Елена Соколова - Здравствуй, человек!

– Хорошо. Тогда такой пример: намечается праздник, мама захотела приготовить шикарный торт. Сходила в магазин, отстояла очередь, купила дорогие продукты: сливки, ликер, масло, сахар, ванилин, ананасы, персики, муку.

Принесла домой и пока у соседки уточняла рецепт, дочка из этих продуктов приготовила блинчики со взбитыми сливками, фруктовый салат, яичницу Ирина рассмеялась:

– Да, такой сюрприз маму не обрадует.

Ксения сказала:

– Как маме объяснить дочке ее поступок? Она берет с собой дочку и уже вместе с ней идет в магазин, отстаивает очередь, покупает те же дорогие продукты и вместе с дочкой несет тяжелые сумки. Вход в кухню до определенного момента дочке запрещен, а после праздника дочка получает в школу денег вдвое меньше, чем обычно.

Никита пояснил сам себе:

– Ну да, потому как на торт потрачено вдвое больше.

Ксения продолжила:

– Помнишь слова Петра Христу перед Голгофой «пожалей Себя»? А сколько под этой пропагандой добра и всеобщего благоденствия к людям бед пришло! Восстание на Небе тоже выглядело заботой о всех тварях.

– А может быть, – спросила Ирина, – Адам должен был явить всем характер Бога, учась тому, что есть зло и что есть добро?

– Для того и было дерево познания добра и зла. И ведь не дерево зла и добра, а дерево «познания добра и зла», то есть самого зла в нем не было! А что произошло? Через змея все, что осуждено Богом, попало каким-то образом в человека, стало его частью, понимаешь, Ирочка?

– Понимаю. Была нарушена генетика.

Света сказала:

– Ну как в истории с тортом: использовать продукты нельзя, и то, что из них приготовлено, на стол поставить тоже нельзя.

Ксения улыбнулась:

– Именно так! Принять этого человека было нельзя. Теперь вопрос: откуда же вообще взялось зло? Ангелы, духи обладают Богом подаренными качествами: ум, приветливость, власть, любовь к порядку, честь, справедливость, вера. Восставшие ангелы потеряли в себе присутствие Бога, а Бог есть любовь. Во что превращаются эти же качества без любви? Ум – в хитрость, приветливость – в лицемерие, власть – в насилие, любовь к порядку – в придирчивость, честь – в высокомерие, справедливость – в жестокость, и даже вера без любви становится фанатизмом.

Пока взрослые беседовали, Сережа с Аней по очереди раскручивали обруч. У Ани получалось досчитать до двадцати, пока обруч не падал с ее талии, а у Сережи обруч падал после третьего оборота. Выглядело это очень даже забавно, и возле сетчатого забора со стороны улицы остановился проходивший мимо мужчина. Он рассмеялся, глядя на Сережу.

Сережу это не смутило, а Аню подзадорило крутить обруч еще дольше.

Незнакомый мужчина сказал громко, чтобы было слышно через забор и через территорию двора:

– Ты молодец какая. Такая маленькая, а уже так с обручем управляешься!

С незнакомцем поравнялся известный на всю округу пропойца. Шел он по дороге неровно и постоянно обо что-то спотыкался. Пьяный «в ничто» мужчина притормозил возле говорившего с Аней незнакомца и сказал ему, с трудом отделяя звуки один от другого:

– Да сектанты там живут, в этом доме. С ними только заговори, сразу попал! А как попал, так пропал.

Незнакомец почувствовал себя неловко, а пьяный добавил, сплюнув на дорогу:

– Я к их дому близко не подхожу! Страшное дело!

Пьяный пошел дальше, побрякивая пустыми бутылками в пакете, а незнакомец взглянул ему вслед и, кивнув Анечке, с улыбкой сказал ей:

– У тебя чудесная семья. Слушайся свою маму.

После этого он отошел от забора и пошел своей дорогой. А Аня с Сережей придумали другую игру. Они положили обруч на землю и стали закидывать в обручем ограниченный круг игрушки.

Ксения продолжила:

– На Голгофе Бог дал людям не только искупление, но и новое сердце, свой характер – это рождение Церкви. Итак, трудности остаются до самого праздника.

Отец подхватил:

– Убыток, тяжелые сумки, запрет входить в кухню…

– Чувство разочарования, – продолжила Ксения. – Но процесс движется, и торт к празднику будет. Почему?

Света ответила:

– Потому что куплены новые продукты!

Ксения сказала:

– Точно. И какое бы доброе дело мы не запланировали вне Христа, все это будет только порчей продуктов. А нам пора ехать. Всем спасибо, ты, пап, не забудь, что Сереже в школу в понедельник.

– Не забуду, привезу в воскресенье, – ответил отец.

Ксения, Ирина, Никита загрузились в машину, распрощались через опущенное стекло с остающимися в доме и выехали на трассу в сторону Питера.

Ирина предложила:

– Может, заедем на кладбище?

– Да, конечно, – согласилась Ксения.

Проехав где-то десять километров, Ксения съехала с трассы на дорогу, ведущую к огромному кладбищу. Машина печально и торжественно шуршала шинами по песочным дорожкам. Возле одного из памятников машина остановилась, и Ксения заглушила двигатель. Ирина тихо вышла из машины и принялась привычными движениями поправлять цветы, рыхлить землю. Страшно произносить и даже думать об этом, но здесь похоронена вся Ирина жизнь – ее единственный сын Алексей.

Он разбился в машине при лобовом столкновении с другой машиной, выехавшей на встречную полосу Почему-то возле могилы Алексея не было ощущения потери. Что-то величественное обитало над этим местом. Как будто похороненный здесь человек в нужный ему срок ушел домой, отбыв на земле некоторое время. Уход его – боль для оставшихся, но не для него самого.

Когда Ирина полила из ручья, бегущего невдалеке, клумбочку и села в машину, она спросила:

– Почему Бог так поступил со мной?

– Не знаю, – ответила Ксения, – я не знаю, почему в концлагерях мучились невинные люди. Я не знаю, почему у матерей отбирали детей и почему отцов превращали в животных. Я не знаю, почему непристойные женщины побеждают, уводя из семей чьих-то мужей, и почему наркотики разрушают жизни. Но во всем этом меня удивляет знаешь что?

– Что? – спросила Ирина.

– Меня удивляет, когда я вижу на старых документальных лентах, как опухший от голода подросток впихивает последний кусок хлеба в рот своему младшему братику. Меня удивляет, что мать убитого солдата смотрит с сожалением на убийцу, видя в нем чьего-то сына. Меня удивляет, что женщина остается женой и матерью при самых неблагоприятных для этого условиях в мире. Может быть, это и есть присутствие Божьего, жертвенного, не ищущего своего, а пользы другого, ходатайственного в человеке? Того, что «превыше всякого разумения» и выше всякой логики. Что-то очень страшное произошло в Эдемском саду. По-видимому был брошен вызов божественному в человеке. А от сил зла до сих пор звучит вопрос: «Где твой Бог?» А твой Бог плачет вместе с тобой и страдает сильнее, потому как и любит сильнее.