Целестина Клячко - На поиски исчезнувшего племени

Но у всех нас — пыльных и разгорячённых жарой — было только одно желание: поскорее в воду!

— Спасибо, мы ещё не хотим есть, мы потом! — кричали ему на ходу ребята.

Захватив с собой мыло и мочалки, наперегонки помчались они к невысоким деревянным мосткам, перекинутым через реку. Мостки соединяли один берег с другим.

Георгий Борисович, Ростислав и я последовали их примеру.

Мультик, увидев, что и я отправилась к реке, побежал догонять Лёву.

Пройдя подальше, я устроилась в кустах, растущих у самой реки.

Мультик тут же разыскал меня, принёс какую-то палочку и стал просить поиграть с ним.

Я бросила палочку в воду, он прыгнул за ней, принёс её в зубах и отряхнулся, обдав меня фонтаном холодных брызг.

— Отойди подальше! — рассердилась я.

Пёс обиделся, ушёл под соседний куст и сел ко мне спиной.

Я поплыла. Мультик, несмотря на обиду, кинулся за мной. Течение было очень сильное. Я испугалась, чтобы его не отнесло далеко, и через несколько минут вышла на берег и растянулась на горячем песке. Мостки были отсюда хорошо видны. Там раздавались весёлые возгласы и шумные всплески воды. Это Юра и Павел прыгали с высокого дерева, растущего по ту сторону Реута. Они соревновались, кто дольше продержится под водой. Лёва спиной ко мне сидел посредине мостков и, свесив ноги, старательно мылил себе голову. Пушистые хлопья мыльной пены облепили его плечи и спину.

Немного поодаль сидел Володя и закидывал самодельную удочку в воду. Ребята сказали ему, что здесь водится форель. Поближе к берегу, но по горло в воде стояли Гэбэ и Ростислав и о чём-то оживлённо спорили.

«Наверное, о тиверцах», — сказала я самой себе и рассмеялась.

Мультик удивлённо на меня посмотрел. И в то же мгновение я услышала громкий всплеск воды и крик Володи:

— Лёвка, держись!

И увидела, как, далеко отбросив удочку, он кинулся в реку.

Лёвы на мостках не было.

Я добежала туда в несколько секунд.

На середине реки, ниже мостков, появились две головы, и Володя, поддерживая Лёву за плечи, с силой загребая воду свободной рукой, доплыл с ним до берега.

Все окружили мальчика. Он отплёвывался и тяжело дышал.

— Воды наглотался, — сконфуженно объяснял он.

— Как это случилось? — строго спросил Гэбэ.

Оказывается, Лёва, у которого лицо и глаза были в мыльной пене, уронил на мостки мыло. Начал шарить по ним рукой и, потеряв равновесие, упал в реку, откуда и был немедленно извлечён Володей. Тот уже сидел на мостках и, насвистывая, снова закидывал удочку.

— Владимир, молодчина! Медаль тебе за спасение утопающих! — весело крикнул ему Гэбэ. — А тебе, Лёва, надо поскорее научиться плавать.

— Собирайтесь, товарищи! — стал торопить всех Ростислав. — Надо пообедать и засветло разыскать селище.

— Лёва, а ты знаешь, что такое селище? — неожиданно обратился он за обедом к мальчику.

— Не совсем, — неуверенно ответил Лёва.

— Ну так слушай. Селище — это остатки древнего неукреплённого поселения, чаще всего села, деревни. Его трудно обнаружить: у него почти нет внешних признаков. В каждом селище есть культурный слой. В нём при раскопках находят остатки строений и вещей, принадлежащих его обладателям. Понятно?

— Понятно, Ростислав Николаевич, — весело ответил Лёва. — А городище отличается от селища тем, что оно укреплено, окружено валом и превышает его размером.

— Да ты уже почти археолог! — хором закричали Юра и Павел.

Ночью, вернее, на рассвете, я проснулась от какого-то шума. Зажгла фонарь и увидела, что Лёва складывает свою простыню и одеяло в спальный мешок. Я посмотрела на часы. Стрелки показывали половину четвёртого.

— Ты чего так рано вскочил? — удивилась я.

— Да я сегодня первый раз дежурю, — озабоченно сказал мальчик.

— Так если ты встанешь в пять, как все дежурные, ты за час сваришь кашу, вскипятишь чайник и всех разбудишь в шесть, как обычно. Ложись, поспи ещё.

Лёва ничего не ответил, и, снова засыпая, я услышала, как он, а за ним и Мультик вышли из палатки.

— Ну как каша? — с беспокойством опрашивал всех за завтраком Лёва.

— Прекрасная! Молодец, вполне можешь быть поваром! — хвалили все, уплетая действительно вкусную геркулесовую кашу, для которой Лёва не пожалел сахару.

Павел и Юра смеялись:

— Понятливый у нас ученик. Весь вечер консультировали его. Теперь он и обед мировой сделать может.

— Да сегодня и делать почти не из чего, Георгий Борисович. Давайте мы с Александром Степановичем съездим в село за продуктами, — заволновался Лёва, довольный, что его похвалили.

— На сегодня продуктов хватит, — ответил за Гэбэ Ростислав, протягивая Лёве свою миску для дополнительной порции. — А Александр Степанович и машина нам сегодня нужны.

— Как же хватит? Свинины не осталось, сала почти тоже. Только крупа, картошка, капуста и постное масло! — настаивал мальчик. — Моё первое дежурство — и обед не из чего готовить.

— То есть как это — не из чего? — вмешался Александр Степанович. — Широко живёшь, браток! Сделай постные щи, а на второе поджарь картошки на сале!

— Под вечер поедем в сельсовет и тогда привезём тебе из магазина чего-нибудь повкуснее на ужин. Ты не огорчайся, — добродушно обратился к нему Гэбэ, — Володя тоже останется и будет твоим консультантом.

Спасая вчера Лёву, Володя сильно ушиб палец на ноге.

— Если что не так будешь делать, получишь п-поварёшкой по лбу! — обнадёжил Лёву будущий консультант.

— Ты, Володя, займись найденной в Алчедаре керамикой. Её надо как следует отмыть и пронумеровать, — выглянул из палатки Ростислав.

— Ладно, — нахмурился Володя.

Я взяла фотоаппарат и кассетник, позвала Мультика и уехала вместе с остальными на селище. Оно было разыскано вчера после обеда на возвышенности в полутора километрах от нашего лагеря.

Через несколько часов мы вернулись усталые и голодные. Раскопали значительную часть селища и пока ничего не нашли. Нас очень обрадовал запах курятины. Он доносился из большой кастрюли, стоявшей на огне. Лёва в завязанном под самой грудью длинном переднике аккуратно сыпал в кастрюлю вермишель, помешивая её поварёшкой. Володя сидел на опрокинутом ведре перед ящиком, на котором были разложены глиняные черепки. Он обмакивал тоненькое чертёжное перо в бутылку с тушью и тщательно выводил на обратной стороне черепка номер.

— Где же это вы, орлы, курятину купили? — спросил Гэбэ, умывая разгорячённое лицо и руки под маленьким металлическим умывальником, подвешенным на старой иве.

— Ну, Лёвушка, быть, тебе каждый день дежурным! — пошутил Юра, заглядывая в кастрюлю. — Эх, да там целых две! — восторженно закричал он.

«Орлы» не отвечали и многозначительно улыбались.