Гюнтер Гёрлих - Пропавший компас

— Ты сегодня что-то у нас притих совсем, Андре, — сказала тетя Лиза. — Меня это даже тревожит. Тебе понравилось у нас?

— Очень, тетя! Мне очень у вас понравилось! — воскликнул Андре с жаром.

— Будь у меня отпуск, я бы с тобой больше смогла походить. А так ничего не поделаешь. Ты не скучал у нас?

— Нет, тетя, — заверил ее Андре, — ни разу…

Дядя Пауль вдруг рассмеялся.

— Да у него же тут и знакомая есть — красавица Марина! Подружка его, — сказал он.

Андре густо покраснел. В голове отдавались слова: «Да у него же тут и знакомая есть — красавица Марина!..» Что, если бы такое крикнул кто-нибудь из ребят в классе или в спортивной школе? Над ним небось стали бы смеяться… Он бы уж осадил нахала. Может, даже надавал по шее как следует! «Подружка»! Скажет тоже — подружка! Ну и ну!

Но тут, в кафе «Унтер-ден-Линден», эти слова не казались такими уж дикими. Они с Мариной здесь мороженое ели, московский пломбир. Значит, она и вправду его знакомая. Почему бы и нет?

— Нам уже пора на работу, — вздохнула тетя Лиза.

Наконец-то! Мысли Андре сразу вернулись ко всем событиям последних дней, к их безуспешной охоте за компасом и к этому Улли, который, наверно, украл его зачем-то.

Андре должен был сегодня узнать всю правду! Он даже не доел мороженое: так заторопился…

Андре вошел во двор мастерской «Мюллер. Декоративные работы» и сразу направился к двери дома. Еще немного, и он окажется лицом к лицу с Улли. Что ему сказать? Может, так: «Сознавайся, ты украл компас?» Напрямик, без обиняков? Или, может быть, так: «Я сегодня утром видел, как ты несся на велосипеде по поселку. Что ты там делал?»

Андре подумал о Марине. Уж она бы догадалась, как поступить. Ей в голову часто приходили блестящие идеи. Андре вспомнил, как они попали в дом к профессору Зенцигу. Марина никогда не терялась и умела наговорить много, и притом не сказать ничего лишнего. Но сейчас Андре был один. А одному куда труднее.

Он толкнул дверь и вошел в контору. За барьером сидела женщина.

— Здравствуйте, — сказал Андре. — Мне нужен Улли Винтер.

— Улли Винтер? Сейчас? Рабочий день еще не кончился.

— А когда он кончится? — спросил Андре.

— У тебя что, важное дело?

— Да, — сказал Андре, — очень важное.

Женщина поднялась и сказала:

— У нас не принято отрывать учеников от работы. Сам понимаешь, они учатся. Их нельзя отвлекать. Время дорого. Тебя его родители прислали?

— Нет, не родители, — сказал Андре, — я должен кое-что передать ему от дяди Альберта.

— От дяди Альберта? — удивленно переспросила женщина. — Ах да, он же их сосед и очень заботится о парне. Он его к нам и устроил. Я давно его знаю. Да, это он привел к нам Улли…

— Вы не можете сделать исключение ради такого случая? Пожалуйста! Я ненадолго задержу его, — обещал он.

Женщина ответила:

— Ну, раз уж тебя прислал дядя Альберт… Но Улли здесь нет. Он сейчас на мыловаренной фабрике. Ты знаешь, где это? Недалеко отсюда. По главной улице прямо, а потом четвертая направо. Там ты его сразу и увидишь. Он перекрашивает фирменную вывеску.

— Спасибо, — сказал Андре и выскочил на улицу.

Его разбирала досада, хотелось покончить с этим делом поскорее. Он подумал о Марине, о зеленом прохладном саде ее бабушки, и ему стало обидно, что он околачивается тут один.

