Марчелло Арджилли - Ватага из Сан Лоренцо

Через полчаса девочка и мальчик сошли с поезда. Не успели они немного отойти от станции, как сразу же почувствовали, что воздух здесь чистый и ароматный, совсем не такой, как в городе. Вдруг Нандо спросил:

— Здесь поблизости растут пинии?

— Да, здесь целая роща пиний; они удивительно красивы… — Девочка сделала небольшую паузу… — Но мы туда не пойдём.

Нандо решил больше ни о чём не спрашивать и послушно следовал за Джованной. Ему казалось, будто он попал в какой-то неведомый край. Здесь дышалось непривычно легко. Мальчик ощущал необъятный простор, свободу и. чувствовал, что идёт по открытому, залитому солнцем ветреному месту… А главное, вокруг было нечто особенное, чего слепой не мог понять.

— Откуда этот грохот? — спросил он внезапно.

— Я не слышу никакого грохота, — удивилась Джованна.

— А ты прислушайся как следует… здесь что-то движется…

Действительно, вскоре Джованна услышала грохочущие звуки, но тут Нандо испугался и схватил её за руку.

— Куда мы идём? — спросил он. — Мне страшно… Джованна, скажи, откуда этот грохот?.. И почему здесь такой душистый воздух?

— Не бойся, идём, — успокоила его девочка и положила ему руку на плечо.

Нандо показалось, будто он идёт навстречу какой-то громадной, таинственной силе, которая в одно и то же время его притягивает и пугает. Глухое непрерывное грохотанье создавало ощущение величия и бесконечности.

Вдруг мальчик заметил, что почва у него под ногами изменилась и он ступает по. какой-то необыкновенной пыли.

Слепой побледнел, задрожал от волнения и в испуге закричал:

— Джованна, держи меня крепче; мне страшно, — оно наступает на меня! Держи крепче, я боюсь!

Нандо показалось, будто чья-то гигантская рука тянется к нему, стараясь опрокинуть и тысячью пальцами с оглушительным треском ударить его по лицу.

Что это такое? Нандо, испуганный, чувствовал: какая-то грандиозная, непонятная стихия влечёт его и угрожает ему.

— Нандо, неужели ты не понимаешь? Неужели ты не догадываешься? — не выдержала Джованна, и впервые с её губ сорвалось слово, которое до сих пор она не позволяла себе произносить.

— Смотри! — закричала она и отошла от слепого, который стоял один, дрожащий, простирая руки в неведомую бесконечность.

Одно мгновение Нандо пребывал в нерешительности, напрягая все чувства, чтобы понять, где он находится. Потом он сделал шаг вперёд, взмахнул руками, будто хотел кого-то обнять, и радостно закричал:

— Море!

Перед мальчиком простиралось бесконечное пространство волн цвета тёмной лазури, и солнце освещало белые пенистые гребни валов, которые с шумом разбивались о берег. Несметным множеством своих текучих пальцев белая пена создавала для слепого чудесную музыку природы.

Вдруг мальчик, закрыв лицо руками, бросился на песок. Джованна, наклонившись к нему, заметила, что он плачет.

— Это я от радости, — лепетал Нандо, вздыхая, — я так счастлив!

Впервые из его потухших и высохших глаз потекли слёзы. И у Джованны, самой упрямой и своенравной девочки квартала Сан Лоренцо, глаза тоже наполнились слезами. Она гладила по. голове Нандо и бормотала:

— Море лазурное, как небо… как сны малышей… Оно огромное и прекрасное… — Больше она ничего не могла добавить.

Слепой приподнял голову.

— А какой величины оно?

— Море очень большое… очень-очень, как… как…

Девочка не могла объяснить. Но почему Нандо сам не может увидеть море? Почему судьба оказалась столь безжалостной к нему?

— Джованна, что же ты молчишь? Ответь мне…

— Море огромное, бескрайнее… — Джованна не могла подобрать нужного сравнения. В отчаянии она стала кусать себе губы и расплакалась.

— Я не в силах тебе объяснить, не могу, — лепетала она сквозь слёзы. Никогда девочка не чувствовала ещё себя такой беспомощной, как сейчас.

— Почему ты сам не можешь увидеть его? — закричала она в отчаянии.

Но её горе быстро прошло: белые, лёгкие, дрожащие руки Нандо дотронулись до её лица. Слепой, казалось, преобразился.

— Теперь я тоже его вижу, — сказал Нандо с воодушевлением: — Море огромное и безграничное, как дружба, которая, наконец-то, заполнила моё сердце и сделала меня счастливым…

Теперь Джованна была уверена: Нандо «увидел» море; она была очень рада, и её недавнее отчаяние исчезло навсегда.

— Теперь я хочу увидеть тебя, — сказал Нандо и своими тонкими руками стал ощупывать лицо Джованны, словно собирался его лепить.

— Ты красивая: теперь я это знаю, я вижу…

Впервые Джованна услышала, что она красива. Дома девочке никогда этого не говорили, скорее даже наоборот; заставая её перед зеркалом, мать часто кричала: «Нечего тебе смотреться в зеркало, всё равно ты уродина, тощая, как палка, и с веснушками…»

От ласки слепого у Джованны высохли слёзы, а слова его наполнили её радостью. Но девочка не хотела обманывать своего друга.

— У меня веснушки, — сказала она шёпотом. — Их много-много…

— Всё равно ты красивая… и очень добрая…

Нандо «увидел» море, но Джованне этого было недостаточно; она хотела, чтобы он попробовал морскую воду.

— Ой, какая солёная! — воскликнул Нандо и сплюнул. — А почему?

Этого Джованна не знала.

— Ничего, — сказал Нандо, — наоборот, даже хорошо, что море солёное, а то люди выпили бы из него всю воду.

Затем он снял с себя башмаки, подвернул штаны и, держась за руку Джованны, вошёл в воду. Сначала слепой испугался, а потом ему стало очень весело: брызги долетали мальчику до самого лица. Когда дети вышли на берег, им пришлось долго сушить на солнце свою промокшую одежду.

Но Джованна решила удивить Нандо не только морем. В полдень она пригласила его в ресторан и предложила ему заказать всё, что угодно. Она повела мальчика в кухню, где он смог понюхать блюда и выбрать среди них любое.

Ели они с аппетитом, и впервые Нандо вдыхал приятный запах чистой скатерти и хорошо вымытой посуды.

После обеда, сидя рядом перед окном, выходящим на море, дети рассказывали друг другу о своих мечтах и делились сокровенными тайнами.

Джованна хотела стать учительницей.

— Я добьюсь своего во что бы то ни стало, — говорила она. — Мои родители готовы помогать мне до тех пор, пока я не кончу учиться. Конечно, им тяжело, зато, когда я буду учительницей, я стану заботиться о них.

Желания Нандо были очень смутными; он был убеждён в том, что они никогда не смогут осуществиться.

— Мне хотелось бы прочесть много книг, узнать много нового, жить в чистой комнате, пожалуй, в каком-нибудь маленьком домике на море, и чтобы меня часто навещали друзья.

— А главное, — добавил он вдруг очень серьёзно, — мне тоже хотелось бы чувствовать себя полезным, делать что-нибудь… Но для этого нужны, деньги, а у меня их нет и никогда не будет. Мне всё время придётся жить в старых домах, есть похлёбку, и всегда найдутся люди, которые будут заставлять меня просить милостыню…