Иван Василенко - Один день

— Ну, у кого какие планы? — спросил Иван Петрович, обводя класс взглядом.

Завязался разговор. Одни собирались перейти в восьмой класс и учиться дальше в этой же школе, другие намеревались держать экзамен в техникум. Воронкин Вовка сказал, что он поступит в университет, на философское отделение. Все засмеялись.

— Прямо из седьмого класса?

— Зачем из седьмого. Я буду продолжать до десятого.

— Ну так бы и говорил! А то — в университет! Иван Петрович взглянул на Бориса:

— А что думает наш комсорг?

Борис встал и не сразу ответил:

— Я еще не решил окончательно, Иван Петрович. Может, я в ремесленное поступлю.

Борис хотел коротко сказать то, о чем сегодня писал в своей, статье, но тут Гриць встал, подошел к столу и молча положил перед Иваном Петровичем тетрадь.

— Неужели решил? — с сомнением посмотрел на Гриця Иван Петрович и наклонился над тетрадью.

— Здается, вырышив, — ответил Гриць.

Когда он волнуется, то всегда переходит на украинский язык.

Все впились взглядом в Ивана Петровича. Он смотрел в тетрадь и беззвучно шевелил губами. Класс затаил дыхание. Иван Петрович положил ладонь на раскрытую тетрадь и покачал головой:

— Быть тебе Лобачевским!

Ребята не знали, как выразить свой восторг. Нельзя же было кричать в классе «ура», да еще во время урока! К счастью, прозвучал звонок. Все бросились в коридор, там подхватили Гриця на руки, внесли его в восьмой класс и поставили на первую парту.

Восьмиклассники так были поражены этой дерзостью, что сначала ни слова не проронили.

Потом их староста сказал:

— Это что такое?

А староста седьмого класса ответил:

— Это чествование триумфатора. А это вам не кто-нибудь, а Гриша Нечужденко, будущий Лобачевский: за тридцать минут он решил задачу, которую вы и за сутки решить не смогли.

Тогда староста восьмиклассников сказал:

— Ну и чествуйте его на своей территории, а отсюда убирайтесь, пока мы вас не выставили! — И тут же спросил Гриця: — Он не врет? Ты в самом деле решил? Ну-ка, покажи.

Гриць слез с парты, подошел к доске и принялся объяснять, а его товарищи хотя ничего не понимали, но тоже стояли около доски и поддакивали.

Вскоре школа опустела. Остались только семиклассники да Иван Петрович.

Ребята не знали, отпустят Виктора или нет, и очень обрадовались, когда за пять минут до начала собрания он появился в дверях. На нем был новенький, с иголочки, костюм и до сияния начищенные ботинки. Сияли серебряные пуговицы, сияла бляха с буквами «РУ». Заметив Ивана Петровича, Виктор по-военному вытянулся и молодцевато сказал:

— Разрешите войти?

— А, Виктор! — воскликнул Иван Петрович. — Здравствуй, здравствуй! — И протянул ему руку.

И ребята увидели, как Виктор, будто совсем взрослый, пожал руку учителю.

— А это ж кто с тобой? — спросил Иван Петрович. Виктор посторонился и пропустил девушку, такую неприметную на вид, что Борис даже не заметил, какие у нее глаза и волосы. Заметил только, что на ней тоже была форма ремесленного училища.

— Это Галя Кленова, комсорг седьмой группы, тоже ученица ремесленного училища, только не нашего, а девятого, — объяснил Виктор.

Галя поклонилась, смущенно улыбнулась, и на щеках у нее показались ямочки.

Открыли собрание. Пока Виктор рассказывал, чему и как обучают в его ремесленном училище, девочка сидела тихонько, как мышонок, а заговорила — и сразу все увидели, что она бойкая и в своем деле разбирается отлично.

— Ребята, — сказала она, — я тоже училась в школе, а потом меня потянуло в ремесленное, захотелось самой все делать. Хотите, покажу, что я уже делаю?

Галя быстро вышла из класса. Вслед за ней вышел в коридор и Виктор. Ребята с любопытством смотрели на дверь. Через минуту Галя с Виктором вернулись, неся за ременные ручки продолговатый деревянный ящик. Открыли крышку и осторожно вынули блестящий токарный станок. Он был такой маленький, что поместился на учительском столе. Галя любовно погладила его ладонью и с гордостью посмотрела на ребят.

— Думаете, это игрушка или модель? Нет, настоящий токарный станок марки «Т-65». Раньше такие станки ввозили из-за границы. Мастера нашего училища сказали: «Это мы и сами сможем». И сделали куда лучше американского.

— Замечательно! — вырвалось у Ивана Петровича. — Это ведь очень тонкая работа.

— Такая тонкая, такая тонкая! — зажмурилась Галя. — Вот посмотрите на, этот ходовой винт. — Она коснулась пальцем отшлифованного до блеска валика с ленточной резьбой. — Да это же только токарю шестого разряда под силу.

— А почему он такой маленький? — спросил Воронкин и тоже погладил станок ладонью.

— Чтобы обрабатывать на нем детали для самых точных механизмов. Да и в поход его удобно взять с собой в какую-нибудь экспедицию научную.

За Воронкиным к станку потянулись и другие ребята и принялись ощупывать его.

— А ты можешь на нем работать? — спросили ребята. Галя снисходительно улыбнулась:

— Мы, токари, его делаем, да чтоб не уметь на нем работать! — И тут же поправилась: — Конечно, не одни токари, а и фрезеровщики еще, и слесари-универсалы. Работы всем специальностям хватает. Теперь, ребята, так скажу: прошло только два года, как я в ремесленном училище, а мне кажется, что я уже взрослая. Как прочтем мы в газетах, на сколько наша страна перевыполнила свой план, так и заволнуемся. Я в своей группе комсорг. «Девочки, — говорю я своим подругам, — а что, сильней мы сейчас, чем три месяца назад? Сильней. Прочней стал мир? Прочней. Ближе мы стали к коммунизму? Ясно, что ближе; Вот, девочки, что мы с вами сделали! Ведь это и мы делали, правда, девочки?»

— Пра-вда! — хором ответили за отсутствующих Галиных подруг ребята.

— Ну вот! — улыбнулась Галя, и опять на щеках ее появились ямочки. — А я еще и в вечерней школе учусь. Что вы тут проходите, то и я.

Она развернула журнал «Производственное обучение» и опять обратилась к собранию:

— Ребята, я вам загадаю загадку. Слушайте. «Лекционный зал Политехнического музея в Москве. Седоволосые ученые с мировым именем, инженеры, студенческая молодежь и рабочие металлургических заводов столицы внимательно слушают лектора. На кафедре рослый, широкоплечий юноша. Он рассказывает о сложных технологических процессах в металлургическом производстве, приводит цифры, формулы, иллюстрирует свой доклад примерами». Ну-ка, ребята, отгадайте: кто был этот юноша, которого слушали ученые?

Все озадаченно молчали. С торжеством в голосе Галя сказала:

— Это был знатный сталевар завода «Серп и молот», бывший ученик ремесленного училища, лауреат Сталинской премии Виталий Константинович Михайлов, вот кто! А вы, наверно, подумали, что какой-нибудь знаменитый ученый, да? Нет, ребята, теперь и рабочие двигают вперед технику, да еще как!