Елена Ильина - Пушистый гость

Лида даже всплеснула руками.

— Что ты? У него всегда такой был.

Когда кролик позавтракал, Вера Сергеевна повела завтракать ребят, а потом сказала:

— Ну, ребята, одевайтесь, берите санки и — гулять.

— А кролик? — спросил Лёка. — Он тоже пойдет гулять?

— Ой, правда! — сказала Мая. — Давайте возьмем с собой кролика. Он давно свежим воздухом не дышал. Можно, Вера Сергеевна?

— Можно. Только, смотрите, не тормошите его.

— Не будем, — сказала Лида. — Я уж за ним посмотрю.

И она побежала в живой уголок за кроликом.

В саду было много-много снегу. Снег лежал и на земле, и на скамейках, врытых в землю, и на заборе. Посредине сада была устроена деревянная горка для катанья.

Лида вынесла кролика на руках и осторожно спустилась с крыльца.

Все обступили Лиду, начали гладить и теребить кролика.

— Не надо, — сказала Лида. — Кролику неприятно, когда его трогают.

Кролику, видно, и в самом деле было неприятно, когда его трогали. Он терся о Лидин рукав и ерзал. Лида накрыла его шерстяным вязаным шарфом. Кролик прижал к спине уши и успокоился.

сказал Лёка.

— Не зайчик, а кролик, — поправила его Лида.

— Ребята! — крикнул Алик, — знаете что? Давайте катать кролика с горки!

— Я буду катать! — закричала Мая.

— Так я тебе и дам катать, — сказала Лида. — Ты еще уронишь его, а у него и так лапка болит.

— Мне дай! Мне дай! — закричали дети наперебой.

— Я не уроню!

— Я тоже не уроню!

— Нет, нельзя, — сказала Мая. — Кролика будем катать только мы с Лидой. Да еще Алик…

— А я? — спросил Лёка.

Все посмотрели на Лёку.

— Ты? Да разве ты умеешь кататься с горки?

— Умею! — сказал Лёка. — Я даже стоя могу скатиться.

— Нет, — сказал Алик, — Лёке нельзя.

Первой уселась на санки Лида. Алик положил ей на колени кролика, а Мая села за Лидиной спиной. Кролик дернулся и чуть не выскочил. Но Лида крепко обхватила его обеими руками и сказала:

— Надо, кролинька, сидеть спокойно. Нельзя так!..

Алик толкнул санки и крикнул:

— Катитесь, салазки, без подмазки!

— Поехали, поехали, пое-хали! — закричали наверху дети.

Ветер обдал Лиду, Маю и кролика снежной пылью. Санки съехали с горы и врезались в сугроб. Мая завизжала, а Лида еще крепче обхватила кролика и почувствовала, как под ладонью у нее что-то сильно забилось. Это у кролика стучало сердце.

— Как ты думаешь, Мая, — спросила Лида, — кролику весело?

Мая посмотрела на кролика, погладила его вздрагивающие уши и сказала:

— Кажется, он немножко улыбается.

Санки опять потащили наверх. Теперь на них уселся Алик. Он сел верхом, прижал к себе кролика, а сзади примостилась Лида.

— А потом я поеду! — сказал Лёка.

Алик ничего не ответил, оттолкнулся и покатил.

— Эй, с дороги, куриные ноги! — крикнул он, скользя по крутому накатанному склону.

Вот уж и горка кончилась, пошла ровная, гладкая дорожка, а санки сразгону все еще мчатся вперед. Алик уперся ногами в снег, и санки остановились.

— А теперь — я! — закричал опять Лёка. — Только я сам поеду. Один.

Алик и Лида поднялись на горку.

— Нет, Лёке нельзя, — сказала Лида, — он трусишка.

— А вот и нет! — крикнул Лёка и сел на санки. — Ну дайте мне кролика. Это ведь я первый сказал, чтобы кролика взяли гулять.

Лида посмотрела на Алика.

— Ой, боюсь я…

— Ничего, дай, — сказал Лёка. — Хоть один разок съеду с ним…

Лида покачала головой и осторожно протянула Лёке кролика.

— Держи только, Лёка, крепко держи!

— Раз, два, три! — крикнул Алик и толкнул санки. Санки тронулись.

— Ой! — закричал Лёка, — он вырывается! Мне его не удержать! Остановите!

Но помочь ему уже никто не мог. Санки, виляя, летели вниз. На середине горки они перевернулись, Лёка свалился набок, а кролик, откинув назад уши, поскакал по сугробам. Все бросились следом за ним.

— Удрал! Удрал!

— Ловите его, ловите!

Но кролик был уже далеко, в самом конце сада. Он доскакал до высокого забора, прижался к земле и вдруг юркнул в щель. Юркнул и пропал.

Что тут делать? Забор высокий, хода в соседний двор, на фабрику, нет. Да если бы и была в заборе калитка, разве пустили бы на фабричный двор детей? Там то и дело снуют взад и вперед тележки, вагонетки, грузовики…

Тут к ребятам подбежала Вера Сергеевна.

— Я сама пойду поищу, — сказала она. — А вы, ребята, никуда не уходите. Ждите меня здесь, в саду.

И она ушла.

Дети столпились у забора. Алик нашел в одном месте щелку, сквозь которую хорошо был виден соседний двор. В углу двора горой были навалены пустые ящики, штабелями были сложены доски, а кролика нигде не было видно.

— Он, наверно, уже убежал с „Красной Звезды“, — сказала Лида. — А вдруг его теперь собаки загрызут или волки?

— На улице волков не бывает, — сказал Алик.

— А в лесу бывают. Кролик, может быть, в лес убежит… И не стыдно тебе, Лёка? Сказал бы сразу: „я боюсь“. А то — „поеду, поеду“. Да еще — „сам!“

И дети начали говорить, что это один Лёка во всем виноват, что лучше бы он совсем не пошел сегодня гулять, лучше бы доктор ему не позволил гулять, а еще лучше было бы, если бы Лёка поступил не в этот детский сад, а в какой-нибудь другой, где нет кролика.

Лёка слушал-слушал — и расплакался.

В это время кто-то подошел к забору с той стороны. Дети увидели только ноги в валенках. А потом услышали чей-то хриповатый голос:

— Кто там плачет?

Лёка сразу замолчал. А ноги в валенках вдруг пропали. И скоро в сад, уже с другой стороны, с улицы, вошел старичок в валенках и в желтом полушубке.

— Ну, кто тут плакал? — спросил он и подошел к детям.

— Вот этот мальчик, — сказал Алик и показал на Лёку.

— А кто его обидел?

— Его никто не обидел. Он кролика выпустил.

И дети наперебой начали рассказывать старику, как всё это случилось, и какой хороший был кролик, и чем его кормили, и как он вчера вечером забрался в кукольный дом.