Альфред Бётхер - Поведение — двойка

— А ну-ка, давай ее сюда, — заявил Детлев Тан.

— Да врет он все! — крикнул Райнер Шнек.

— Давай помолчи, мои все мячи, — выдал Детлев Тан и предложил Андреасу: — А ты отдай ей эту штуку. Вот они и заткнутся со своими десятью марками!

Андреас подошел к Клавдии. Он вынул из кармана камень с морским ежом, завернутый в шерстяную тряпочку. Развернув его, он положил его на ладонь — так, чтобы были видны все трещинки, расходящиеся лучами от «северного полюса», — и протянул Клавдии. Ребята столпились вокруг Андреаса — всем хотелось получше рассмотреть окаменелость.

Клавдия Геренклевер, равнодушно взглянув на камень, спросила:

— Как это так — «стоит столько же»?

— Ерунда, — рассмеялась Карин Кайзер.

Андреас поглядел на Клавдию:

— Дядя Гано Блумгольда платит по десять марок за такой камень. Вот спроси Гано!

Гано Блумгольд сидел у стены в тени акации, и на лице его было такое выражение, словно он не вполне с этим согласен.

— Если уж хотите знать точно, — сказал он, — то дело вот какое. Мой дядя обещал мне десять марок за моллюска аммонита. Я не знаю, даст ли он и ему столько же. А вообще-то это морской еж. Но, может, и даст — ведь он сто миллионов лет пролежал.

Ребятам нравился камень все больше и больше. Они любили сокровища и считали справедливым, что дядя Гано Блумгольда так ценит древних ископаемых животных.

Андреас все еще держал камень на вытянутой ладони. И вдруг Райнер Шнек наподдал по его руке снизу, да так сильно, что камень взлетел вверх и упал где-то в стороне.

— Вот тебе за клоуна Пампушу!

Андреас бросился на Райнера, схватил его за уши и закричал:

— Отдавай камень!

Все думали, что сейчас завяжется драка. Но как раз в эту минуту появился учитель рисования. Взяв Андреаса за плечи, он отставил его в сторону и сердито сказал:

— Ты что же это налетаешь как бешеный? Разве он кролик, что ты его за уши ухватил?!

Учитель рисования дал Райнеру ключ:

— Не реви! Иди открой дверь в физкультурный зал.

Ребята бросились в зал. Там было попрохладнее. Гано протолкался к Андреасу и сунул ему в руку камень.

— Держи! — сказал он. — Покажи его лучше археологам. Пампуша в этом не разбирается.

Урок физкультуры начался. Райнер Шнек получил приказ расставить вместе с Детлевом Таном гимнастические снаряды. Андреас получил приказ сделать шаг вперед.

— Гопе, зашнуруй тапочки!

Андреас наклонился и стал завязывать шнурок.

Райнер Шнек, проносивший мимо «коня», остановился возле Андреаса, чтобы поставить его на пол. Андреас вскрикнул:

— Ой! Пампуша поставил мне на ногу! — и запрыгал на одной ножке.

— Врет он! — крикнул Райнер Шнек.

— Тише, эй, вы! — сказал учитель рисования. И с раздражением обратился к Андреасу: — Сядь! Ну что ты скачешь? От этого лучше не будет!

— Я хотел поставить, а он взял да и ногу подсунул, — сказал Райнер Шнек.

Учитель покачал головой:

— Надо было в сторону податься. Нельзя же на ногу ставить!

— Да ведь я не нарочно, — сказал Райнер Шнек.

— Пампуша мне прямо на ногу бросил! — ревел Андреас, прыгая на одной ножке и оглядываясь по сторонам, где бы сесть.

— Не мели ерунды, — сказал учитель. — Да ты знаешь ли, сколько «конь» весит? Тебе бы все пальцы раздробило!

— Он нарочно бросил! — не унимался Андреас.

— Не распускайся! Прекрати! Тон у тебя слишком наглый!

Карин Кайзер подбежала к Андреасу, который то ковылял, то подпрыгивал, — она хотела его поддержать. Взяв его за руку, она стала утешать его, словно маленького:

— Ничего, пройдет! Пройдет! И что ты с этим Пампушей связываешься? Да наплевать на него! Тьфу!

От этого «тьфу» брызги попали в лицо Андреасу. Андреас оттолкнул Карин:

— Да ну тебя! Не плюйся! — и сам в нее плюнул.

Немножко слюны попало на тренировочный костюм Карин.

И хотя Андреас уже опомнился и старался вытереть рукой это место, поправить дело было невозможно. Всем стало ясно, что Андреас плюнул со зла. Конечно, и раньше нередко бывали случаи, когда ребята плевались. Но этот случай был из ряда вон выходящий. Потому что мальчишка плюнул в девчонку, да еще когда она хотела ему помочь. Никто не мог понять поведения Андреаса, и все от него отвернулись. Между ним и классом, как говорится, встала стена.

Андреас, хромая, добрался до раздевалки, сел на скамейку и заплакал. Он снял носок и увидел, что из посиневших пальцев течет кровь. Потом снова надел носок — тут не было никого, кому он мог бы показать свою ногу…

Когда урок физкультуры кончился, учитель повел третий «А» через школьный двор в класс. Ни он, ни ребята не обратили внимания на Андреаса. Андреас, хромая, плелся позади всех. Он отстал и вошел в класс как раз в ту минуту, когда в дверях появилась фрау Линден.

Учитель рисования в нескольких словах описал фрау Линден происшествие и попросил разрешения занести его в классный журнал.

А ведь фрау Линден как раз собиралась получше узнать этого мальчика, поговорить с ним по-дружески. Но как же она могла теперь это сделать? Ведь если бы она отвела Андреаса в сторону и начала с ним беседовать, она оказала бы ему особое предпочтение перед всеми ребятами. А разве она могла оказывать предпочтение мальчику, который так гадко обошелся с Карин Кайзер?

Фрау Линден отозвала учителя рисования в коридор и сказала ему:

— Может быть, у него была какая-нибудь причина так обидеть Карин? Всё ли мы знаем об этом мальчике?

— Никакой причины у него не было, — ответил учитель, — наоборот, у него сильно болела нога, а Карин Кайзер хотела его утешить. Я наблюдал за ними очень внимательно, потому что вообще не выпускал из виду Гопе.

— А Райнер Шнек? Он в самом деле ни в чем не виноват?

— Вот этого я не знаю. Это вообще нам никогда не удастся выяснить — бросил ли он «коня» нарочно или нечаянно уронил. Скорей всего, виноват сам Гопе. Я видел, как они перед уроком колошматили друг друга. Это, конечно, случается, но ведь все имеет свои пределы!.. Честное слово, этот Гопе оторвал бы ему уши, если бы я не вмешался!

— Вечно одно и то же! — вздохнула фрау Линден. — К чему все благие намерения, когда он сам ведет себя так ужасно.

— Поговорите с отцом, — сказал учитель рисования. — Да, когда этот Гопе стоит перед вами с расшнурованными тапками и наглым выражением лица, — ну, знаете… Ему явно не хватает внешней собранности. А там, где нет внешней собранности, нет и внутренней. Это необходимо сказать его отцу.

Фрау Линден кивнула и поблагодарила учителя рисования.

На второй перемене в школу пришел отец Андреаса.

Разговор с фрау Линден происходил в коридоре. Переменка продолжалась всего десять минут, и ребята даже не выходили из класса. Дверь в коридор была открыта, и через нее фрау Линден наблюдала за учениками.