Сусанна Георгиевская - Бабушкино море

— Ля-ля! — медленно отвечает Ляля.

— А меня звать Света, а её звать Люда! — выпаливает меньшая девочка и ковыряет в пыли носком своей тапочки.

— Ты откудова будешь? — спрашивает старшая девочка, похожая на лисичку.

— Из Ленинграда, — шопотом отвечает Ляля.

— С-под Ленинграда?.. А правда, что бригадирша Варвара Степановна, — тебе бабка?

— Правда, вздохнув, отвечает Ляля.

— А мы на море идём, — говорит, задумавшись, младшая девочка и продолжает копать в пыли своей тапкой.

— Я с вами — можно? — решившись, вдруг говорит Ляля.

И Ляля идёт с девочками. Она семенит своими блестящими туфельками по пыльной дороге. С каждым шагом из-под ног у неё вздымается узкое пыльное облачко.

И вот они подходят к обрыву. Обрыв глинистый, без ступенек. Сверху виден кусочек берега и моря.

— Я первая! — говорит Люда.

И вдруг она берётся руками за выступ скалы, наступает на камень и сразу прыгает вниз.

— Ну, теперь кто? Чтой ли, ты? — говорит Света.

— Чтой ли, я, — отвечает Ляля.

Она храбро подходит к скале, посапывает и вцепляется пальцами в колкий бурьян. Бурьян обжигает лялины руки. Из-под её лакированных туфелек сыплется глина.

— Уф ты! — кричит снизу Люда. — Слезать не умеет!

Ляля вся замирает: она вцепилась руками в крепкие, сухие стебли.

— Эй ты, отпущай! — кричит Люда.

— Отпущаю! — кричит Ляля.

— Да руки пущай! Руки! — кричит Света.

Ляля медленно разжимает руки и от страха закрывает глаза. Она падает. Нет, она тихо скользит.

Часто, мелко и дробно крошится глина под лялиными подметками: ползучая дорога сама несёт её.

— Ну ладно, всё! Приехала! — говорит Света.

И Ляля открывает глаза. Она стоит на берегу.

Впереди, перед нею, море. Оно всё зыблется и блестит так, что на него больно смотреть. Оно всё золотое… А там далеко, на колеблющейся воде, белеют мелкие точки. Их много-много.

— Что это? — спрашивает Ляля.

— Как — что? Ясно, байда! — отвечает басом Люда.

Ляля никогда и не слыхала, что такое «байда». Она хочет опять спросить, но взглядывает на Люду и почему-то не решается. В это время откуда-то из-за мыска выходит лодка. Лодка идёт, накренившись набок, и парус над ней так сильно натянут, как будто сейчас порвётся… Лодка быстро уходит в море. Там её парус тоже становится белой точкой. Ах, так вот оно что такое «байда»!..

— Рыбалят, — говорит Света, снимает тапки и входит в воду. Она входит в воду и подымает юбочку.

— Тепло? — спрашивает Люда.

Но, видно, Свете не очень тепло, потому что вместо того, чтобы оказать «тепло», она ёжится и отвечает: «Приятно».

Девочки раздеваются, а Ляля стоит и смотрит на девочек.

— Чего ж ты стоишь? — говорит Люда. — Купайся. Одёжу не унесут.

Тогда, поглядев на них, Ляля тоже снимает платье. Потом, разувается. Но в воду она не идёт, а стоит на тёплом песке, В её голую пятку впивается ракушка.

— Будто зыбь? — говорит Люда и входит в воду. Там она, садится на корточки, кричит: — У-уф! — потом плоско и тесно соединяет ладошки.

Руки её ножом врезаются в волну, потом ладошки разъединяются и разгребают воду. Люда принимается бить пятками, и брызги столбом взлетают вверх. Вот уж она далеко от берега. Ляле видна теперь только людина голова, вся облепленная мокрыми волосами, да куча белых брызг.

— До-го-няй! — кричит Люда и перевёртывается на спину.

