Гюнтер Герлих - Девочка и мальчик

Франк останавливается, мысли его, видимо, витают где-то далеко-далеко… Но внезапно он обеими руками крепко обнимает Катрин, прижимает к себе, целует.

— Так дико и скучно мы жить не будем, ты не будешь, я не буду. — Он гладит Катрин по голове. — Нам нельзя терять друг друга, слышишь?

Они идут дальше, держась за руки.

— Мне иной раз боязно: может, я что-то не так делаю? Вот хоть в отношениях с тобой, — говорит Франк.

— Но отчего же?

— Боюсь что-нибудь ляпнуть сдуру или номер какой не к месту выкинуть.

— Мудрить надо меньше, — решительно заявляет Катрин.

— Знаешь, первая девочка, с которой я дружил, была на три года старше меня, — говорит Франк.

Они сворачивают на Ревалерштрассе. Франк идет, высоко подняв плечи. Катрин в эту минуту очень ему сочувствует, хотела бы сказать что-то доброе, да боится не найти верных слов.

Давно ли дружил он с той девочкой, что на три года старше? Может, они все еще дружат? Катрин вспоминает, как задумчиво смотрел Франк на Габриель.

В окнах своей квартиры Катрин видит свет. Родители, значит, еще не спят.

— Который час? — спрашивает Катрин.

— Двенадцатый.

— Ох мне и попадет!

— А ты держись, не поддавайся, завтра я опять приду, — подбадривает ее Франк.

Катрин быстро обнимает его:

— Пока, до завтра.

— Ты только не переживай, что бы там ни было.

— Пока, — повторяет Катрин и закрывает за собой дверь.

Она быстро поднимается по лестнице и, запыхавшись, входит в квартиру. Дверь в гостиную прикрыта.

Катрин хочет зажечь свет, прежде чем показаться на глаза родителям, взглянуть на себя в зеркало. Вся ее храбрость, ее упрямая решимость, поддержанные Франком, улетучились. Робко входит она в комнату. Мать сидит у стола, поднимает на нее глаза и спокойно говорит:

— Поди сюда, Катрин. Садись.

Девочка слушается.

Фрау Шуман задумчиво смотрит на дочь, та выглядит усталой.

— Мы с отцом откровенно поговорили. И знаешь, он признал, что поступил неправильно.

Катрин подняла глаза на мать.

— Я сегодня очень поздно вернулась, — тихо говорит она.

— Мы считаем, что ты можешь пригласить Франка к себе на праздник совершеннолетия.

— Я спрошу его. — Девочка явно сбита с толку.

— Когда ты собираешься вернуться позже обычного, предупреждай меня, — просит мать.

— Я же всегда так делала, — говорит Катрин и обнимает мать.

— Ну ладно, ладно, ты и сама понимаешь, что можешь и чего не должна делать. А теперь марш на боковую.

Катрин зажигает у себя свет, в комнате все в том же виде как оставила она, уходя с Франком. Она медленно раздевается и открывает окно. Прохладный чистый воздух врывается в комнату.

Вот и нет никаких преград их с Франком дружбе.

Что же будет дальше? И что скажет Франк, ведь все словно чудом наладилось?

Так много мыслей, так много вопросов.

Уже поздно. Катрин очень хочет спать.

Катрин ждет Франка, но сегодня настроение у нее совсем другое, чем в последние дни и недели. Она распахнула окна. Деревья на улице уже пустили первые нежные листочки. И Катрин, высунувшись из окна, хотела бы ухватить ветку старой липы.

Громче, чем обычно, звучит у нее радио, она отыскивает музыку, что ей по душе. На весь мир взирает она сегодня благосклонно.

Катрин ждет Франка.

При этом она убирает в шкафу и ящиках, приводит в порядок учебники. В последнее время она была довольна неряшлива. Вот, к примеру, учебник по биологии она находит среди белья.

Погода стоит прекрасная. Если Франк придет сейчас, они смогут что-то предпринять. Не обязательно куда-то ехать, она охотно побродит по улицам.

Катрин тщательно все прибрала.

Сегодня и в школе она почувствовала, что все изменилось. Словно после долгого отсутствия она вернулась в хорошо знакомые места.

Ей не составляло никакого труда болтать со школьными товарищами, смеяться их шуткам. Она опять, как и прежде, метко, с юмором отвечала. А на перемене, найдя фрау Румке, сказала:

— Я своего добьюсь, так я решила.

— В этом я уверена, ответила учительница и улыбнулась ободряюще.

По дороге домой Катрин дурачилась и шутила с Длинным Яном, по уши в нее влюбленным, и он так осмелел, что проводил ее до дому.

Из окна своей комнаты Катрин увидела, что Ян стоит внизу и, задрав голову, таращится вверх. Тогда она распахнула окно и задорно крикнула:

— Эй, Ян, смотри, не сверни, шею. Иди-ка домой, приятель, учи прилежно уроки.

А теперь Катрин танцует по комнате и напевает:

— Все, все хорошо, все, все наладилось.

Катрин ждет Франка, то тут, то там что-то убирает и ничуть не задумывается над тем, какое впечатление производила на людей в последнее время.

Близится вечер, и не Франк приходит, а отец, сегодня он первый, Катрин как раз вытряхнула в мусоропровод корзинку с бумажками.

— Здравствуй, — говорит отец.

— Здравствуй, — отвечает Катрин.

Раньше она поцеловала бы отца, легонько чмокнула бы в ухо или в колючую щеку.

— Весна пришла, — говорит отец.

— Да, холода держались долго.

Отец, как всегда, аккуратно вешает пиджак на плечики, поправляет при этом и висящую рядом куртку Катрин.

— Ты убираешь? — удивляется он.

— Надо же когда-нибудь.

Катрин возвращается в свою комнату, но дверь не закрывает и слышит, как отец разгружает свой портфель. Похрустывает пергамент для бутербродов, когда он его складывает, а бутербродница легонько звякает, когда он осторожно ставит ее в мойку, чтобы не отскочил кусочек эмали.

Катрин переставляет мебель. Кресло и маленький столик пододвигает к окну, соорудив уютный уголок. Книжная полка стоит теперь у стены возле двери.

Подняв глаза, Катрин видит в дверях отца.

— Заходи. Присаживайся, — приглашает Катрин и собирает книги с кресла.

— Не стоит, — отказывается отец, — ты же уборку затеяла. Вот ведь, кое-что можно и в такой маленькой комнатушке сделать.

— Лучше поздно, чем никогда!

Отец бросает взгляд на кушетку. Может, ему больше нравилось, как мебель стояла прежде, и он мог посидеть вечером минуту-другую рядом с кушеткой, когда Катрин уже ложилась спать.

— Мне кажется, стало больше места.

— Да, гостей принимать лучше, — подтверждает отец, — вы можете сидеть у столика, и вам не помешает, если кто войдет.

— Глупо ведь то и дело вскакивать.

— Но полка у двери теперь мешает, надо что-то придумать, — соображает отец.

— Она мне нужна. К счастью, у нас нет толстяков. Все могут пройти в дверь.

Катрин раскладывает книги на полке.

— Я переделаю тебе полку, — вдруг говорит отец, — Ее можно будет повесить на стену.

— Совсем не плохо, — раздумывает Катрин, — а скоро?

— Ты и книг не раскладывай, завтра я возьму ее с собой. И к вечеру дело будет в шляпе.