Юрий Осипов - Большой день Павки Полумесяцева

Толик закричал своей маме, что я у него фантики отнял.

— Я сейчас выйду! — крикнула его мама.

Я не стал дожидаться, когда она выйдет.

Я побежал. Толик бежал за мной и кричал: «Отдай!» Но я бегаю намного быстрее. И скоро он отстал.

Остановился я, когда за домами оказалось поле. А рядом синел лес. Я растерялся: так далеко от дома я один никогда не уходил.

Я огляделся. Позади стояли огромные белые дома. Все одинаковые. В каком-то из них я живу? Мне очень захотелось домой. Но там, около дома, теперь плачет Толик и ругается его мама. Она думает, что я отнял его фантики. А это не его, это мои фантики. Я пошёл по полю.

Отошёл совсем недалеко и увидел канаву. С водой. Подошёл к самому краю. Земля была мягкая, и я сразу провалился. Стал вылезать — упал. И сразу вымазался глиной. И штаны стали красные, и рубашка, и руки.

Я думал о том, как мне попадёт. И вдруг увидел такое, что сразу забыл про всё. В канаве плавали рыбки. Маленькие, чёрненькие, с большими-большими головами. Этих рыбок было много-много!

«Вот Костя обрадуется, если ему в аквариум таких рыбок пустить!» — подумал я. И стал искать банку. Банок не было. Зато я нашёл пустой молочный пакет.

Пока я ловил рыбок, пошёл дождь. Я схватил свой пакет с рыбками и побежал к домам.

У крайнего дома кто-то плакал. Я остановился, стал искать, кто плачет. Под кустом сидел маленький мокрый котёнок.

Я сунул котёнка за пазуху и побежал.

А дождик никак не кончался.

Я хотел поскорее найти свой дом. Чтобы мы все согрелись — и я, и котёнок, и рыбки.

Но дом не находился. Тогда я вбежал в какой-то подъезд и там заплакал. Не потому, что я потерялся. И не потому, что промок. А потому, что никак дом не мог найти.

Котёнок стал вылезать из-под рубашки и царапаться. Я сначала хотел его отпустить. А потом подумал, что куда же он один в такой дождик пойдёт. Ещё заблудится. И не отпустил.

А потом увидел, как прямо под дождём на велосипеде едет Костя. И смотрит во все стороны. Обрадовался я. Выбежал из подъезда.

— Костя! — крикнул я. — Мы здесь!

Подъехал Костя.

— Ты где, — говорит, — пропадаешь?

— Здесь я, — говорю, — пропадаю!

— А за пазухой у тебя что?

— Кот, — говорю.

— Хороший?

— Хороший!

— А молочный пакет зачем?

— Не скажу!

— Говори, а то домой не повезу!

— Не скажу! Я сам теперь за тобой домой дойду.

— Покажи кота!

Я открыл рубашку.

— Вот, — сказал я, — какой у меня кот! Настоящий! Живой!

— А дома тебе за него не попадёт?

— Может, и попадёт. Но ты тоже хочешь, чтобы он у нас жил?

— Хочу, — согласился Костя.

— Тогда нам двоим попадёт. Но ты больше меня, тебе и попадёт больше.

— Брось кота! — сказал Костя.

— Не брошу! — сказал я. — Пусть попадёт! Пусть мне больше попадёт! Не брошу!

Пришли мы с Костей к нашему дому. А тут и дождь кончился.

Бабушка как увидела меня, так опять заохала. И даже хотела отшлёпать за то, что я потерялся. Но не стала. Она меня в ванну потащила. Потому что дождик с меня всю глину не отмыл. Но я сначала пакет с рыбками спрятал. Пусть потом Костя узнает, что у него тоже хороший брат.

Бабушка как увидела котёнка, сразу спросила, зачем мы его домой принесли. Я сказал, что котёнок был мокрый. И если бы он такой к себе домой пришёл, то его мама ругала бы. А может, и бабушка. А может, у него и дедушка есть. Злой. Старый кот. Я котёнка взял к себе, чтобы он высох, а потом уже домой пошёл.

Котёнок услышал, что меня ругают, и куда-то спрятался. Я нашёл его под кроватью и шёпотом сказал ему, чтобы он сидел тихо-тихо. А когда нам с Костей уже попадёт, тогда пусть вылезает. Его уже не прогонят.

Костя услышал, как я учил котёнка молчать. Когда бабушка ушла на кухню, он заглянул под кровать. Увидел котёнка, погладил его.

А потом сказал:

— А ты, Павка, — молодец! Животное спас. Значит, ты у нас совсем большой!

Я кивнул. Мне нравилось быть большим.

— Только когда тебя бабушка Пашуткой зовёт, — сказал Костя, — тогда ты опять маленький-маленький!

— А когда ты Павкой зовёшь, я большой, да? — спросил я.

Костя кивнул.

— Тогда пусть меня все Павкой зовут! И мама, и папа, и бабушка!

Я побежал на кухню и сказал бабушке, что меня теперь все должны звать Павкой.

— Почему? — спросила она.

— Потому что! — сказал я. — Больше Пашутки нет! Нету Пашутки!

— Ох, как жалко! — сказала бабушка. — Такой был малыш хороший!

— Пашутка! — позвала бабушка.

Я даже не оглянулся. Я — Павка.

— Пашутка! — опять позвала бабушка. — Иди-ка сюда, клубнички отведай!

Я забыл про Павку и побежал на кухню.

Пришёл я к Косте с ягодами. А он мне говорит:

— Эх ты!

Я ему самую большую ягоду протянул. Костя взял поменьше, съел.

— Вкусная? — спросил я.

— Очень! — сказал Костя.

И я понял, что я не совсем уж «Эх ты!»

Пришли к Косте ребята. Пошептались с ним о чём-то, потом поговорили, потом поспорили, потом покричали. И ушли. И Костя с ними ушёл.

Ходил-ходил я по комнатам. Совсем делать нечего. Потрогал телевизор. Попугал рыбок в аквариуме. И тут вспомнил про своих рыбок в молочном пакете. Достал я его из-под кровати. Посмотрел внутрь — ничего не видно. Вылил я из пакета воду вместе с рыбками в Костин аквариум.

Когда брат пришёл, он и не посмотрел в аквариум. Мне даже обидно стало. Я очень хотел сказать Косте про рыбок. Но подумал, пусть лучше он сам их увидит, и удивится, и обрадуется. А Костя всё не видел.

А потом стал Костя рыбкам корм сыпать и очень удивился. Так удивился, что чуть аквариум не уронил на пол.

— Кто их пустил сюда? — спросил он.

Я ответил, что я. А сам думаю, сейчас брат опять скажет, что я молодец.

— А зачем? — спросил Костя.

— А чтобы рыбок больше было. Им тогда играть веселее!

— Это же не рыбки! — закричал Костя.

— А кто же? — спросил я.

— Это же головастики! — разозлился Костя.

Я про головастиков никогда не слышал. Но я знал, что если плавают, значит, рыбки. Пусть хоть какие головастики!