Ричмал Кромптон - Этот Вильям!

— Это ваш портсигар, — сказала она Клоду с придыханием. — Тот, что украли.

— Да, такой же, — сказал Клод, хватаясь за ее слова, как за соломинку, — таких в продаже много.

Филиппа посмотрела на внутреннюю сторону крышки портсигара.

— Но здесь ваши инициалы… Конечно ваши.

— Э… да… э… конечно, — выдавил из себя Клод, теряя соломинку (в смятении, об инициалах-то он и забыл).

— Где ты его взял? — спросила Филиппа Вильяма. — Отвечай, где ты его взял?

— Где ты его взял? — пробормотал Клод, лицо его побледнело от мрачного предчувствия, глаза потускнели.

— Да, где ты его взял? — строго спросил Роберт. (Черт! Настанет когда-нибудь конец чреде унижений, которые этот мальчишка ему доставляет?)

— Я как раз собирался вам рассказать. — Вильям выбрал кекс и откусил большой кусок. — Я как раз… — Выражение ужаса появилось на его лице. — Черт! Тмин! Я не знал, что он с тмином. — Ужас сменился прямо-таки страданием, когда он мужественно проглотил то, что уже было во рту. — Как можно делать кекс с тмином! Недоумки! Только портят зерна и портят кекс. Зерна нельзя будет посеять, потому что они в кексе, а кекс нельзя есть, потому что в нем зерна. Я думаю…

— Где — ты — взял — этот — портсигар? — сказал Роберт сквозь сжатые зубы.

— Я как раз собирался рассказать вам, — повторил Вильям, — а тут вдруг этот ужасный кекс. Ну и ну! Можно я возьму еще кусочек шоколадного торта, чтобы заесть вкус этого тмина? Спасибо. Странно, я только раз откусил кекс с тмином, а вкус все никак не проходил, пока я не взял торт. А шоколадный…

— ГДЕ… — начал Роберт свирепо.

— Сейчас, — сразу прервал его Вильям. — Я же собирался рассказать вам, но из-за этого кекса с тмином совсем сбился. Вы не поверите, я все еще чувствую его вкус, хоть и заел его шоколадным…

Клод, не в силах терпеть долее, даже тихо застонал, но поспешно сделал вид, что закашлялся.

— Значит, так, — не дожевав, начал Вильям, крайне польщенный интересом всех присутствующих к его повествованию. — Вот была потеха! Вы бы тоже здорово посмеялись. — Он обратил восхищенный взор на замершего Клода. — Я так и сказал тогда Джинджеру: вот бы мистер Брейдинг посмеялся. Я пришел сегодня потому еще, что думал, вы тоже придете и посмеетесь… Тот человек…

— Какой человек? — резко прервал его Роберт, а Клод опять тихо простонал и опять закашлялся.

— Ну, когда было затемнение, мы гуляли — я, Джинджер и Генри, — и тот человек шел по дороге, а из леса вышел Гарри Дэр и наткнулся на того человека, и тот завопил: «Не надо, не надо, я отдам все, что у меня есть!» — И вытащил все из кармана и сунул Гарри Дэру и побежал, а потом бросил часы и крикнул: «Возьми их, возьми!» — а Гарри Дэр даже слова не сказал, только положил в карман три десятишиллинговые бумажки, швырнул вещи подальше и ушел, а мы подобрали. Джинджер взял часы. Покажи твои часы, Джинджер.

Джинджер гордо выставил запястье, а совсем изнемогший Клод, на лице которого застыла жалкая улыбка, натянул свой рукав пониже, чтобы скрыть отсутствие часов. Филиппа смотрела на часы, и глаза у нее раскрывались все шире и шире, а губы сжимались. Она тоже узнала трещинку на стекле.

При ней трещинка и появилась. Клод демонстрировал нокаут, которым он всегда сражал противника, и задел часами за спинку стула.

