Мэри Нортон - Метла и металлический шарик

Пол, повернувшись к изголовью и стенке, привстал на коленях и взялся за шарик:

— Что мне говорить?

— Просто назови мамин адрес. Скажи: «Я хочу оказаться на площади Маркхэм, 38», и поверни шарик.

— Я хочу… — начал Пол хрипло. Он откашлялся, — …оказаться на площади Маркхэм…

— 38.

— 38.

Ничего не произошло. Наступило тягостное мгновение, и тут Кэри сообразила и добавила:

— Юго-Запад, 3.

— Юго-Запад, 3,- повторил Пол.

Это было ужасно. Со страшным свистом все замелькало у них перед глазами, словно в ускоренном кино. Мимо в беспорядке пролетали какие-то поля, улицы, деревья, дома. Кровать качало словно корабль в шторм. Дети изо всех сил вцепились в металлические прутья. Постельное белье обмоталось вокруг Кэри и Чарлза, ослепляя их и мешая им дышать. Затем — бамп, клэнг! — они стали спускаться.

Вот и прибыли!

Оправившись от шока и отдышавшись, Кэри начала медленно стягивать одеяло с головы. Рот девочки был забит пухом: пуховое одеяло обмотало Чарлза вокруг пояса, концы его свешивались сквозь металлические прутья. Пол так и остался стоять на подушке. Лицо его пылало, а волосы торчали в разные стороны.

— Уф! — пробормотал Чарлз немного погодя. Мальчик огляделся. Они действительно приземлились на площади Маркхэм. Кровать аккуратно опустилась на тротуар, слегка съехав на обочину. А вот и черная парадная дверь дома 38, выложенное плиткой крыльцо и металлические перила. Чарлз понимал всю невыгодность их положения. Они сидели на самой обыкновенной кровати посреди самой обыкновенной улицы, а Пол уже нажал кнопку звонка у парадной двери. Босиком, в одной пижаме, с растрепанными волосами, малыш стоял перед дверью, за которой была их мама. И все это посреди бела дня, точнее, в теплых сумерках, впрочем, это было все равно что средь бела дня.

Чарлзу хотелось, чтобы дверь скорее отворилась. Он по натуре был очень застенчив.

По другой стороне площади проехал красный автобус, и улица снова опустела.

— Позвони еще раз, — крикнул он нетерпеливо. Пол еще раз нажал кнопку звонка.

Дети слышали звонок, раздавшийся за дверью: деликатный печальный пустой звук. Темные окна безучастно глазели на детей.

— Никого нет дома, — заключила Кэри, подождав минуту-другую. Девочка выпутала ноги. — Наверное, мама ушла в гости, — объяснила она, вставая. — Что ж, придется подождать. Давайте пока кровать застелем.

Они принялись стелить постель, натягивали одеяла, расправляли простыни, взбивали подушки. Чарлз дивился беззаботности Кэри и Пола. Неужели они не понимают, как нелепо стелить постель посреди лондонской улицы? Он заглянул в палисадник.

— А не попробовать ли нам заднюю дверь? — предложил он в надежде как-нибудь избавиться от кровати. Уйти он не мог, ведь у него не было ботинок.

Дети спустились по ступеням в палисадник. Они подергали заднюю дверь, но она была заперта, заглянули в кухонное окно. В сушилке лежали чашка и блюдце, кухня выглядела непривычно чистой и необитаемой. Окно было плотно закрыто. Вздумай они даже разбить стекло, это бы им не помогло, ведь окно было специально зарешечено от воров.

— Нам остается только сидеть на кровати и ждать, — вздохнула Кэри.

— Только не на кровати, — взмолился Чарлз. — Давайте останемся здесь, где нас никто не видит.

Дети уселись на нижней ступеньке, напротив мусорного бачка. В палисаднике пахло чайным листом, ступеньки были холодными.

— Я бы не назвал это приключением, — проворчал Чарлз.

