Всеволод Сысоев - Золотая Ригма

— Ну ладно, хватит. А где твой приятель?

— Он в лодке лежит. За кривуном. Нас пока не нашли. Слышь, дед, не выдавай, Христа ради прошу. Мы уж отблагодарим: на весь век тебе хватит.

Как хотелось Богатыреву оборвать эту гнусную мольбу врага. Но он сдержался. «Теперь „волки“ обложены, — с радостью подумал он, — не стоит торопиться».

— Ладно уж, сиди в своем логове до ночи, а там видно будет. — С этими словами Богатырев повернулся спиной к незнакомцу и погнал оморочку кормой вперед. «Ну, как пальнет в спину?» — пронеслось в голове. Но тишину ивовых зарослей нарушали лишь всплески проснувшейся рыбы. Выплыв из залива в протоку, Богатырев быстро заскользил в поисках катера: только бы не разминуться!

Милиционеры к этому времени обошли остров со всех сторон, просмотрели омывавшие его протоки. Лодки неизвестных нигде не было. Катер возвращался к Богатыреву. Заметив его в оморочке, моторист подошел на малом ходу, дабы волной не опрокинуть утлую скорлупку.

— Кажется, ушли от нас «рыбаки», — сокрушенно махнул рукой лейтенант. — Ребята весь остров прочесали, но пока никого не нашли.

— А я их изоблавил!

— Неужто правду говорите? — обрадовался командир.

— Один из них, что енот, в затопленный тальниковый куст залез, чтобы собака след не взяла, и оттудова на меня «пушку» наставил, когда я к кусту подплыл на оморочке. Просит не выдавать. Деньгу большую обещает.

— Ай да Иван Тимофеевич! Ну и молодец! Покажите-ка, где они прячутся. — Лейтенант вынул из планшета карту и развернул ее перед Богатыревым.

— Видишь залив, где я с ними впервой встретился? Он раздваивается. В конце правого рукава густые кусты и топи. Вот тут они и будут сидеть до ночи.

— Ясно. Сейчас мы спланируем, как их взять. А вы, Иван Тимофеевич, спускайтесь-ка в каюту да вздремните, ведь вторые сутки пошли, как не спите.

— Ты обо мне, лейтенант, не беспокойся. Будете их брать, я понадоблюсь. Твои ребята — молодежь, больно горячи да смелы, а тут выдержка, терпение нужны.

Ровное гудение дизеля убаюкивало. Сказалось напряжение прошедших суток, усталость вдруг навалилась на Богатырева, и, не в силах больше бороться с дремотой, он решил прикорнуть в каюте, пока катер доберется до места. Наказав старшине сразу же разбудить его, как прибудут на место, он спустился вниз, прилег и мгновенно погрузился в глубокий сон. Он так крепко уснул, что не слышал, как прыгали с палубы на песок милиционеры, как лаяла собака, как прозвучало несколько выстрелов. Операция по задержанию преступников прошла успешно. В перестрелке был ранен лишь один из них, тот, который держал пистолет и отстреливался на бегу. Ему прострелили руку.

Проснулся Богатырев лишь тогда, когда палуба катера загремела от множества кованых сапог, топтавшихся по ней. Выйдя наверх, он увидел лейтенанта.

— Иван Тимофеевич, узнаете своих «гостей»? — показал тот на незнакомцев. Угрюмые, сгорбившись, в мокрой одежде, сидели они на палубе, тесно окруженные работниками милиции. Рука того, что целился в Богатырева, была стянута бинтом.

— Какую же рыбу собирались вы ловить в наших реках? — спросил Богатырев. — Не мы, так другие вас все одно обезвредили бы.

Задержанные молчали.

Вернувшегося домой Матвея ожидало письмо Наташи Суходольской. В нем девушка сообщала о завершении своей работы над диссертацией и желании встретиться с ним. Надев новый костюм и повязав яркий галстук, Матвей направился в город, в отделение Научно-исследовательского института охоты и звероводства, где работала Суходольская. Наташу он застал в просторной лабораторной комнате за переборкой коллекции соболиных черепов. Увидев смущенного Матвея, она быстро пошла ему навстречу, протянув вперед обе руки.

