Нил Шустерман - Здесь был Шва

— Говорю тебе — собаководила пришёл! — повторил Кроули. — Чтобы вывести собак. — Он повернулся ко мне: — А дружок твой где?

Обычно я соображаю весьма живенько, но сегодня что-то тормозил. Не знал, чего от меня, собственно, ждут.

— Э-э… он пошёл на похороны.

— О, как печально, — сказала Лекси. Ну хоть голос у неё приятный. Я видел, как она вышла из кухни, но квартира, как всегда, утопала во мраке, поэтому лицо девочки было невозможно разглядеть.

Кроули посмотрел на меня.

— Тогда тебе придётся управляться с собаками одному, — произнёс он и повторил с нажимом: — Совсем одному.

— Э… ага… угу… похоже на то, — промямлил я.

И тогда Лекси сказала:

— Я могла бы помочь.

Наконец-то до меня дошло, что здесь происходит. Это же надо быть таким ослом, чтобы не догадаться сразу! Как только Лекси предложила свою помощь, Кроули заулыбался и воздел большие пальцы кверху. Всё ясно — он специально всё так подстроил.

— Я, право, не знаю, Лекси… эти твари, наверно, слишком сильны для тебя, — проговорил он.

— Не придумывай! Они не сильнее Мокси. К тому же, если я пойду с твоим «собаководилой», мне не придётся брать Мокси с собой.

Наконец Лекси вышла на более-менее освещённое место. Ничего ненормального я в ней не увидел. «Синдром Туретта! — вспомнил я. — Сейчас она начнёт поливать меня матом».

Вообще-то Лекси оказалась очень даже ничего. Не идеал, конечно, но кто я такой, чтобы судить. Глаза у неё были какие-то странные — полуприкрытые, как будто она только что отсидела целый урок обществоведения у мистера Гэндлера, а это, кстати сказать, такая пытка, которой я и врагу не пожелаю.

Лекси протянула мне ладонь. Она стояла слишком далеко, и чтобы пожать ей руку, мне пришлось сделать несколько шагов вперёд. И в этот момент я всё понял.

— Ты слепая!

Клянусь, я не нарочно. Сорвалось с языка.

Кроули одарил меня взглядом, полным такого отвращения, что он него скисло бы молоко.

— Наблюдательный ты наш.

— Извини, — сказал я Лекси, — но твой дедушка такого про тебя наговорил, что я уже начал думать, будто ты какой-то мутант.

— А у дедушки все мутанты. — Она поцеловала Старикана в макушку.

— Потому что все мутанты и есть! — проворчал дедушка.

Из кухни к нам прошествовал голден ретривер — куда более спокойный, чем остальные «сукины дети». На ретривере была надета специальная сбруя с жёсткой шлейкой. Собака-поводырь.

— Это Мокси. — Пёс подошёл ко мне, и я присел погладить его. — Он будет ревновать, когда мы пойдём выгуливать других собак, — сказала Лекси. — Ничего, привыкнет.

Мы нацепили поводки на двух «кабысдохов». Мокси немножко попротестовал, как и предсказывала его хозяйка. Мы с Лекси вышли за дверь.

— Наверно, я должен помочь тебе спуститься с лестницы? — спросил я.

— С какой стати? — ответила она. — Пять шагов, поворот направо, двенадцать шагов, поворот налево, двадцать две ступеньки вниз и девять шагов до двери.

Она справилась с задачей без сучка без задоринки.

Мы пересекли мостовую и пошли вдоль парапета набережной, так чтобы нам больше не надо было переходить через проезжие части. Благоразумие и Зависть знай себе натягивали поводки; мы шли не торопясь, размеренно, Лекси держалась за мою руку. Вот когда я пожалел, что не слишком утруждался на физкультуре — надо было больше уделять внимания подъёму тяжестей. Потому что держалась она за то место, где по идее должен был находиться левый бицепс и где существовали только его зачатки. Я всё время ожидал, что вот сейчас она выдаст что-нибудь на этот счёт.

— Ну, — спросила Лекси, — сколько дедуля платит тебе за то, чтобы ты меня развлекал?

— Платит? С чего это ты взяла? Я просто выгуливаю собак. Я «собаководила», как он выражается.

— Не вешай мне лапшу, я своего дедулю знаю. Так сколько?

Я собирался упереться рогом, но вовремя догадался, что эта слепая девчонка обладает способностью всё видеть насквозь.

— Достаточно, — уклончиво ответил я.

— Думаешь? — усомнилась она. — А я думаю иначе. Сколько бы ни было, он тебя надувает. Требуй прибавки.

— Ты что?! Я не могу!

— Это ещё почему? По крайней мере, твоё время стóит установленного правительством минимума, так ведь? И не забудь про представительские расходы. Дедуля должен возместить тебе затраты, когда мы с тобой будем ходить в кафе на ланч и когда ты будешь водить меня на дискотеку.

— На танцы? Я буду водить тебя на дискотеку?!

Лекси засмеялась.

— Если захочешь. А не захочешь — не будешь. Мой прошлогодний партнёр совсем не умел танцевать.

Вот тут я и пошёл хмыкать, перхать и заикаться — словом, издавать все те дурацкие звуки, с которыми мы, мужики, пытаемся привести в действие внезапно застопорившиеся шестерёнки в мозгах.

— Так он не впервые это делает?

— Летом я всегда гощу у деда. Он считает, что если мои парни будут ходить у него на поводке, это поможет ему защитить меня от опасностей большого мира.

Вот это новость! Кроули, оказывается, считает, что мне можно доверить охрану его внучки от мирового зла. Вообще-то, это меня обеспокоило. Во что я ввязался?! Я никогда раньше не гулял со слепыми девочками. Впрочем, мой опыт и по части зрячих был так мал, что его, можно сказать, нельзя было разглядеть невооружённым глазом. На школьных танцах мы с Айрой и Хови занимались тем, что подпирали стенку, накачивались пуншем и зубоскалили на счёт парней, у которых были «настоящие» подружки. Что касается тех редких случаев, когда я выходил в город с девочкой, то эти мероприятия можно сравнить ну разве что с телевикториной, передаваемой в прямом эфире по общенациональному телевидению: один неверный ответ — и ты красиво садишься в лужу под одновременный хохот всех часовых поясов.

Лекси повернулась лицом к заливу — в точности так же, как поступают все люди, желающие насладиться видом океана — и подставила щёки солёному морскому ветерку. А потом выдала нечто несуразное:

— Можно мне посмотреть, какой ты из себя?

Я стал в тупик. Это у неё шутки такие?

— Как ты можешь… посмотреть ?

— Да вот так.

Она сунула мне поводок Благоразумия, а потом вдруг прижала свои ладони к моему лицу. От неожиданности я отпрянул: до сих пор девочки к моей физиономии прикасались только тогда, когда отвешивали мне оплеухи.

— Извини, — сказала Лекси. — Если ты против…

— Нет-нет, всё нормально. Просто не ожидал. Давай. Попробуй ещё раз.

Она опять поднесла правую руку к моему лицу — на этот раз медленнее. Потом подоспела и её левая рука. Лекси принялась поглаживать обе мои щеки осторожными круговыми движениями.

— Наверно, в моих прыщах можно прочитать какое-нибудь сообщение по Брайлю?

Она хихикнула, а я молча вознёс молитву к Богу, чтобы вулканический угорь с белой верхушкой, на который я извёл тонну «Клерасила», не решил, что пришла пора извергаться — прямо здесь и прямо сейчас.