Вэши Куоннезина - Саджо и ее бобры

Серая Сова очень требователен к себе и добивается правдивого описания природы и ее обитателей.

«Портреты животных, так же как и другие зарисовки, — говорит Серая Сова в том же предисловии, — мною сделаны очень тщательно. Мне хотелось обогатить восприятие юного читателя такими впечатлениями, которые и в дальнейшем не были бы осуждены им как сплошной вымысел. Мне хотелось написать такую книжку для детей, которую и взрослые прочли бы без чувства снисхождения».

Мечта Серой Совы сбылась: его поэтическую повесть для детей полюбили все, и дети, и взрослые, полюбили люди во всем мире, и она переведена на многие языки разных народов.

Серая Сова — верный сын своего народа. Он хранит заветы своего племени, традиции родового общества индейцев, и это, как в зеркале, отражается в его повести. Образы индейцев и особенно героев-детей, описания девственной природы, с ее вековечными лесами, «шепчущимися листьями», быстрыми реками и зеркальными озерами, с ее фауной и особенно бобрами, запечатлены Серой Совой так тепло и таким ритмичным языком, что эту повесть воспринимаешь как песнь. От нее веет свежестью девственных лесов, бодростью людей, воспитанных Дикой Природой, отважных и предприимчивых индейцев, связанных крепкими узами семьи и племени, вдумчивых и чутких не только по отношению друг к другу, но и к своим Младшим Братьям. Для Серой Совы это «зачарованная долина золотых грез» его детства, это мечта о кочевье прошлых дней, над которым еще только собирались тучи, надвигавшиеся со стороны колонизаторов.

Героиня повести Саджо — добрая девочка. Ее любовь и привязанность к маленьким бобрам — самоотверженное чувство, глубоко волнующее ее детское сердце.

Шепиэн — серьезный, отважный мальчик, закаленный в суровой борьбе с Дикой Природой. В то же время он очень чуток, что особенно проявляется в его отношениях с сестрой, которую он окружает заботой после смерти матери.

Серая Сова изображает детей, героев своей повести, такими, какими они запечатлелись в его памяти в далекие годы его юности.

Сам Гитчи Мигуон — это искусный охотник, различающий каждый шорох в лесу, типичный представитель индейцев, с их родовыми традициями.

«Гитчи Мигуон — Большое Перо,— пишет автор в предисловии- к повести,— был моим любимым старшим другом, когда я был еще подростком. Мои первые звериные тропы были проложены под его мудрым и строгим руководством. Каноэ из березовой коры, сделанное его собственными руками, долго хранилось в музее средней школы в городе Торонто, — я видел его там в 1911 г.».

Бобры занимают почетное место рядом с героями-детьми.

Чилеви и Чикени — это не бобры вообще и не вымысел, это портреты питомцев Серой Совы, которых он долго изучал и полюбил, как детей.

После героического освобождения детьми бобренка из зоопарка никто из охотников не стал больше охотиться на родном пруду Чилеви и Чикени и вся община оберегала их. Прошло немного времени, и лес на протяжении многих миль, вместе с бобровым прудом и Березовой рекой, был включен в территорию большого государственного заповедника, известного под названием «Провинциал Парк». Охота здесь была запрещена, так что четвероногие друзья героев этой повести — бобрята Чилеви и Чикени, должно быть, прожили там свою бобровую жизнь вполне благополучно.

Заканчивая свое предисловие, Серая Сова пишет о том, что больше всего волнует его:

«Я надеюсь, что моя скромная повесть о двух индейских детях и их любимых бобрятах не только будет развлечением на час-другой, но даст юному читателю более ясное и близкое представление о радостях и горе, о работе, развлечениях и повседневной жизни этих скромных обитателей леса, чьи чувства так близки нашим».

Когда книги этого замечательного индейского писателя увидели свет в нашей стране — автора уже не было в живых. Так Серая Сова и не узнал, что его чудесные книги стали достоянием русского читателя. Серая Сова умер в 1938 году, в Канадском Национальном парке в Саскачеване, где он трудился на посту смотрителя заповедника и где написал большую часть своих произведений. Ему тогда было пятьдесят лет.

Алла Макарова

Далеко-далеко за городами, поселками, за полями северной Канады лежит дикая, забытая страна. Если бы вам захотелось взглянуть на нее, то пришлось бы проделать долгий путь через холмы и все дальше и дальше — туда, где нет ни железных, ни проселочных дорог, нет даже тропинок и нигде не видно домов. С индейцем-проводником вы поплыли бы в легком челне по рекам и озерам через бескрайние дремучие леса, где на свободе живут лоси, олени, медведи и волки, а канадские олени порой бродят такими огромными стадами, что никто не мог бы счесть их, даже если бы это и нужно было.

Там, на севере, вы увидели бы Америку такой, какой она была до того, как открыл ее белый человек. Даже теперь вы редко повстречаетесь в этих местах с бледнолицым, потому что, кроме немногих трапперов — охотников за пушным зверем — и торговцев, здесь живут только индейцы племени оджибуэй, которые называют свою родину Киуэйдйн или Страной Северо-Западных Ветров. Они поселились здесь так давно, что никто не знает, когда они сюда попали и откуда пришли. Здесь, вдали от цивилизованных стран, они живут так, как жили их предки, когда свыше четырехсот лет назад Жак Картье [4] Жак Картье — французский ученый, исследователь Канады, живший в XVI веке. высадился на этих берегах. И сейчас можно увидеть их вигвамы [5] Вигвам — шалаш из жердей, покрытый берестой или шкурами. , палатки и бревенчатые хижины, разбросанные небольшими деревушками в тенистых рощах и на открытых полянах, а иногда и на песчаном берегу озера; нередко расстояние в сотни миль разделяет эти индейские деревни друг от друга. Индейцы живут отдельными семьями — каждая семья в своем вигваме или хижине. В хорошие дни они веселы и довольны, ну, а когда наступают тяжелые времена, бывает, живут и впроголодь, как это случается и с цивилизованными людьми.

Никто не сидит сложа руки в индейском становище, работают даже дети. Особенно много дел приходится выполнять в пути, потому что индейцы постоянно передвигаются с места на место. Случается, что пушной зверь вдруг исчезает из округи и люди вынуждены или следовать за ним, чтобы не умереть с голоду, или искать новые места для охоты. Тогда весь лагерь снимается, вещи нагружают на челны или на сани, смотря по времени года, и отправляются в путь-дорогу за много-много миль. Во время зимних кочевок маленькие мальчики и девочки поочередно прокладывают тропу — на протяжении мили, а то и двух — для целого каравана саней, запряженных собаками, и для сопровождающих людей: они очень гордятся этим занятием. Летом дети вместе со взрослыми садятся в челны и по целым дням гребут; они помогают также переносить поклажу на волоках. Им нравится такая работа, и они относятся к ней не менее серьезно и по-деловому, чем их - родители к своим обязанностям.