— Матвей! Как хорошо, что зашли. Письмо мое получили? Я так хотела вас видеть. Ну садитесь, — засуетилась она и придвинула ему стул. — Рассказывайте, как вы там живете, как здоровье Ивана Тимофеевича, как расселяли бобров с Перекатовым.

— Да что рассказывать? Живы, здоровы. А про бобров вы уже знаете? — Матвей старался держаться непринужденно. — Мы с отцом бобров первый раз видели. Перекатов — специалист по ним. Помогали мы ему, как умели.

— А я звала вас вот зачем. Есть у меня к вам предложение: в нашем институте освободилось место лаборанта, может, согласитесь пойти к нам поработать.

— Подумать надо, — ответил Матвей, не находясь, что сказать.

— Ну хорошо. Чтобы было над чем думать, я вас немного ознакомлю с нашей лабораторией. Но прежде хочу предложить вам мой отчет о поездке в бригаду вашего отца. Будете читать?

Матвей утвердительно кивнул головой, и Наташа протянула ему толстую папку.

— Можете взять его с собой. Там и фотографии приложены. Есть среди них та самая охота. Помните высокую берлогу? Ивану Тимофеевичу покажите, ему будет интересно. А теперь идите сюда.

И Наташа стала показывать ему альбомы полевых обследований охотничьих угодий, лабораторное оборудование, коллекции тушек птиц и мелких грызунов. Рассматривая этикетки, Матвей спросил:

— Что-то тут не по-русски все написано. На каком языке?

— На латинском. Все звери и птицы имеют свои названия на латыни, так условились ученые всего мира.

— Вы знаете этот язык? — восхищенно посмотрел Матвей на свою собеседницу.

— Не совсем, но названия зверей и птиц прочитать могу. Вот, например: лепус тамидус — заяц-беляк, канис люпус — волк…

— Как же я буду работать у вас, когда читать по-латински не умею?

— В ваши обязанности это не будет входить. Вы будете коллекционировать и препарировать зверей, мне помогать.

— Добыть я любого зверя смогу, а препарировать не сумею, — решительно заявил Матвей.

— Это нетрудно, я быстро вас научу. Вы уже умеете шкурки со зверьков снимать…

— Знаете, Наташа, думаю, что рано мне еще в ваш институт. Подучиться надо. Я серьезно решил идти заочно в охотоведческий техникум, стать охотоведом. Вот тогда я смогу вам помочь по-настоящему. А пока буду простым охотником. Вы приезжайте к нам на Алую. Наша бригада нынче тигров ловить будет.

— Тигры — это интересно, но ведь моя тема — соболь…

— Мы и соболевать будем. Нам шкурки, а вам тушки, — засмеялся Матвей, но, встретившись с погрустневшими глазами девушки, смолк.

— Как хорошо, Матвей, что вы решили стать охотоведом. Учиться заочно будет трудно, но я охотно и с удовольствием стану помогать. На первый случай вот вам два учебника.

— Как-нибудь осилим. Охоту практически я знаю хорошо, даже тигров с отцом ловил! — не без гордости воскликнул Матвей.

— Знать технику охоты для охотоведа обязательно нужно, но это, Матвей, далеко еще не все, — возразила Наташа. — Вы должны уметь оценивать охотничьи угодья, а для этого нужно знать ботанику и почвоведение. Помимо этого, без знания зоологии и экологии вам тоже трудно будет заниматься и таким вопросом, как воспроизводство промысловых животных. Вы обязаны освоить пушное товароведение, так как главной продукцией вашего хозяйства станет пушнина. И, наконец, вы должны хорошо разбираться в экономике промыслового хозяйства. Ведь промхозы, которыми руководят охотоведы, могут успешно развиваться в том случае, если они рентабельны.