Мыловаренную фабрику он нашел сразу. Красные кирпичные дома начала века, тесно сгрудившиеся постройки. Издалека была видна большая вывеска «ФЭБ Косметика» [4] ФЭБ — народное предприятие. . Выкрашенные заново буквы сверкали издалека. Андре вспомнил душистое туалетное мыло. Стало быть, в такой допотопной хибаре делают хорошее мыло, которое мы покупаем в ярких, глянцевых обертках! Наверху, у самой вывески, Андре увидел Улли. Тот прилежно трудился — обводил вывеску темно-синим бордюром, и ему, видно, оставалось сделать всего лишь несколько мазков. На нем был заляпанный краской халат. Улли походил на художника, завершающего большую работу. Он энергично окунал кисть в банку с краской. Было видно, что он старался изо всех сил. Андре подошел к лестнице, на которой стоял Улли. Как только тот спустится вниз, он тут же призовет его к ответу. Но сейчас, глядя, как работает Улли, и восхищаясь точностью его движений, Андре все еще не знал, что он ему скажет.

Когда Улли спустился вниз, Андре спросил его в упор:

— Зачем ты украл компас?

Только теперь Улли заметил, что у лестницы кто-то стоит. Он сразу узнал Андре. Это было видно по его лицу. Андре с волнением ждал ответа.

— Проваливай! — сказал Улли. — У меня еще полно работы.

Пройдя мимо Андре, он наполнил банку свежей краской и промыл кисть. Андре по-прежнему стоял у лестницы. Улли собрался опять лезть наверх и чуть не задел мальчика. А тот уже не робел. Компас украл Улли — это ясно. Андре решил, что так может вести себя лишь тот, у кого совесть нечиста.

— Зачем ты это сделал? — спросил Андре. — Ведь они тебя так уважают — и Марина и бабушка.

Улли остановился.

— Ты не слышишь, что тебе говорят? Проваливай!

— Я хочу знать правду!

Держа в руках банку с краской, Улли шагнул к Андре. От резкого запаха Андре чихнул.

— Зачем ты, детка, надоедаешь взрослым? — проговорил Улли. — Зря только хлопаешь голубыми глазками.

И он толкнул Андре в грудь.

— Убирайся отсюда, живо, а не то мы тебя выставим. Здесь стоять запрещено. Техника безопасности, детка. Что, первый раз слышишь? Засеки на будущее!

Андре круто повернулся и зашагал прочь. Чуть погодя он оглянулся: Улли Винтер продолжал красить вывеску над воротами. Андре припустился бежать и бежал, пока вывеска не скрылась из виду. Обида жгла его. И Андре до сих пор ощущал запах краски и ее вкус во рту. Что теперь делать? Улли взял над ним верх. Наверно, он глупо себя вел. А этот Улли — крепкий парень. Недаром маленький Свен обожает брата. И дядя Альберт его любит. Выходит, они ошибались в нем. Так же, как ошиблись Марина с бабушкой.

Андре был в ярости.

Скоро он снова вышел к пятиэтажке, где жил Улли. Здесь он уселся на пустую жестяную бочку. Сейчас ему очень не хватало кого-то, с кем бы он мог посоветоваться. И он вспомнил Марину, вспомнил все их беседы и споры во время поисков компаса.

Он очень соскучился по Марине. Больше всего на свете ему хотелось пробежать еще три квартала, свернуть на главную улицу и шагать вдоль трамвайного пути, пока вдали не покажутся зеленые ворота и скамейка перед ними. Марина, наверное, сейчас в саду. Конечно, где же еще? Но ведь он так и не знает, что же все-таки приключилось с компасом! Нет, отступать глупо! Он вспомнил вдруг про желтую вощеную бумагу, в которую был завернут компас. Андре вскочил так, что бочка откатилась назад. Он помнил, что где-то совсем недавно видел точно такую бумагу. Может быть, в конторе, когда он разговаривал с той женщиной за барьером, которая оказалась знакомой дяди Альберта?