Вера и Марина Воробей - Сумасшедшие каникулы

— Так ты еще и теннисом занимаешься? — сказала она, приказывая себе очнуться.

— А чем я еще занимаюсь?

— Как же, а плавание, а кино? — напомнила Лиза.

— А… да, это тоже, — смутился Марк, встретившись с Лизой взглядом.

— Что же мы стоим, — внезапно всполошила Соня. — Скоро же начало. Марк?

— Да?

Марк с трудом отвел взгляд от Лизы.

— Если хочешь, идем с нами, — предложила все-таки Соня, продемонстрировав присущую семейству Кукушкиных гостеприимность. — У нас оказалось свободное место. Костя… Костя — это мой муж, — пояснила Соня, не догадываясь, что Лиза уже посвятила Марка в их взаимоотношения, — достал билеты для нас и для своих друзей, но они не смогли пойти.

— Вместо них пошла я, — сообщила Лиза.

— И я очень этому рад, — сказал Марк.

Соня слегка обернулась и подмигнула Лизе.

Лиза сделала вид, что не заметила ее намека. Но ей было приятно, что Марк присоединился к ним.

— Спасибо за воду, — поблагодарила Лиза, когда они расселись по местам.

— Не за что, — тихо отозвался Марк. — Хочешь поп-корн?

— Нет, — ответила Лиза и случайно дотронулась до его ноги.

Ее будто крапивой обожгло. Она дернулась и, отодвигаясь, провела рукой по тому месту, где до сих пор ощущался ожог. Это все потому, что я в шортах. Дурочка, нашла во что вырядиться! Ну, положим, стесняться ей нечего, ноги у нее… в общем, ноги, как ноги… И Лиза украдкой покосилась на Марка. Он перехватил ее взгляд.

— Что-то случилось? — спросил он, чуть прищурившись.

— Нет. Все нормально. А почему ты сегодня не в Останкине? — оживленно спросила она, решительно прогоняя из души волнение, вызванное случайным прикосновением.

— У меня выходной.

На этот вопрос Кирилл ответил уверенно.

Марк еще утром заявил, что сегодня свободен, как птица в полете. Куда брат полетит, предположить заранее было невозможно, а вот он собирался отправиться на турнир «Кремлевские звезды».

Кирилл испытывал одновременно и радость, и грусть оттого, что случайно встретил здесь Лизу. Он увидел ее солнечную пушистую голову возле киоска и рванул туда, забыв обо всем на свете. Сердце колотилось как бешеное, а когда она назвала его Марком, оно вдруг остановилось. Марк! Кирилл решил, пусть все летит в тартарары, сейчас он расскажет Лизе правду, и будь что будет! Но тут появилась ее старшая сестра, и Кирилл понял, что благоприятный момент упущен. Не мог же он, в самом деле, сказать, что он не Марк, а его брат-близнец — Кирилл, и поставить себя и Лизу в неловкое положение. Так он снова был вынужден стать Марком. Но теперь он уже не раздумывал, что ему приходится изображать брата. Он просто запретил своей совести вмешиваться. Ему было хорошо рядом с Лизой, и он не хотел ничего менять, по крайней мере, в эту минуту.

Полтора часа пролетели незаметно. Игра подходила к концу. Кафельников вел в счете. Зрители ликовали. А когда он послал победный мяч, все повскакивали с мест и принялись обниматься. Поддавшись всеобщему настроению, Лиза бросилась к Кириллу. Он, конечно же, подхватил ее.

— Правда, здорово! — смеялась она, болтая в воздухе ногами.

Заражаясь ее пылким восторгом, Кирилл тоже рассмеялся и крепче прижал ее к себе.

И в ту же минуту оба изумленно посмотрели другу на друга. В огромных глазах Лизы промелькнуло что-то, похожее на испуг. Она медленно сняла руки с его шеи, и он отпустил ее, испытывая чувство неловкости.

Хорошо, что Соня и ее муж праздновали победу, обмениваясь длительным поцелуем. Им было не до того, что творится у них под самым носом.

Они не заметили и того, что Лиза отмалчивалась всю обратную дорогу, а если и отвечала на вопросы, то односложно: да-нет.

Переступив порог квартиры, Лиза сразу же подошла к зеркалу. Почему-то ей казалось, что она не узнает себя. Окинув свое отражение внимательным придирчивым взглядом, девушка испытала самое настоящее разочарование: такая же, как обычно, и даже все конопушки на месте, вот только глаза светились каким-то глубоким, потаенным светом, будто говорили: «Мы знаем то, что тебе еще только предстоит узнать».

Возможно, сегодня, ведь теперь у Марка есть номер ее телефона, и потом он сам сказал, что им нужно о чем-то поговорить. Значит, он обязательно позвонит.

Весь вечер она с надеждой поглядывала на телефон, однако он молчал. Точнее, он звонил, и довольно часто. Спрашивали папу, маму, Антона и даже какую-то Лидию Ивановну, но это были те звонки, которые для Лизы не имели никакого значения. Правда, около одиннадцати, когда она перестала надеяться, позвонили и ей. Это была Туся.

— Ты чем занимаешься? — спросила она так, будто на дворе светило солнце, а не мерцали звезды.

— Собираюсь спать, как все нормальные люди, — ответила Лиза.

— А мы праздновали мамину помолвку в «Славянском базаре», — возбужденно сказала Туся, — Константин Сергеевич подарил маме кольцо с бриллиантом. Представляешь, четыре карата.

Лиза не представляла. Она слушала молча, а сама думала: «А что такое бриллиант? Всего лишь прозрачный камень. Если бы бриллиантов было бы столько, сколько песчинок на земле, то они были бы никому не нужны и женщины во всем мире перестали бы о них мечтать».

— Эй, ты меня слышишь? — спросила Туся.

— Слышу. Завтра вы с Толиком едете загорать и купаться в Пирогово. — А что у тебя новенького?

— Все старенькое, — отшутилась Лиза.

Она не собиралась сейчас рассказывать Тусе о том, что встретила сегодня Марка. Заикнись Лиза об этом, на нее бы обрушился такой град вопросов, что ей пришлось бы отвечать на них до рассвета. Туся уже устроила ей допрос с пристрастием после того памятного вечера в «Лире». И потом, о чем говорить: ничего особенного ведь не произошло, уговаривала себя Лиза, понимая, что это не так. Марк был из тех, кто умел нравиться. Разумеется, она не была в него влюблена, как когда-то в Мишу, но ей хотелось увидеть его снова, а это что-нибудь да значит.

— Лиза, поедем с нами, — великодушно предложила Туся, видимо, уловив в голосе Лизы фальшивые бодрые нотки.

— Спасибо, но на завтра у меня уже есть дела, — отказал ась Лиза.

Быть третьей лишней ей совершенно не хотелось. Вот если бы поехала целая компания школьных друзей, тогда другое дело. Она с удовольствием присоединилась бы к ним, уговорив родителей отпустить ее за город.

А перед сном к Лизе заглянула мама.

— Не спишь? — спросила она, входя в комнату.

Лиза шумно вздохнула.

— И почему у меня такая подушка неудобная? — раздраженно заметила она, взбивая кулаком перо.

— Значит, это подушка во всем виновата?

— А что же еще? — ворчливо спросила Лиза.

— А я думала — телефон.

Лиза улеглась и посмотрела на маму.

Мама у нее была строгая, но справедливая и красивая. У нее были правильные черты лица, платиновые волосы и ярко-зеленые глаза. Соня и Антон пошли в нее, а вот Лизу всегда называли папочкиной дочкой.