Она лежит на волне, как на кровати, лежит, а не тонет. Море то приподымает её, то тихонько опускает вниз.

— Люд-ка-а! — кричит Света у бережка.

Она смотрит на Ладу и трёт потихоньку ногу об ногу. Потерев друг о дружку ноги, Света падает в воду. Упав, она бьёт по воде ногами, оглядывается и плюётся. Над ней подымается белый высокий столб.

— До-свиданьица! — говорит Света и ныряет в воду.

Над водой подымается её толстая ножка. Ляля смотрит, раскрывши рот, как Света кивает ей ногой.

«Счастливые, им хорошо. Отчего им так хорошо? А мне страшно. Я не хочу, чтоб мне было страшно!» — думает Ляля.

Ляля входит в воду по щиколотку. От холода дыханье у неё на минутку обрывается. И вдруг, неизвестно почему, ей становится весело-весело! Она сразмаху плюхается в воду, машет руками, как Люда. Потом подпрыгивает, как Света, и тут у неё из-под ног исчезает дно.

Где дно?! Дна нет.

— А-а!! — кричит Ляля. — Нет дна! Ой, нет дна! Утону!

И тонет.

Вот уже её голова под водой, а руки торчат высоко над водой. Лялины пальцы сами сжимаются и разжимаются, будто хватая воздух. Ляля захлёбывается. Она глотает горько-солёную воду…

Дна нет.

И вдруг рядом с ней появляется под водою какое-то жёлтое пятно.

Оно растекается и колеблется. Длинные щупальца тянутся к ней. Что это? Это кто-то услышал, что Ляля кричит, и пришёл спасать её.

— Мама, мама! — кричит под водою Ляля, захлебываясь водой.

Над её макушкой бегут пузырики.

А тот, кто пришёл её спасать, быстро и крепко хватает Лялю за волосы. Ляле тоже хочется поскорей ухватиться за этого человека. Хочется выплыть, вздохнуть, дышать.

Она рвётся из рук и то на минутку всплывает, то опять уходит под воду. Но этот невидимый крепко держит Лялю за волосы. Он волочит её за собой.

— Ой, отнусти-те! — кричит Ляля.

Её отпускают. Ляля становится на ноги. Во рту и в носу у неё вода. Она дышит, широко раскрывши рот. Она, подымает тощие руки и словно дышит руками…

Отдышавшись, она замечает Люду. Значит, это Люда её спасла!

Лицо у Люды довольное и хитрое. Люда, вытащила её из воды. За косы вытащила… А, может, это она, только баловалась и нарочно тянула её не за руки, а за косы?..

— Ишь ты, чуть не потопла! — говорит Света. — Идём скорее на бережок. Отогреешься…

— Не пойду!.. — икая и задыхаясь, вдруг говорит Ляля. — Людка в воде таскала меня за волосы.

— А ты ж как хотела? За пятки, чтой ли? — удивляется Люда. — Утоплых всегда таскают за косы…

И вдруг она замечает, что Ляля вся синяя.

— Идём же, ну! — говорит Люда.

Но Ляля не отвечает. Она плюёт солёной водой.

— Замёрзнешь! — кричит, испугавшись, Люда и, вдруг подхватив Лялю подмышки, волочит её за собой.

— Пусти!!!

Но Люда не слушает. Люда, бежит к берегу, а Ляля бьёт ногами по воде и отбивается от Люды изо всех сил.

— Мне больно! — кричит Ляля и плачет. — Ты зачем таскаешь меня, как деревянную!

— Да ты же тонула! — говорит Люда.

— Эх, и купаться даже но может! — говорит Света, когда Ляля и Люда выходят на берег.

Ляле горько и холодно.

«Им хорошо! — задыхаясь, думает она. — Я бы тоже так плавала, если б у нас на Староневском прямо под окошками было море!.. Они здешние… Море ихнее…» И, вдруг заплакав, она кричит:

— Чтоб… чтоб такая большая и так за косы хвататься!