Андрей Жвалевский - Я хочу в школу

Телевизионщики приехали к школе в назначенный день, легко перешагнув через вахтершу, которая честно пыталась «не пущать», а потом рванула напрямую к директору – предупредить о горе, свалившемся на их голову.

Директор вышел сначала из себя, а потом из кабинета. Минут двадцать ему понадобилось на то, чтобы сообразить, что телевидение приехало не из-за происков злых родителей, не из-за санэпидемстанции, и вообще, что оно приехало не ругать.

Еще полчаса директор потратил, чтобы объяснить журналистам, что снимать у них в школе не нужно. Потому что… Да потому что лучше не высовываться – это директор знал точно. За все годы службы в системе он уверился в одном – пусть лучше о тебе никто не знает. Иначе тут же выясняется, что ты делаешь что-то не то и не так.

– Флешмобы? Какие флешмобы? Да ничего особенного в них нет. Да они уже прекратились, – директор изо всех сил юлил, пытаясь убедить журналистов покинуть пределы школы. – Это совершенно не то, что стоит показывать по телевизору.

Макушка директора потела, руки дрожали.

Грянул звонок, началась перемена. Дети, увидев, камеру, столпились вокруг съемочной группы.

– Скажите, а вам нравятся флешмобы, которые проходят у вас в школе? – спросила шустрая журналистка.

– Да!!! – заорали все вокруг. – Сейчас начнется! Вон там, в рекреации! Пойдемте, мы вас проводим!

Директор только в отчаянии сжал кулаки.

В этот раз музыка грянула отовсюду. Танец начался сразу на нескольких этажах, в него было втянуто много народу, а финальной точкой стало сооружение живой цепочки, которая замкнулась, пройдя через все этажи школы. Даже некоторые учителя встали в цепочку.

Телеканал взял интервью у Кошки, Димы и Жени, все они рассказали, что они ученики 34-й школы, что у них была замечательная школа и что это именно она их сделала их такими, какие они есть.

Сюжет получился отличный! Веселый, динамичный, яркий. А главное, позитивный!

Редактор местного телеканала осталась страшно довольна и немедленно поставила сюжет в вечерние новости. Правда, с номером школы дети от волнения напутали. Школа-то у них 33-я!

Поэтому интервью с участниками флешмоба подрезали, зато оставили много восторгов зрителей. А в небольшом авторском тексте рассказали о том, как важно уметь поддержать детскую инициативу и как здорово, что дети с этими самыми инициативами выступают.

– Надо потребовать опровержение! – Кошка порывалась сделать это прямо сейчас, причем в грубой форме, с порывами до рукоприкладства.

– А что опровергать-то? – воздохнул Женя.

– Они вырезали, что мы из 34-й школы! Вся слава досталась 33-й!

– Юль, – Дима дернул Кошку за рукав.

– Я не Юля! Я Кошка!

«Ты не Кошка, а пантера!» – хотел сказать Димка, но решил, что получится слишком романтически. Поэтому просто стал перечислять:

– Они честно показали флешмоб. Несколько фраз из интервью. Фамилии не перепутаны. А самое главное – все происходило где?

– Неважно! – Кошка решила отыграться на Женькиной диванной подушке, и теперь в воздухе клубилась пыль. – Мы же им сказали…

– В школе номер 33, – ответил на свой же вопрос Димка. – Так что опровергать тут нечего.

– Но ведь они могли оставить про 34-ю, – жалобно сказала Анечка.

– Могли, – кивнул Димка. – Но не обязаны. Имеют полное право. Скажи, Жень!

Женька вздрогнул, приходя в себя. Честно говоря, сейчас голова у него была забита другим. То есть другой. Вика третий день ходила какая-то… в себя погруженная так, что только макушка торчит. Он сто раз повторял себе, что не его это дело, но все равно не мог не думать о Вике. А вдруг она заболела? А вдруг еще не поздно вмешаться и принять меры? Или она переживает разрыв со своим… этим… и сейчас думает о самоубийстве? Самый простой способ – подойти и спросить – сейчас никак не подходил, оставалось только догадываться. И это отнимало всё время и все силы.

Поэтому вопрос Димки застал Женьку врасплох.

– А? Что?

– Я говорю, что телевидение…

– Скандал, – вдруг произнес Молчун.

Кошка даже перестала терзать подушку.

– В смысле? – уточнил Димка.

– Телевидение, – развернул мысль Молчун. – Скандал.

Женька поскреб лоб.

– Это мысль… Телевидению нужен скандал. Тогда они могут целую историю раздуть. И не на местном канале, а на каком-нибудь типа НТВ…

– Где же мы скандал возьмем? – удивилась Анечка.

– А чего его искать? – взвилась Кошка. – Такую школу закрыли! Это что, не скандал?!

А Молчун подумал: «Надо будет у телевизионщиков еще кое-что выведать». И по возвращении домой сел писать короткую, но выразительную речь.

Первый визит на телевидение прошел, можно сказать, удачно. Сначала, правда, их приняли прохладно: «Ребят, вас только что показали, мы так часто не можем одну тему полоскать». Но потом, когда продюсер понял, о чем речь, глаза у него разгорелись и чуть не слюна закапала.

– Отлично! – заявил он. – Это то, что надо! Перекосы в реформе образования! Передовой опыт душат! Дети не могут получать качественные знания! Я этот сюжет на НТВ продам!

Кошка двинула Димку локтем: «Я же говорила!». Димка кивнул, хотя про НТВ говорила не она, а Женька. Записав все нужные данные, продюсер лично проводил их к выходу, пообещав связаться в ближайшее время. Молчун в общем экстазе не успел даже произнести заготовленную речь.

Однако «ближайшее время» наступило только через три дня. Да и разговор вышел нерадостный. Продюсер позвонил Женьке и коротко сообщил:

– Мы об этом говорить не будем. И на другие каналы не ходите – не возьмут.

На уточняющие вопросы ответил короткими гудками.

Молчуну пришлось подкарауливать продюсера у входа в телецентр. Он заступил дорогу и строго произнес:

– Вы меня помните?

Продюсер поморщил лоб – и вспомнил.

– Но я же все уже рассказал твоим друзьям.

– Я по другому поводу, – Молчун мысленно пробежал сочиненный (и слегка скорректированный) текст и начал. – У меня есть все основания полагать, что закрытие 34-й школы как-то связано с ее финансированием…

Продюсер слушал с удивлением, переходящим в испуг. Этот пацаненок не мог говорить так разумно. Совершенно взрослые рассуждения никак не вязались с его мальчишеской прической и ростом – по пузо продюсеру. А когда Молчун закончил («Я буду очень благодарен за любую информацию по этому поводу»), захотелось потрясти головой, прогоняя наваждение.

– Э-э-э… Мальчик… То есть. Как тебя зовут?

«Мальчик» отчего-то выдержал паузу и только потом ответил: