Октав Панку-Яш - Великая битва у Малого пруда

— Пошли на пруд купаться! — предложил один из нападающих.

— Фу! — поморщился правый защитник. — Пруд грязный! Там полно «лягушиного шёлку».

— Давайте расчистим его! — сказал центр нападения.

— Согласен! — поддержал вратарь. — Всё равно скучаем.

— Правильно! — подхватили другие, в том числе и капитан команды.

И вся команда вместе с запасными игроками и болельщиками отправилась к пруду. Тут, пока извлекали тину, кто-то и предложил:

— А что вы скажете, если мы проведём здесь каникулы? Устроили бы порт… Стали бы моряками…

— Вот это идея! Построим кораблики!

— Шлюпки и подводные лодки!

— А на этом складе можно оборудовать адмиралтейство.

— Да, но у нас нет адмирала.

— Ну и что же? Выберем!

— Заведём вахтенный журнал!

— Устроим морской бой!

— Вот здорово!

— Ура!

Так зародился порт Малый пруд. Правда, на этот счёт существуют различные версии. Одни говорят, что идея принадлежала Петрикэ Бунеску: «Его отец машинист-пятисотенник, а в армии он служил во флоте. Значит, в жилах Петрикэ течёт моряцкая кровь». Другие говорят, что эта мысль пришла Дину Попеску: «Дину — поэт. Он с выдумкой». А есть и такие, которые хоть и не говорят ничего, но готовы руку дать на отсечение, что идея эта зародилась в голове у Санду Дану…

Но каникулы продолжаются не вечно. Осенью прошлого года моряки с Малого пруда отсалютовали на прощанье своему любимому порту и вернулись к занятиям. За сочинениями, задачами, географическими картами Малый пруд отдалился, как отдаляется любой порт, когда смотришь на него с палубы корабля, уходящего с рейда всё быстрее и быстрее, и его обступают лишь небо да вода…

Но и учебный год не вечен. Вместе с экзаменами, предвестниками каникул. Малый пруд снова стал завладевать мыслями ребят…

При школе этим летом основали пионерский лагерь, и натуралисты шестого класса обязались собрать за это время гербарий. Вот ведь как осложнилось дело. И потому-то Санду не сразу ответил Петрикэ.

Он повесил чашку на гвоздик в кухонный шкаф и, не оборачиваясь, сказал:

— Петрикэ, я хочу спросить у тебя одну вещь… Ты забыл о нашем обещании?

Петрикэ удивлённо вскинул глаза:

— О каком?

— Вспомни-ка!

Петрикэ махнул рукой, как бы говоря: «Вот нудный-то!»

— Заладил: «Вспомни, вспомни!» Что мы, на уроке? На экзамене? Вот тоже ещё!

— Хорошо, — спокойно сказал Санду, не обращая внимания на возмущение друга. — Я тебе напомню; вижу, что ты забыл. Мы теперь в школьном лагере, и натуралисты взяли на себя обязательство собрать гербарии. Понятно? Это тебе не пустой звук, а обязательство…

— Что ты мне тычешь в нос этим обязательством? Разве Мичурин собирал гербарий? Видел я и фильм, и книгу читал, — нигде ни о каком гербарии не говорится.

— Тоже умник нашёлся! — вскинулся Санду. — Когда Мичурин был в нашем возрасте, он тоже собирал гербарий…

— Ерунда! В фильме он показан уже с бородой…

— А что же, по-твоему, в фильме надо всё-всё показать? Я, например, предполагаю, что до фильма он собирал гербарий.

Петрикэ сокрушённо покачал головой:

— Ты всегда так! Всякую всячину можешь предположить, одного только не предполагаешь…

— Чего? — нахмурился Санду.

— Что мы ждём не дождёмся, пока ты… адмирал… отдашь приказ. И я не против гербария. Но разве возле Малого пруда не найдётся растений?

