Ая эН - Библия в СМСках

– Ох, распустила я тебя, – покачала головой Инна. – Ночи в Инете, чему тут удивляться. Конечно, уж на душ сил нет.

– Уж на душ нет силуш, – пропела Ева, мимоходом примечая, что эту строку надо бы записать, а то забудется.

Инна занялась погружением тарелок в посудомойку. А Ева прошла к себе и залезла под одеяло, взяв с собой мобилку.

Пока они с няней ужинали, у юной землянки созревал подробный и окончательный план относительно Макса, Салима, бабушки, бабушкиного дома и вообще всего на свете. А сейчас он дозрел. Значит, так.

Степ намбер ван. Подробненько узнать, что за птица этот Салим, и что за финт ушами устроил ее братик. Шаг намбер ту. Как-нибудь по-любэ выцарапать у этого чувака Са-ли-ма «аргентинский телефон» так, чтобы Макс об этом ни-ни. Шаг намбер три. Отправить себе самой на свой телефон с «аргентинского» еще эсэмэски про Библию (для конспирации), а среди них еще эсэмэски типа с угрозами… не, не так! Не с угрозами! А типа «нам надо встретиться и т. д.». Ну и шаг номер последний. Типа ее, в смысле Еву, украли!!! Вот так!!! Пусть она, в смысле бабушка, поволнуется и поймет, что значит – потерять внучку! Пусть она поймет, что совершенно неважно, что внучка не читает древних сказочных книг и… ну, не сказочных, а этих… утопических, вот! Что родная внучка – это по-любэ родная внучка, а сиротинушке можно подарить сто баксов на счастье, или штуку баксов на пропитание, но не дом же с квартирой в центре Москвы! И вот поймет это бабушка, и скажет: «Ах, где моя Евочка, моя кровинушка? Пусть вернется моя радость, мое солнышко! Не буду я мучить ее Библией, отвезу ее в Париж и там брошу…» Не, стоп, почему «брошу»? Ну неважно. Короче, все будет в итоге хорошо.

План был великолепен. Осталось облечь его подробностями и реализовать. Где она станет жить, пока будет украденной? Жить было решительно негде. У друзей? Друзья-то не выдадут, но вот их предки… В какой-нибудь гостинице? Это лучше, но бабушка может обзвонить гостиницы, и узнать, ведь прописывают в гостиницу строго по паспорту… Еще можно снять квартиру. Но это тоже прабл: через агентство – опять же узнают. У зазывал на улице – опасно, мало ли, вдруг еще попадешь в какое-нить рабство, вон сколько жутиков по тиви про всяких красивых девушек, которых – бац! – и тютю…

«Буду жить в землянке! – решила Ева. – Или там по ходу соображу, где. В конце концов, это не первый пункт плана, пока еще до него дойдет!» И Ева приступила к реализации степа намбер ван: позвонила Салиму.

Они говорили долго, часа полтора. Потом попрощались. А потом опять говорили, почти до утра.

В пять утра Ева опять позвонила:

– Слышь, а чего тебе вечернего поезда ждать, когда можно на автобусе в столицу дернуть.

– Где я тебе автобус-то возьму? Какой автобус? И кто мне скажет, когда он идет? Тут ни души нет.

– На вокзале ни души нет?!

– Але, меня с вокзала выгнали!

– Ах, да…

– А ты где сейчас?

– В парке каком-то.

– В каком?

– В уродливом! Ну сквер обычный. Маленький.

– Адрес у этого сквера есть?

– На фиг тебе адрес???

– Я посмотрю по карте, как тебе идти к автобусам. И ты сможешь приехать в Москву раньше. Смотри, сейчас пять, а первый автобус – в шесть. И в четырнадцать-тридцать ты в Москве.

– А, это норм.

– Ну! Говори адрес.

– Да не знаю я адреса. Тут нет нигде. И ночь, спросить не у кого.

– На домах посмотри! Видишь где-нибудь табличку?

– Не, не вижу. Нет табличек.

– А что есть?

– Фонарь есть. Аптека еще есть.

– Хм… Ночь, улица, фонарь, аптека… Хорошо, номер у этой аптеки есть?

– Сейчас, погоди, я к ней иду. А, вот, и улица написана. Значит так, я нахожусь на…

От Нетании до Иерусалима – около ста километров, чуть меньше. Девяносто, наверное.

– Тики, ты куда в такую рань?

– Цви, дорогой, спи не волнуйся, я туда и обратно.

– В Йрушалайим?

– Да, дорогой, мама за все годы первый раз попросила…

– Ох, Тиква, давай я тебя сам отвезу, попозже?

Если муж называет тебя полным именем, это не есть хорошо. Но что поделать, все хорошо, только пусть он спит, а она быстро… Зато любит, не хочет одну пускать…

– Тихо езжай, – напутствовал муж, переворачиваясь на другой бок.

В Нетании молодежь гуляет по ночам до утра. До четырех ходят толпами. Это хорошо, это – жизнь. Днем тоже жизнь, на пляжах сначала, потом – везде. Пляжи тут хорошие. И люди хорошие. И погода хорошая. И туристов много. На туристах можно заработать на дом и на жизнь. Детей поднять. Цви, когда шутит, говорит шутку: еврейская мама не считает зародыш жизнеспособным, пока он не закончит юрфак или мединститут. А их дети еще ничего не закончили, их тянуть и тянуть.

Тики подошла к гаражу. Ночная жизнь почти выдохлась, утренняя еще не проснулась. Самое время ехать.

Тики часто вспоминала маму. Она вспоминала ее молодой, а себя – маленькой, в красном платье. Вообще воспоминаний о детстве было мало. Детство Тики было вполне счастливое, но казалось сейчас каким-то чужим, словно по телевизору увиденным. Даже свое детское имя – Надежда – Тики с собой почти не ассоциировала. Когда она шутила, иногда говорила в шутку: «Я – гимн Израиля!», и в этом была доля не шутки: «Тиква» – это и есть в переводе «надежда», гимн Земли Обетованной.

В Храме Гроба Господня Тики в последний раз была лет десять назад, возила гостей. Но дорогу она, конечно, помнила.

«Хорошо, что у мамочки все благополучно! – думала Тики, привычно пристегиваясь и поворачивая ключ. – Пусть ей все будет: сто лет здоровья и прочее. И свечку поставлю, и службу закажу, там можно. Цви незачем со мной ехать, пусть спит, и дети пусть спят, сколько можно гулять?»

– Балда, там направо надо было свернуть!

– Я направо и свернул!

– Ты налево!

– Направо!

– Тогда как ты попал на Труда, когда тебе надо на Софийскую? Беги назад, а то не успеешь!

– Успею, еще полчаса.

– Так там еще знаешь сколько топать? По Софийской, чрез реку, по Боткина или Гагарина.

– По Боткина или Гагарина?

– Они у автовокзала соединяются!

– Все, я на Софийской!

– Молодец. Теперь после речки будет парк, а потом поворот на Боткина.

– Тут указатель, что будет Софьи Перовской, а потом – Гагарина. А про Боткина нет.

– А, нуда, тебе на Перовскую и нужно.

– А Боткина?

– А Боткина – это и есть Перовская!

– Блин, ты что, издеваешься?

– Уфф, беги лучше, не стой! Вначале она – Перовская, а потом – Боткина!

– Слушай, а как ты узнала, что я стою?

– Хах… Я – Машенько! Высоко сижу, далеко гляжу!

– Я серьезно!

– Я тебя по мобилке по спутнику нашла, на сайте ФСБ, у меня туда доступ!

– Иди ты!

– Серьезно. У меня папа – знаешь кто?