Василий Клёпов - Тёзки

Её перебил Митя. Он наизусть прочитал:

«Этот дубок посажен здесь на второй день после окончания урагана “Флора”. Пусть он растёт, как будет расти социалистическая Куба. Вива Куба!»

— Здорово! А кто же всё это придумал?

— Это всё Митя, — сказал Ваня. — Мы с ним пошли в лес смотреть, где растут орехи, а он как хлопнет себя рукой по голове и говорит: «Зюзя, я придумал сейчас что-то!»

— Хватит тебе, Зюзя! Вот и начал сочинять!

Но Тоша знал, что Ваня никогда ни чуточку не соврёт, и, если он так говорит, то, значит, так оно и было.

— А Антонио как? — спросила Натка. — Не прислал ещё ответа?

Тоша покачал головой.

— Наверно, он оказался в числе пострадавших… Или раненых, или ещё хуже… — сказал он, боясь произнести слово «погиб».

— Почему же обязательно хуже? Может, у них просто не работает почта? — произнёс Ваня.

— А ты знаешь, Теэн? — заметил Митя. — В лесу уже поспели каштаны и грецкие орехи.

— Ну? — повернулся к нему Тоша.

— Если не пойти в это воскресенье, то всё соберут да кабаны съедят. Вот я и думаю, как нам быть.

— А мы устроим вот что, — вмешалась в разговор Натка. — Мы соберём в субботу ребят и попросим всех пойти с нами в лес. А ты поведёшь нас… Вот и соберём орехов сколько надо…

В воскресенье была очень хорошая погода. Тоша смотрел тоскливо в окно. Солнце светило так, что от деревьев в саду падала косая тень.

«Вот уже осень настала, — думал Тоша. — Тени стали длиннее, а дни короче. Как-то сейчас на Кубе? Так же ли падает тень на землю? Или у них всё ещё лето?»

И он старался представить, на каком градусе широты расположена Куба? По его расчетам выходило, что на двадцать втором, южнее, чем живут они. Это значит, что на Кубе сейчас почти такая же температура, как и летом. И солнце стоит высоко, и тени падают не так, как у нас, а значительно круче.

— Как дела, тёзка? — вытирая ноги о половичок, громко говорил от самого порога Антон Иванович. — Поправляемся или нет?

— Проходите, Антон Иванович, проходите! — услышал голос матери Тоша. — Поправляется, а как же?

— А я зашёл… Как же так, думаю, главного юнната в саду нет. Наверно, что-нибудь серьёзное… Возьмите, — протянул он Тошиной матери бумажный пакетик. — Здесь семена луноцвета.

Антон Иванович зашёл к Тоше в комнату и долго сидел, разговаривая с ним о всяких садовых делах.

— А попугай-то что-нибудь говорит? — спросил он.

Вместо ответа Тоша крикнул:

— Попка, скажи, что-нибудь…

Попугай сразу прилетел на спинку кровати и, поглядывая то на Тошу, то на Антона Ивановича, пророкотал:

— Хор-роший парень!

В комнату вошли Натка и Ваня. Они сказали, что собрали много орехов и каштанов.

— Возьми, ешь! — протянул ему две горсти орехов Ваня. — Ты их раскалывай какой-нибудь чуркой.

— Зачем же? Эти орехи мы пошлём на Кубу…

— Да ты что? — сказала Натка. — Ты давай ешь! Для Кубы у нас хватит.

Тоша разбил один орех. Из скорлупы вывалилось чудесное ядро, похожее на огромного жёлтого жука.

— Эх, хороши! — сказал Тоша. — Даже жалко, что такой орех приходится съесть.

Он собрал остальные орехи и сложил в ящик стола.

Утром ребята внесли ему в дом два огромных мешка с грецкими орехами и каштанами. Мешки были настолько тяжелы, что Тоша мог только тащить их по полу.

