чего ко мне забрался!

— Тихо ты! — зашипел Алёша.

Мальчики замолчали и прислушались к какому-то неясному шуму.

— Там кто-то бродит, — зашептал Алёша.

— Ага, испугался! — обрадовался Ваня. — Эх ты, трус! Вылезай отсюда! Это моя бочка!

— А ты её покупал? — возразил Алёша. — И не толкайся локтем!

— А ты не лезь своим носом в моё ухо!

— Очень мне нужно твоё ухо! — фыркнул Алёша и хотел ещё что-то добавить, но в это время в носу у него сильно защекотало, и он так чихнул, что бочка вздрогнула и скатилась с бугорка в низину.

Мальчишки невольно прижались друг к другу.

— Слышишь, там кто-то есть, — вновь шепнул Алёша, когда бочка остановилась, и, схватив лежавшую неподалёку круглую крышку, изнутри прикрыл ею отверстие бочки.

Над головами ребят раздались голоса. Один из них принадлежал Андрею, другой, старческий, скрипучий, — сторожу.

— Ну что ж, раз Василий Прохорыч дал такое распоряжение, тогда берите, — говорил Михей. — Под расписку, конечно… Тут их у меня на счету двадцать девять бочек имеется…

— Вот и неправильно, — шепнул Ваня, — тридцать две… Я сам считал.

— Верно! И я считал, — согласился Алёша.

— Из них пять бочек с капустой, — продолжал Михей, — Выходит, двадцать четыре штуки можете забирать.

— Спасибо, Михей Силыч, — поблагодарил Андрей. — Завтра же с ребятами мы их перекатим в поле, поближе к сусликам.

— А зачем их перекатывать? — как бы про себя вновь зашептал Ваня. — Мой тятька на грузовике их обещал перевезти.

— Уж и обещал! — зашептал Алёша. — Как бы не так!

— Да ну тебя! — вскипел Ваня.

Между тем, исчерпав разговор, сторож всё ещё не отпускал Андрея. Он попросил у него папироску.

— Не курю, Михей Силыч.

— Ну что ж, на нет и суда нет. Конечно, может, оно и вредно, как доктора говорят. А я вот курю… Подымлю своим самосадом, мне словно и дышать легче. — И старик, пригласив Андрея присесть на бочку, скрутил козью ножку и чиркнул спичкой.

«Вот он какой, драконий глаз! — про себя улыбнулся Алёша. — А я-то испугался!»

— Значит, сусликов будете истреблять, — рассуждал словоохотливый Михей. — И водой, и дымом, и капканами? Так сказать, всеми видами оружия. Правильное дело… Можно сказать, народное. Давно пора этих нахлебников с наших полей выгнать… А ребятишки, значит, слушаются вас… уважают. И как вы их только к рукам прибрали? Народ они бедовый, озорной, особливо Мишка… Меня-то они, конечно, побаиваются… Я человек строгий, беспорядков не люблю…

Услышав такое безудержное хвастовство, Ваня с Алёшей зашептались и даже фыркнули.

— Что это? — прислушался Андрей.

Но ребята в бочке опять затаились.

— Это, видно, капуста шипит под нами, — принялся объяснять Михей. — По-научному сказать, брожение происходит. Прошлогодняя капуста, вот в ней всякие там ми… ми… микроор-га-низмы и играют. Толкутся себе и толкутся. Иной раз до того дотолкутся, что только держись… Днище вышибают! — Старик умолк и подозрительно поглядел на бочку. — Как она сюда попала? Если бочка с капустой, так ей вон где быть полагается, под навесом. Ну-ка, милок, помоги-ка мне. Эх, люди, люди! Общественное добро не берегут.

Дед Михей вместе с Андреем принялись толкать бочку к навесу.

— Стойте! Не надо! — донеслись из бочки приглушённые голоса. — Мы не капуста…

— Чур меня, чур! — замахал руками испуганный дед Михей. — Вот так капустный дух! Вот так ми… ми… — В этот раз он так и не выговорил мудрёного слова и, подобрав полы своего брезентового плаща, пустился наутёк.

Алёша с Ваней поспешно вылезли из бочки.

— Хороши, нечего сказать! Откуда вы взялись? — удивленно спросил Андрей, но вдруг как-то странно всхлипнул и, обняв ребят, начал хохотать.

Глядя на него, засмеялись и сконфуженные ребята, сначала неуверенно, тихо, а потом всё громче и громче, и по Лягушечьей балке разнёсся такой дружный хохот, что лягушки от удивления перестали квакать.

В воскресенье Андрей устроил общую проверку. Алёша Окуньков доложил, что капканов уже набралось сто пятьдесят штук и все они исправлены и проверены. Федя Четвериков отрапортовал о безотказно действующих дымогарах. Саня Чистова сообщила, сколько у них сплетено петель, силков и сколько заготовлено лопат и колышков.

Особенно же ребятам понравилось, когда Ваня Сорокин чётко и коротко доложил, что двадцать четыре бочки вывезены в поле и наполнены водой.

— Теперь можно начинать боевую операцию? — нетерпеливо спросил Димка. — Завтра в восемь ноль-ноль. Правда, Андрей Петрович?

Андрей окинул взглядом застывших в напряжённом ожидании ребят — их стало значительно больше, чем при первой встрече.

— Можно, да не совсем, — задумчиво сказал он. — Как и чем уничтожать сусликов, мы уже знаем, а вот где они, в каких местах — это нам пока неизвестно. Разведки мы не провели и карты не составили.

— А мы и без карты их найдём, — сказал Димка.

— А всё же с картой лучше, — возразил Андрей и спросил Саню, правда ли, что её брат составляет по заданию правления карту.

— Да, он что-то давно рисует, — ответила Саня.

— Не даст он нам карту, — отозвался Алёша. — Пожалеет…

— А почему бы не дать? — вступился Стёпа Соломин. — Он же не пожалел для нас сорока капканов. Надо только Мишку попросить как следует, он это любит…

— Зачем же просить? — заметил Андрей. — Мы просто пойдём к Василию Прохоровичу и скажем ему, что нам нужна карта расположения сусликов и хороший проводник-разведчик.

Не успев смыть с лица и рук следы краски, взъерошенный, сияющий Мишка развернул перед председателем колхоза законченную им карту местности и принялся объяснять, что он хотел на ней изобразить.

— Всё, брат, ясно без слов, — остановил его Василий Прохорович, рассматривая карту. — Сам вижу, не слепой. Вот Большая пустошь. Самый первый очаг сусликов. Так здесь и отмечено. Правильно! Вот Попова поляна. И здесь сусликов много. Тоже верно указано… — А это что? А-а… понятно. Масштаб. А это? — спросил председатель, разглядывая надпись в правом углу карты, и, прищурившись, прочитал: — «Рисовал М. Чистов»… Фамилия художника, значит. Добре! Ну что ж, Михаил, карта получилась отменная. Задание колхоза выполнил. Спасибо тебе!