— Я тоже, — поддакнула Кэри. — Это все Пола идея. Темнело. Взглянув вверх, дети увидели, что улицу медленно окутывает туман.

С улицы до них доносились голоса прохожих. Их шаги неизменно затихали у дома 38. Дети поражались, насколько одинаково рассуждали взрослые. Почти все они с удивлением восклицали: «Забавно! Кровать!» или «Кровать! Забавно!» До детей то и дело долетало: «Кровать! Кровать, кровать, кровать!» и шаги. Однажды Чарлз расхрабрился и, когда шаги на улице на миг затихли, передразнил вслух: «Забавно! Кровать!» Почти совсем стемнело. Вдруг неясный силуэт перегнулся через ограду.

— Какие-то дети, — пробормотал чей-то голос, словно обращаясь к своему спутнику. Когда шаги затихли вдали, Чарлз бросил им вдогонку:

— И кровать.

— Прекрати, Чарлз. Это грубо. Ты на нас беду накличешь. Совсем стемнело. Ночной мрак смешивался с туманом.

— Речной туман, — заметил Чарлз. — По-моему, мама вообще уехала на выходные.

Пол прикорнул на плече у сестры. И тут девочку осенило:

— Ясно! — воскликнула она. — Забирайтесь-ка все обратно на кровать. Темно, да еще туман — никто нас не заметит.

Дети снова поднялись по ступенькам и пересекли тротуар. Как замечательно было вновь залезть под одеяло! Небо серело меж темных крыш. Звезды исчезли.

— Я бы не назвал это приключением, — проворчал Чарлз.

— Согласна, — отозвалась Кэри, — йо это только первая попытка. На ошибках учатся.

Между ними, свернувшись калачиком, мирно спал Пол.

Кэри, наверное, немного задремала, но внезапно очнулась. Поначалу, открыв глаза, она лежала неподвижно. Кромешная темнота, что-то придавило ей ногу. Где она? Наконец девочка вспомнила.

— Пожалуйста, — в испуге крикнула она. Туман сгущался. Девочка ничего не могла разглядеть.

Вот снова кто-то нажал ей на ногу. «Черт меня подери…»

— Пожалуйста, — нетерпеливо перебила кого-то Кэри, — пожалуйста, оставьте в покое мою ногу.

Вспыхнул свет, пугающий мерцающий кружок. Луч бил прямо в глаза.

Хриплый голос повторил: «Черт меня подери, ребятишки!»

Тяжесть на ноге исчезла, и Кэри, жмурясь от яркого света, быстренько подобрала под себя ноги. Девочка ничего не могла разглядеть в темноте, но, сама не зная как, догадалась, что за лучом света стоит полицейский. Она легко себе его представила: высокий крепкий и скрипучий.

Полицейский выключил фонарик.

— Ребятишки! — повторил он удивленно. И добавил сурово: — Не дело, чтобы кровати вот так стояли посреди улицы. Это нарушение общественного порядка. Вот и я об нее споткнулся, о кровать эту. Улица не место для кроватей! Где ваша мама?

— Я не знаю, — прошептала Кэри.

— Отвечай-ка погромче! — приказал полицейский. — Как тебя зовут?

— Кэри Вильсон.

Снова вспыхнул фонарик, и появился блокнот. Полицейский опять сел. Кровать скрипнула, но на этот раз Кэри предусмотрительно убрала ноги.

— Адрес?

— Что? — сонно переспросила Кэри.

Внезапно Кэри представила себе лицо тети Беатрисы, сжатые губы, воспаленные глаза. Она подумала, как расстроится мама. Письмо, полицейские, жалобы, штрафы, тюрьма.

— Послушайте, — проговорила Кэри. — Мне очень-очень жаль, что из-за нас вы ушибли ногу, извините. Если вы немного подвинетесь, мы быстренько уберем кровать с дороги, и она никому не будет мешать. Мы прямо сейчас ее уберем, честное слово.