Юрий Сотник - Невиданная птица

— Отойдите в тень, вы! Увидеть могут! — прошептал Яшка.

Все мы, сколько нас было, забились под навес для дров, справа от сарайчика, и продолжали следить за щенком. Он все еще стоял возле двери, и только хвост его слегка шевелился. Внизу к двери была прислонена доска, положенная на ребро. Корсар сделал шаг, другой, осторожно тронул доску лапой…

Держась руками за колени. Андрюшка прошептал:

— Ре-бя-та! Заметьте, тут что-то есть!

Пес опять тронул доску, на этот раз чуть повыше. Доска упала. Все увидели, что дверь гораздо короче, чем казалась. Между ней и землей была большая щель. Корсар отскочил было от сарайчика, но вскоре снова начал подкрадываться к нему, настороженно нюхая воздух. Вот он сунул голову в щель. Вот лег на живот и совсем подполз под дверь. Теперь мы видели лишь кончик его хвоста. Затем и тот исчез.

— Ой, девочки!.. Неужели нашел?

— Гм! Странно! — тихо сказал Оська. — Я думал…

Что он думал, мы так и не узнали. Дикий, отчаянный шум вдруг поднялся в сарайчике. Куриное кудахтанье, звонкий собачий лай, хлопанье крыльев заполнили весь двор. Где-то рядом заблеяли козы, завизжал поросенок…

Тимоша первый смекнул, в чем дело:

— Курятник!.. Убегайте!

Дважды повторять приказание не пришлось. Секунды не прошло, как все наши сыщики летели сломя голову к забору. Перед лазейкой началась давка. Одни лезли в дыру, другие прыгали через забор. Я сорвался с забора и ободрал себе нос.

Выбравшись на улицу, все пустились в разные стороны. Впереди меня бежал Андрей, а рядом — Оська. Андрей всегда бегал плохо, но тут мы никак не могли за ним поспеть. Наконец мы перешли на шаг.

— Хватит!.. Андрей, стой!

Андрей остановился и подождал нас.

— Ну? — сказал я, дыша, как паровоз. — Довольны вы?

— А… а вы… а вы знаете, что кирпичи, наверно, спрятаны в курятнике? — проговорил Андрей.

Оська улыбнулся:

— Не могут они там быть! Ведь Корсар должен был найти не кирпичи, а лошадь — по запаху подковы.

Я почувствовал, что кто-то теребит меня за штаны. Это был Корсар. Он имел очень довольный вид.

— Ну-с, — обратился к нам Оська, — может быть, пройдем на строительство — посмотрим, как там наши сторожа?

— Нет, с меня хватит! — сказал я. — Спокойной ночи.

Утром я проспал до одиннадцати часов. Конечно, на строительстве работа уже кипела во-всю.

Первое, что мне бросилось в глаза, был Саша Ивушкин, который сидел на стене, свесив ноги в серых носочках, и смотрел в старый театральный бинокль. Прямо под ним стояли Оська, Андрюша и Яков. Лица у всех были озабоченные.

— Да!.. — вздохнул председатель, ковыряя землю каблуком. — Теперь пойдут репрессии.

— Что «пойдут»? — переспросил Яшка.

— Репрессии. С родителями хлопот не оберешься.

— Факт, не оберешься.

Я спросил, о чем они говорят. Андрей шагнул ко мне, нахмурив брови:

— Ты знаешь, что вчера получилось возле забора, когда от курятника бежали?

— Толкучка получилась.

— «Толкучка»? Нет, не только толкучка! У Нюси Ракушкиной оторвали карман от пальто. Сане Агапкину кто-то ботинком на нос наступил — распух весь, и у Димы Грибова вся щека ободрана.

— У меня тоже нос. Видите?

— Ну вот! А ты знаешь, что многим ребятам было от родителей за то, что они перемазались на строительстве и ободрались у забора? Шурку Симакова мать отодрала за уши… Леву…

— Понимаешь, родители узнали, что все это из-за строительства, — прервал его Оська. — И никто из них не верит, что мы сами восстановим школу. Говорят, зря только пачкаемся.

— Им ведь тоже нелегко. Правда, ребята? — сказал со стелы Саша Ивушкин. — Родители работают, работают, купят нам новую рубаху, а мы ее испортим за два часа. Разве это приятно?

Председатель пожал плечами:

— Всякое большое дело требует жертв.

Я спросил, зачем Сашка сидит на стене.

— Наблюдатель… Некоторым ребятам даже запретили приходить сюда, а они все-таки пришли. Вот он и наблюдает, не идет ли кто из родителей. Увидит кого и кричит: «Приближается!» Ну, к примеру. Левкина мама: «Приближается Левкина мама!» Тогда Левка бежит скорее на речку, умывается, чистится, чтобы неприятностей не было, а если ему запретили сюда ходить — удирает кружным путем домой.

— Так. Кирпичей больше не украли?

— Нет. Мы сегодня с вечера поставим усиленную охрану. Человек десять. А на дороге выроем западню.

Меня уже со вчерашнего вечера одолевали сомнения насчет успеха нашего дела, а тут, услышав про всякие дозоры, охраны и западни на дорогах, я и вовсе загрустил. Однако у меня язык не повернулся говорить о своих сомнениях с ребятами. Да меня, наверное, и слушать никто не стал бы, так все были увлечены. Я взял лопату и без особой охоты принялся засыпать землей воронку от снаряда, наполненную мусором.

Все строители за эти два дня приладились к работе, не так сильно мазались, и очистка территории подвигалась у нас гораздо быстрее, чем вчера. Целая бригада полуголых, с обожженными спинами мальчишек стучала топорами, делая из обрезков досок новые носилки, ремонтируя полуразвалившуюся тачку, готовя для строительства собственный, не взятый из дому инвентарь.

Тимоша и еще человек пять работников отдела снабжения то появлялись на холме, то снова убегали рыскать по городу. Как-то они притащили груду кирпичей, железных обручей, обрезков досок и разного другого утиля. Свалив все это в кучу. Тимоша сдвинул кепку с мокрого лба на затылок:

— Завхоз, принимай!

Галина стала перед кучей, уперев руки в бока, склонив голову в голубой косынке:

— Хлам ты все таскаешь! Вот что я тебе скажу.

— Ребята, слышите? — возмутился Тимошка. — Опять хлам!

Он вытащил из груды какую-то покрытую зеленью вещицу и поднес ее к самому носу Галины:

— Гляди! Видела? Ты что-нибудь в этом понимаешь? Дверная ручка, глупая твоя голова! Ты таких ручек теперь за тысячу рублей не найдешь. А то, видишь, «хлам»! Что бы ты делала без меня? Вон, гляди! Видишь? — и Тимошка указал под холм, на Осетровую слободку.

Там среди развалин и торчащих печей копошились маленькие фигурки рабочих и стояли две лошади с подводами.

— Знаешь, что они делают? Видишь? — не отставал завснаб от Галины.

— Почем я знаю! Что у меня — не глаза, а телескопы?

— Ага, не знаешь? А мы с Толькой проходили мимо, так узнали: они на развалинах старые кирпичи собирают. По моему методу работают. А ты…

Вокруг завснаба и завхоза собралась довольно большая толпа.

— И правда, товарищи, там что-то собирают, — раздались голоса.

— Ну да, собирают! Наверное, увидели, как мы работаем, и теперь подражают. Ведь строительные материалы знаете какие сейчас дефицитные!

— Любишь ты хвастаться. Тимошка! — сказала Галина. — Уже давно по всему городу развалины разбирают, а он: «Подражают! Мне подражают!»