— А я взял портсигар, — словоохотливо продолжал Вильям, абсолютно не замечая возникшего в гостиной напряжения, — подумал, что он пригодится, чтобы хранить в нем что-нибудь. Ведь два человека выкинули эти вещи, и мы решили, что можем их взять себе. Если бы тому человеку они были нужны, он не отдал бы их Гарри Дэру. И если бы Гарри Дэру они были нужны, он не бросил бы их. Так что мы решили взять их себе. Генри взял записную книжку. Он думает, что этот человек — немецкий шпион. В ней много записей, которые вроде бы самые обыкновенные, но Генри думает, что это шифр. Там, например, записано: «Каток в Хэдли с Ф.», и «Кинотеатр в Хэдли с Ф.», и «Купил Ф. на день рождения сумочку из крокодиловой кожи» (Клод опять застонал, а Филиппа перевела дыхание). Но Генри уверен, что это шифр. Он хочет его разгадать, но у него пока не получается. — Вильям фыркнул и посмотрел на Клода. — Потеха! Вы бы со смеху покатывались, мистер Брейдинг. Я рассказывал Джинджеру и Генри, что вы всех побеждали и спасали, и вдруг появился тот человек — такой же большой, как вы, — и завопил: «Не надо! Не надо!», как только увидел Гарри Дэра, а Гарри даже не дотронулся до него, вот смех-то. Вы бы только видели Гарри Дэра!

Все знали Гарри Дэра — низенького, хилого, боязливого, хоть и был он браконьером.

Наступила долгая, долгая тишина. И тут Вильям наконец-то понял: что-то не так. Мистер Брейдинг выглядел странно, мисс Помрой выглядела странно, Роберт выглядел странно. Первым нарушил молчание Клод.

— Теперь понятно, как все произошло, — сказал он каким-то странным блеющим голосом. — Теперь понятно. Один из тех, кто напал на меня, удирал с добычей и наткнулся на этого Гарри Дэра и… и… и… ну, и подумал, что Гарри собирается напасть на него и… тогда он бросил украденное и убежал. Может, этот Гарри и напал , но мальчишки просто не видели.

— Нет, он не нападал, — сказал Вильям. — Старина Гарри сам напугался, как и тот человек. Он только поднял палку, чтобы не подпустить к себе, и больше ничего. Но, пожалуйста, расскажите нам, как на вас напали. Очень хочется послушать.

— Как-нибудь в другой раз… — холодно сказала Филиппа. — Это такая удивительная история. А сейчас лучше верните ему вещи.

С неохотой отдали они Клоду портсигар и часы. Он положил их в карман, все еще натянуто улыбаясь.

— С-с-с-спасибо, — выдавил он из себя. — Я немедленно заявлю в полицию.

— Я бы не советовала, — с горечью произнесла Филиппа. — В этом случае полиция навряд ли поможет.

— Пожалуй, — сказал Клод, пытаясь казаться веселым. — Они здесь умом не блещут, не так ли?

— Сколько человек набросились на вас? — не унимался Вильям. — Бьюсь об заклад, вы здорово их отделали.

Никто не произнес ни слова. Вильям был озадачен. Он почувствовал наконец что-то неладное, но не мог понять, в чем дело. Может, он слишком много крошек накидал? И он нагнулся, чтобы незаметно кое-какие собрать.

— Ну, — сказал Клод, поднимаясь и стараясь говорить в своей обычной непринужденной манере, — я пойду, пожалуй… — Он повернулся к Филиппе. — Не забудьте, сегодня мы собирались на танцевальный вечер.

Филиппа смерила его ледяным взглядом.

— Видите ли, будет затемнение, а я не могу бегать так быстро, как вы. — Она повернулась с очаровательной улыбкой к Роберту. — Вы пойдете со мной на этот вечер, Роберт?

Вильям таращил на них глаза в полнейшем изумлении.

Вильям поднимался к себе в комнату, чтобы улечься спать. Роберт, сам не свой от радости, ушел на танцевальный вечер. «Ему-то хорошо», — угрюмо думал Вильям. А вот для него самого день выдался несчастливый. Не только пришлось отдать портсигар, который он уже считал своим, но еще и кумир его оказался колоссом на глиняных ногах. Мистер Брейдинг пустился наутек от Гарри Дэра! Значит, мистер Брейдинг теперь не мог быть героем захватывающих историй, которые так будоражили воображение Вильяма… А хуже всего то, что каски ему не видать. Разочарованный, в подавленном настроении, он, тяжело швыркая подошвами на каждой ступеньке, медленно тащился наверх.