Самуил Миримский - Скворец №17 (рассказы)

Ромашка тяжело поднялась, подвалилась к решетке и сквозь щель прихватила Иринку за платье, от которого вкусно пахло обедом. Но Иринка не испугалась. Солдат стоял у неё за спиной, и она никого не боялась.

Олег Семенович с любопытством оглядел сарай, трех коров, быка, двух телят, сеновал в другом конце, косы на стенах, сбрую, покрутил головой, усмехнулся, вскинул Иринку на плечо и вынес её на волю. Подивился далям, вьющейся речке, синеющей подо льдом, далекой кромке леса…

В домике возле столовой девочки готовили для солдата Олега Семеновича комнату. Они мыли окна, перетряхивали тумбочку, вывозили тряпками грязь из углов. Иринка отобрала тряпку у малышки, вытолкала её на крыльцо и сама стала помогать старшим. Малышка заплакала. Это был непорядок — оставлять других без работы и обижать. Пришлось солдату вмешаться. Он принес метлу, вручил её девочке и вежливо попросил замести снег у крыльца. У девочки сразу просохли слезы, она с необычайным усердием стала трудиться, то и дело поглядывая на солдата, словно бы спрашивая, хорошо ли она метет. Олег Семенович кивал — дескать, правильно, полный порядок, растерянно улыбался, догадываясь, что уже все решено за него и что Иринка, и эта малышка, и девочки, усердствовавшие в доме, никуда не отпустят его…

Проходя вечером по кладбищу, Ефим Савельич Истратов услышал треск. Он оглянулся, но ничего особенного не заметил. Обычная картина: осыпавшиеся могилы, деревянные кресты с выцветшими на них рушниками, старые березы и липы. Истратов пошел дальше. Снова послышался треск. Тогда он поднял голову и в густой листве березы увидел чьи-то босые ноги. Держась за ветку, мальчишка застыл с раскрытой пятерней, а над ним, трепыхаясь в воздухе, кричал скворец. Рассмотреть, кто это озорует, Истратов не успел. Мальчишка заметил его, скатился вниз, скрюченная фигурка его нырнула в гущу деревьев и скрылась.

Истратов подошел к дереву и увидел в траве взъерошенного скворца. Глаза скворца воинственно сверкали, он силился подняться, но только беспомощно вертелся, отталкиваясь своим острым черным крылом. В руках Истратова, спокойных и теплых, скворец угомонился, и глаза его устало закрылись.

— Э, братец, да у тебя лапка сломана.

Истратов присел на скамеечку возле могильной ограды, извлек очки из кармана, надел их и стал рассматривать сломанную лапку.

— Никак колечко?

Истратов попытался прочесть буковки, но было уже темно — не разобрать. Тогда он встал и пошел с кладбища, держа перед собой находку, словно блюдце с водой.

На следующий день, придя в школу, Павлик столкнулся у входа с дружком своим Васькой, с которым сидел на одной парте. Тот явно поджидал его.

— Ничего не слыхал? — спросил Васька.

— А что?

— К нам из Австралии скворец прилетел. С колечком!

— Врешь!

Павлик прижал Ваську и задышал в лицо.

— Сам видел?

Васька выпучил глаза, набрал воздух в грудь — очень хотелось похвастать, что видел, но не решился.

— Отпусти сперва.

Павлик отпустил.

— Ефим Савельич Маргарите Ивановне сказал, я за дверью стоял и слыхал: интересный, говорит, случай — из Австралии прилетел скворец.

— А почем он знает, что из Австралии?

— А кольцо у него на лапке, там все написано…

— Трепло ты! — Павлик с презрением отвернулся от приятеля. Он отошел было, но снова приблизился к Ваське и с равнодушным видом сказал: — Ты вот что, помалкивай лучше. Раззвонишь — смеху не оберешься.

Васька растерянно хлопал глазами.

— Чего помалкивать-то?

Глаза у Павлика недобро сощурились. Васька замолк — Павлик был скор на расправу и драться горазд.

После уроков Павлик домой не пошел. Классы давно опустели. Он стоял перед стенгазетой, делая вид, что читает, а сам постреливал глазами в сторону учительской, где ещё сидели учителя и Ефим Савельич Истратов — директор школы, преподававший математику и физику. Раз-другой Павлик прошелся мимо учительской, заглядывая в открытую дверь, а когда Истратов наконец собрался уходить, юркнул в класс, потом выскочил вслед и долго шел сзади, не решаясь подойти.

И пока шел, все думал: видел учитель или нет, как он пытался достать скворца из дуплянки? Наверно, видел — от него разве спрячешься. И сам себя оправдывал: он бы не трогал скворца, если бы тот не стал нападать, норовя попасть острым клювом в глаза. Пришлось в порядке самозащиты помять его слегка. Павлик глядел учителю в спину и думал: а ну вдруг сейчас Ефим Савельич обернется и скажет: дескать, что ты идешь за мной? Загубил скворца, а сейчас чего тебе надо? Шел за ним и не знал, как оправдаться. Разорял он гнезда, собирал яички, выдувал жидкость и хранил их в ящике на чердаке — ни у кого такой коллекции не было, а сам никогда не задумывался: зачем она ему, собственно? А вдруг учитель спросит: да, зачем она тебе? Что сказать? Может, сбрехать: для науки, дескать? А почему тогда прячешься, как вор? И биологичке не покажешь?

Ефим Савельич вошел в дом. Павлик потоптался возле крыльца и стал бродить вокруг, заглядывая в окна. Учитель возился с Настенькой, племянницей своей, скакал на четвереньках, и девочка, усевшись верхом, вцепившись в седоватые его волосы на затылке, гудела, представляя себя то ли всадником на коне, то ли водителем автомашины. Потом Ефим Савельич кормил ее. держа на коленях, сам ел и ещё успевал читать газету. Прочел газету, снял Настеньку с колен, задвинул в печь чугунки и снова сел за стол, разложив на нем тетради. Павлик смотрел на склоненную фигуру Ефима Савельича и жалел его: учитель жил у сестры вроде приживалки — присматривал за девчонкой, с хозяйством возился, даже иногда корову доил — совсем уж не мужское дело, а ведь ученеё его в деревне не было никого, и рассказывал так, словно по книжке читал. Стоял Павлик, вздыхал и сам не понимал, отчего торчит здесь и не может уйти.

Вдруг Ефим Савельич повернулся и странно посмотрел в окно. Павлик присел на корточки и хотел было удрать, но подумал и решил пересидеть, чтобы не поднимать шума. И тут услышал над собой шаги. Не над собой, конечно, а так ему показалось. Павлик пригнулся ещё ниже, но над ним уже распахнулось окно и послышался голос:

— Это кто же здесь? Ты, Зарубин?

Непонятно было, как Он увидел его. Может, давно уже заприметил и только виду не подавал? Павлик поднялся и уставился в сторону, избегая смотреть на учителя.

— Ты чего здесь?

— Да я так…

— Ну заходи, раз так…

Павлик вошел в дом. Настенька подскочила к нему и вцепилась в ранец, требуя, чтобы он поиграл с ней.