— Там только водная растительность, — ответил Санду, довольный тем, что выразился, как настоящий натуралист.

— Очень хорошо! Соберём гербарий из водных растений. Это ведь тоже растения!

— Не годится! Ты говоришь только так… Мы же обещали составить большой, полный гербарий, так ведь?

Поскольку Петрикэ не спешил с ответом, Санду подступил к нему:

— Ну скажи, обещали или нет?

— Да… — пробормотал Петрикэ.

— Так вот, вчера Влад опять спросил меня: «Ну как, получит осенью школа ваш подарок?» Так и спросил. Честное слово!

Петрикэ вздохнул и энергично потёр ладонью наголо остриженную голову:

— Видно, дело серьёзнее, чем я ожидал.

Санду пожал плечами:

— А ты думал, несерьёзное? Сам знаешь, в школе нет ни одного гербария. Зимой мы учили ботанику по картинкам. А по ним ничего не узнаешь. Помнишь такой цветок — горную маргаритку? На рисунке она жёлтого цвета, а на самом деле белая.

— А где, скажи, пожалуйста, мы нарвём здесь горные маргаритки? Что у нас, Гималаи?

— Прежде всего, на Гималаях этот цветок не растёт, а потом, я ведь только хотел привести пример. Возможно, пример не очень удачный…

— Не только «возможно» — определённо неудачный.

Санду промолчал. Он оглядел кухню, проверяя, всё ли в порядке и можно ли идти.

Утро было приятное, ещё чувствовалась живительная ночная прохлада. Солнце точно сверкающей сетью медных нитей окутывало дома, улицы, сады. От дома Санду до школы было всего несколько сот шагов. Мальчики молча шли рядом. Каштаны по обеим сторонам улицы легонько шелестели, прощально помахивая широкими лапчатыми листьями. Ветерок подхватил где-то пух одуванчика и рассыпал маленькие неуловимые парашютики.

Санду не удивлялся тому, что Петрикэ, обычно такой весёлый, сейчас утром и молчалив, он был уверен, что это ненадолго. Ведь Петрикэ — как летний дождь: нагрянут тучи, гром, молния, а через несколько минут опять выглянет солнце, ещё веселее, ещё ярче, чем было. Странно было только то, что Петрикэ не насвистывает. А это действительно случай небывалый.

Тут Петрикэ сложил губы трубочкой и свистнул.

— Эх, кабы мы могли… — задумчиво сказал он и опять свистнул.

— Что могли? — встрепенулся Санду.

Петрикэ остановился и схватил его за руку:

— Послушай, Санду! Твоя горная маргаритка подала мне идею!

— Как? — Санду высвободил руку и недоумевающе посмотрел на приятеля. — Кто подал идею?

— Я же сказал — горная маргаритка. Ты слушай и тогда поймёшь. Садись… Впрочем, сесть-то негде. Ну, слушай так… — Петрикэ говорил быстро, его веснущатые щёки покраснели. — Санду, это здорово! Мне пришла мировая… нет, потрясающая мысль! — Он щёлкнул пальцами, как это делал в классе, когда, получив хорошую отметку, возвращался на место. — Я придумал! Мы устроим обмен гербариями!

— Обмен? — Санду закусил губы, чтобы не рассмеяться, но не сдержался. — Ты уже заговариваешься, Петрикэ…

— Эх, тугодум!.. Неужели непонятно? Обыкновенный обмен. Сейчас объясню. Вот, скажем, соберём мы один гербарий болотных растений. Вернее, не один, а четыре, пять…

— Зачем столько?

— Да не нам, другим потребуется. А тогда — раз, и обменяемся! Понял? Пошлём письма — четыре, пять… Одно в какую-нибудь школу горной местности, другое — в степное село, и так далее. Предложим им обменяться гербариями. Мы им пошлём болотные растения, а они нам — растения своего края. Так можно и на Малом пруду составить интересный гербарий. Ну, что скажешь?