Нил Шустерман - Здесь был Шва

— Да, я его друг, — сказал я тёте Пегги. — Он у вас? Можно мне с ним поговорить?

— Боюсь, его здесь нет. Я могла бы передать ему сообщение.

— Да, хоро… А вы не скажете, почему он так внезапно переехал? И почему вы продаёте их дом?

Тётя Пегги испустила тяжкий вздох.

— Наверно, мне не следовало бы сообщать вам об этом, но, кажется, это уже ни для кого не секрет. У них были большие финансовые затруднения. А папа Кельвина… скажем так, не очень хорошо справляется с такими вещами. Вот я и занимаюсь продажей их дома, а он поселился у меня.

— А Кельвин придёт домой позже? Мне правда очень-очень нужно поговорить с ним!

— О, Кельвин не живёт здесь, — ответила тётя Пегги. — Он временно переехал к одному своему другу в Бруклине — чтобы не менять школу до конца учебного года.

— Отлично! Вы не могли бы дать мне номер этого друга?

— Конечно. Его зовут Энтони Бонано. Подождите, я сейчас найду номер.

Я отнял трубку от уха и воззрился на неё так, будто она внезапно превратилась в банан.

— Алло! — сказала тётя Пегги. — Вы слушаете? Так вам нужен номер или как?

— Э… Нет, всё в порядке, — пробормотал я. — Неважно.

Я повесил трубку и целую минуту недвижно пялился на телефон. Именно в эту минуту я и решил выйти из игры. Значит, Шва всё-таки исчез. Но, как и с его матерью, это был его собственный выбор. Пусть он принял неверное решение, как это не раз с ним случалось, но я обязан его уважать; и хотя у меня имелось подозрение насчёт того, куда делся Шва, я не собирался больше преследовать его. Я уже отбыл своё наказание.

Шва так и не вернулся в Бруклин, и жизнь пошла своим чередом без него. Родители Лекси возвратились из своего европейского загула и, как и предсказывал Кроули, я был им отвратителен, чтó мне, в общем, до фонаря — я привык, таких ненавистников у меня хоть залейся.

— Они убеждены, что любой человек с фамилией Бонано просто обязан иметь дела с мафией, — пояснила Лекси. Как по мне, так это то же самое, что утверждать, будто любой Симпсон — родственник Гомера или О. Джея [36] Кто такой Гомер, наверно, объяснять не надо. А О. Джей, если кто-то подзабыл, то это Орентал Джеймс «О. Джей» Симпсон (англ. Orenthal James “O. J.” Simpson , род. 9 июля 1947 г.) — известный игрок в американский футбол. Актёр, сыграл роль детектива Нортберга в знаменитой трилогии «Голый пистолет». Получил скандальную известность после того, как был обвинён в убийстве своей бывшей жены и её друга и был оправдан, невзирая на улики. .

— А пусть так и думают, — ответил я. — Побоятся со мной связываться.

Наверно, именно поэтому они сдерживаются и не вопят «бу!», когда я оказываюсь поблизости.

Оказалось, что встречаться с Лекси для вида — практически то же самое, что по-настоящему, только без всех этих напрягов «ты мой парень — я твоя девушка».

Что до Кроули, то он нашёл себе других собакогуляк — Айру и Хови, которые, как я подозреваю, надеются, что у Старикана объявится ещё парочка внучек.

— Вам понравится Хови, — заверил я Кроули. — Он как кубик Рубика, у которого все грани одного и того же цвета.

Когда эти двое первый раз явились на работу, Хови ввязался с Кроули в дискуссию о кличках его собак.

— Они названы в честь семи смертных грехов и семи добродетелей, — говорит Кроули.

Хови глубоко задумывается, а потом выдаёт:

— А почему не в честь четырёх свобод [37] Имеются в виду «четыре мировые свободы» сформулированы в речи президента Ф. Д. Рузвельта от 6 января 1941 г.: «Первая — это свобода слова и высказываний — повсюду в мире. Вторая — это свобода каждого человека поклоняться Богу тем способом, который он сам избирает — повсюду в мире. Третья — это свобода от нужды, что в переводе на понятный всем язык означает экономические договоренности, которые обеспечат населению всех государств здоровую мирную жизнь, — повсюду в мире. Четвертая — это свобода от страха, что в переводе на понятный всем язык означает такое основательное сокращение вооружений во всем мире, чтобы ни одно государство не было способно совершить акт физической агрессии против кого-либо из своих соседей, — повсюду в мире». ?

— Но тогда, — возражает Кроули, — десять барбосов останутся без кличек.

Хови поднимает брови.

— Не останутся, если остальных назвать в честь пунктов Билля о правах.

Кроули багровеет от негодования, Айра снимает всё это на видео — словом, старт у их отношений самый многообещающий.

Мой папа оказался слишком гордым, чтобы вот так сразу ответить на предложение Кроули. Сначала он недель шесть поискал работу, затем позвонил Старикану и договорился о встрече. От Кроули он вернулся в состоянии шока, но с работой. Вернее сказать, больше чем просто с работой. Старый рак-отшельник сделал моего папу деловым партнёром в новом ресторане. Он предоставил отцу полную свободу превратить это место во что тому будет угодно и в подлинно кроулиевской манере пригрозил вечным проклятием и адскими муками, если ресторан разорится. Папа в своей безбрежной мудрости решил привлечь к этому делу и маму. Таким образом кухня у ресторана стала смешанной, франко-итальянской. Они назвали его «Париж, capisce ?», и дело пошло.

В парижкапишском туалете тоже нарисованы знаки шва, и я к этому не имею никакого отношения.

Собственно, шва теперь повсеместное явление. На весенних каникулах мне позвонил Айра; он был с родителями на Гавайях. А позвонил он, чтобы сообщить, что видел один такой знак на табличке с надписью «Осторожно, горячая лава!». Перевёрнутые «е» прошли парадным маршем по всей стране, а может, и по всему миру. Должно быть, в это движение теперь вовлечены сотни людей. Неизвестно, ни кто их рисует, ни зачем, но они превратились в неотъемлемую часть ландшафта. У Хови есть гипотеза, что тут не обошлось без пришельцев и космической теории струн, но верьте мне — эта гипотеза яйца выеденного не стоит.

«Здесь был Шва». Лишь немногие знают, что означает это выражение, и никто не верит, когда я говорю, что начало всему положил я. Ну и ладно. Анонимность меня не пугает, я с нею справлюсь.

Что касается самого Шва, то я больше никогда его не видел — но от него пришло письмо. Это случилось в августе, примерно через полгода после его столь удачного трюка с исчезновением.

Дорогой Энси,

Ты, должно быть, подумал, что я таки растворился в воздухе, правда? А офигенно вышло, да? Но ты ведь не дурак, наверняка понял, куда я делся. И знаешь что? Я нашёл её! Моя мама действительно оказалась во Флориде. Я добрался до Ки-Уэст как раз в тот момент, когда она собралась оттуда уезжать. Я сказал ей, что за ней бааальшой должок, и она согласилась. Поэтому она взяла меня с собой. Она вовсе не такая, как я ожидал. Столько всего умеет! Даже научила меня нырять с аквалангом, и теперь я могу очень близко подобраться к рыбам, потому что — внимание, барабанная дробь! — они меня не замечают!