— Хороший подарок! — радостно засмеялся он. — Вот бы только дядя скорей приезжал.

В этот же день он получил письмо с Кубы.

«Дорогой тёзка! Я тебе так долго не писал потому, что у нас был ураган “Флора”. Ты даже не представляешь себе, что это такое. Я не видел такого ветра, сколько живу. Даже старики не помнят, чтобы можно было выворачивать с корнем такие деревья. А ливень, Антонио, ливень был такой, что мы думали он никогда и не кончится. Пятеро суток беспрерывного дождя, пятеро суток в ожидании, что произойдёт что-то невероятное. По земле разлилось море. Наш домик затопило. Мы залезли на чердак, чтобы спастись от воды, но и оттуда пришлось эвакуироваться. Дом рухнул под потоками воды. Кое-как мы выбрались из него и перешли к соседям. Три дня мы ничего не ели.

Когда дождь перестал и мы вышли на улицу, то её не было! Из сотни с лишком домов, осталось два: один — наших соседей, другой — на противоположной стороне посёлка. Всё остальное исчезло; только по трубам кое-где можно узнать, что здесь было жилое место.

Хорошо, что хоть у нас власть рабочих и крестьян. Нам перебросили на самолётах пищу. Говорят, что Фидель был где-то рядом, спасал людей и чуть сам не утонул. Он-то и прислал нам пищу.

Потом надо было срочно строить новый дом. Мы его построили вчетвером. Сейчас мы уже живём в новом доме.

Недавно меня отыскал человек, который приехал к нам на моторной лодке. Оказывается, это твой дядя. Я уже знаю по-русски несколько слов, и мы с ним поговорили. Он привёз твой подарок, очень большое спасибо за него.

Ты спрашивал, какие есть деревья у нас на Кубе? О, их очень много! Это — пальмы, например, королевская. А в оставшихся лесах есть акана, которая идёт на железнодорожные шпалы и для постройки судов, есть каоба — это очень ценное красное дерево. Есть у нас негниющее дерево хики, оно идёт на изготовление телеграфных столбов. Есть гранадильо — очень дорогое дерево, из которого делают разные предметы роскоши, а гуаякам даёт самую твёрдую в мире древесину для винтов кораблей. Потом ещё есть дерево хиге — очень интересное чёрное дерево. Пород-то у нас много, до двухсот, но беда в том, что лесов-то почти нет.

До свиданья, амиго Антонио. Ты извини, что мало написал. Мы торопимся посеять что-нибудь из съестного. Антонио Ривера».

Тоша встретил маму радостным криком:

— Мама, письмо от Антонио!

Они прочитали его снова, и мама сказала:

— Почему же нет ничего от Симы?

И только она это проговорила, как в дверь вошёл почтальон с телеграммой. «Буду завтра. Серафим».

— Завтра я всё узнаю, — радостно сказал Тоша. — И какой он, и где живёт. А всё-таки, мам, он очень хороший!

— Кто? Дядя Сима?

— Да нет! Дядя Сима, конечно, очень хороший. А вот Антонио…

— А Антонио… Почему же ему быть плохим? Давай ложись, Тоша, завтра рано вставать.

Тоша кувыркнулся в постели и радостно засмеялся:

— Мама, я уже здоров! Честное слово, здоров!

— Хорошо, Тоша, хорошо, — сказала она, подтыкая под ним одеяло, — завтра увидим.

В его комнате погасили свет. Он закрыл глаза. Но уснуть не мог. Он повернулся на другой бок, полежал и вдруг рассмеялся.

— Попка, попка, — тихо произнёс он. — Ты знаешь, что завтра мы с тобой будем встречать дядю Симу?

Попугай молчал у себя на жёрдочке.

Тоша встал и зажёг свет. Попугай молча взглянул на него и снова подвернул голову под крыло. Мальчик, наклонившись к его уху, тихо сказал:

— Попка, завтра дядя Сима приезжает…