Саша Черный - Собрание сочинений. Т. 5

«Мур! Умыться бы не грех…»
Вместо мыла — язычок,
Кот свернулся на бочок
И давай лизать свой мех!
Просто смех!

А умывшись, в кухню — шмыг.
Скажет «Здравствуйте» метле
И пошарит на столе:
Где вчерашний жирный сиг?
Съел бы вмиг!

В доме встали. Кот к окну:
«Мур! На ветке шесть ворон!»
Хвост забился, когти вон,
Смотрит кот наш в вышину
На сосну.

Насмотрелся, да во двор —
Зашипел на индюка,
Пролетел вдоль чердака
И, разрыв в помойке сор,
На забор!..

Убежал, разинув рот…
Только к вечеру домой
Весь в царапках, злой, хромой.
Долго точит когти кот
О комод…

Ночь. Кот тронет лапкой дверь,
Проберется в коридор
И сидит в углу, как вор.
Тише, мыши! Здесь теперь
Страшный зверь!

Нет мышей… Кот сел на стул
И зевает: «Где б прилечь?»
Тихо прыгнул он на печь,
Затянул «мурлы», вздохнул
И заснул.

На балконе под столиком
Сидят белые кролики
И грызут карниз.
Чистые,
Пушистые,
Одно ухо вниз,
А другое — в небо.
Дай им хлеба!
Подберут до крошки,
Понюхают быстро ладошку
И вон!
Хлоп — задними лапами в пол,
Скорее под стол, За старый вазон…
Сядут в ряд,
Высунут усики
И дрожат.
Эх, вы, трусики!..

Еж забрался в дом из леса!
Утром мы его нашли —
Он сидел в углу за печкой
И чихал в густой пыли.

Подошли мы, — он свернулся.
Ишь, как иглами оброс!
Через пять минут очнулся,
Лапки высунул и нос.

Почему ты к нам забрался,—
Мы не спросим, ты пойми:
Со своими ли подрался,
Захотел ли жить с людьми…

Поживи… У нас неплохо.
Только раньше уговор:
Будешь ты Чертополохом
Называться с этих пор!

Ты не должен драться с кошкой
И влезать к нам на кровать,
Потому что ты колючий,
Можешь кожу ободрать…

За день будешь получать ты
По три блюдца молока,
А по праздникам — ватрушку
И четыре червяка.

Днем играть ты должен с нами,
По ночам — ловить мышей.
Заболеешь — скажем маме,—
Смажем йодом до ушей.

Вот и все. Теперь подумай.
Целый день ведь впереди…
Если хочешь, оставайся.
А не хочешь — уходи!

Пахнет сеном и теплом.
Кто там ходит? Кто там дышит?
Вьюга пляшет за селом.
Ветер веет снег на крыше.

Фыркнул добрый старый конь —
К сену тянется губами.
Смотрит вниз, в глазу — огонь…
Кто там бродит под столбами?

Поросенок! Хрю-хрю-хрю…
Рыльцем в стружках взрыл горбинку
И рысцой бежит к ларю
Почесать об угол спинку.

Две коровы вперебой
Все жуют, вздыхая, жвачку.
А теленочек рябой
В уголке бодает тачку.

Мышь гуляет по стене.
Гуси крикнули в клетушке…
Что приснилось им во сне?
Май? Зеленые опушки?

Ветер чуть скрипит крючком.
Тишь и тьма. Шуршит солома.
Пахнет теплым молоком.
Хорошо тому, кто дома!

Что ты тискаешь утенка?
Он малыш, а ты — большой.
Ишь, задравши головенку,
Рвется прочь он всей душой…

Ты представь такую штуку,—
Если б толстый бегемот
Захотел с тобой от скуки
Поиграть бы в свой черед?

Взял тебя бы крепко в лапу,
Языком бы стал лизать.
Ух, как стал бы звать ты папу
И брыкаться и кричать!..

Ты снеси утенка к утке,
Пусть идет купаться в пруд.
Лапы мальчика не шутки,
Чуть притиснешь — и капут.

Ф-фух!
Я индейский петух!..
Самый важный!
Нос трехэтажный…
Грудь кораблем,
Хвост решетом…
Ф-фух!

Ты балда-разбалда, оболтус-мальчишка.
Ты балда, ты болтун, ты буян, ты глупышка!..
Ф-фух!
Ты что меня дразнишь?

Я индейский петух!
Ф-фух!
Самый важный…
Нос трехэтажный,
Под носом — сережки
И сизые брошки.
Грудь кораблем,
Хвост решетом,
Персидские ноги,—
Прочь с дороги!..
Ф-фух!

Хвост — косичкой;
Ножки — спички,
Оттопырил вниз губу…
Весь пушистый,
Золотистый,
С белой звездочкой во лбу.
Юбку, палку,
Клок мочалки —
Что ни видит, — все сосет.
Ходит сзади
Тети Нади,
Жучку дразнит у ворот.
Выйдет в поле —
Вот раздолье!
Долго смотрит вдаль — и вдруг
Взвизгнет свинкой,
Вскинет спинкой,
И галопом — к маме в луг.

— Отчего ты, мартышка, грустна
И прижала к решетке головку?
Может быть, ты больна?
Хочешь сладкую скушать морковку?..

— Я грустна оттого,
Что сижу я, как пленница, в клетке,
Ни подруг, ни родных — никого,
Ни зеленой развесистой ветки…
В африканских лесах я жила,
В теплых, солнечных странах;
Целый день, как юла,
Я качалась на гибких лианах…
И подруги мои —
Стаи вечно веселых мартышек —
Коротали беспечные дни
Средь раскидистых пальмовых вышек.
Каждый камень мне был там знаком.
Мы ходили гурьбой к водопою,
В бегемотов бросали песком
И слонов обливали водою…
Здесь и холод и грязь,
Злые люди и крепкие дверцы…
Целый день, и тоскуя и злясь,
Свой тюфяк прижимаю я к сердцу.
Люди в ноздри пускают мне дым,
Тычут палкой, хохочут нахально…
Что я сделала им?
Я — кротка и печальна.
Ты добрей их, ты дал мне морковь,
Дал мне свежую воду,—
Отодвинь у решетки засов,
Отпусти на свободу!..

— Бедный зверь мой, куда ты уйдешь?
Там на улице ветер и вьюга.
В переулке в сугробе заснешь,
Не увидев горячего юга…
Потерпи до весны лишь, — я сам
Выкуп дам за тебя, и уедем
К африканским веселым лесам,
К чернокожим соседям.
………………………………………..
А пока ты укройся теплей
И усни. Пусть во сне хоть приснится
Ширь родных кукурузных полей
И мартышек веселые лица.

— У кого ты заказывал, попочка, фрак?
— Ду-рак!
— А кто тебе красил колпак?
— Ду-ррак!
— Фу, какой ты чудак!
— Ду-рррак!

Скучно попочке в клетке, круглой беседке.
Высунул толстенький черный язык,
Словно клык…
Щелкнул,
Зацепился когтями за прутья,
Изорвал бумажку в лоскутья,
И повис — вниз головой.
Вот он какой!

Пришла во двор корова:
«Му! Я здорова,
Раздуты бока,—
Кому молока?»
Прибежал теленок,
Совсем ребенок:
Лбом вперед,
Мордой в живот,
Ножками пляшет,
Хвостиком машет…
Сосет!
То мимо, то в рот.
Недовольна корова,
Обернулась к нему
И смотрит сурово: «Му-у!
Куда ты спешишь?
Глупыш…»