Валентина Фролова - Падение Херсонеса

Со временем летописи переписывались, дополнялись новыми подробностями. Так в списках XV–XVI вв. рассказывается, что когда идола сбросили в Волхов и погнали, не давая пристать к берегу, Перун начал кричать, «аки человек»: «О горе мне! Ох мне!» В бессилии бросил на Волховский мост свою палицу (в другом варианте палица вначале была брошена в него, а он отшвырнул ее на мост). Вплоть до XVII века держалось поверье, что постоянные схватки (кулачные бои) новгородцев на Волховском мосту между Софийской и Торговой сторонами города, схватки, принимавшие нередко кровавый характер, были ничем иным, как наказанием Перуна, не простившего новгородцам неверности.

Рассказано обо всем этом в первой русской летописи, которая так и называется: «Се повести времянных (минувших) лет, откуда есть пошла руская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуда руская земля стала есть».

Слово не пустой звук.

Вслушиваясь в звучание старых слов, мы начинаем ощущать душу предков. И вместе с свою душу. Они, наши предки, не умерли. Они живут в нас. И мы не умрем. Мы будем жить в тех, кто придет на эту милую, дорогую сердцу землю — чтобы жить, радоваться, страдать, любить, побеждать — после нас.

Днепр.

Воины (др. — рус.).

Дивитиссий — роскошная парадная одежда царя. Кампагии — обувь царей.

Легаторий — примерно то же, что нынешний полицейский.

Медим, медимн — 50 кг.

Гинекея, гинекей — часть дома, где живут женщины.

Хорс и Дажь-бог — бог Солнца, источник благополучия. Стрибог — бог ветра. Симарьгла и Мокошь — боги отдельных племен.

Владимир, уходя из Херсонеса.

Вено — выкуп, который жених выплачивал родителям невесты.

В летописи это звучит так: «Володимер же поим царицю и Анастаса и попы корсунские с мощьми святого Климента и Фива, ученика его, поима и сосуды церковныя, и иконы на балгословение себе. Взя же 2 капища медяне и 4 кони медяны, иже и ныне стоять за святою Бородицею, их же не ведущи и мнять мороморяны суща».

В летописи это звучит так: «…противен мне будешь».

В Новгороде люди, увидав, что Добрыня идет крестить их, собрали вече и поклялись, что не пустят его в город и не дадут свергнуть идолов. И когда Добрыня со своими людьми пришел, новгородцы разобрали великий мост, вышли все с оружием, и пока Добрыня увещевал их угрозами и посулами, они и слышать ничего не хотели, возвели два огромных каменных вала, словно собрались воевать с настоящими своими врагами. А Богомил, за свое сладкоречие прозванный Соловьем, самый главный над всеми славянскими новгородскими жрецами, громогласно запрещал людям покоряться. Мы же стояли на Торговой стороне, ходили по торжищам и улицам, учили людей, как могли. Но гибельное в нечестии слово крестное, как говорил апостол, казалось новгородцам безумным, представлялось обманом…